Магистр дьявольского культа
Шрифт:
— Нет нужды в сражении?
Лань Сычжуй отозвался:
— Есть! — и в самом деле послышался звон меча, убираемого в ножны, а после прыжок в сторону.
Тем временем в комнате молодой господин Цинь завопил:
— Как прикажете это понимать? Эта тварь всё ещё снаружи, вы её не прогнали!
Вэй Усянь ответил:
— Нет нужды в сражении, потому что дело уже практически разрешилось, остался лишь один, последний, шаг.
— Какой шаг?
Вэй Усянь пинком распахнул дверь спальни:
— Вот этот!
Деревянные створки с грохотом отлетели в стороны,
Едва узрев это лицо, молодой господин Цинь побелел от ужаса. Он выхватил меч и торопливо попятился, но лютый мертвец чёрным ветром ворвался в спальню и левой рукой схватил мужчину за шею.
Лань Сычжуй переступил порог и, когда перед его глазами предстала сложившаяся картина, едва не кинулся на помощь живому человеку, однако Вэй Усянь его остановил. Лань Сычжуй подумал, что, каким бы жестоким ни был этот молодой господин Цинь и какую бы неприязнь ни вызывал, всё же он не заслуживал смерти. И двое его, Лань Сычжуя, учителей наверняка не стали бы просто стоять в стороне и спокойно наблюдать, как лютый мертвец порвёт его на части. Поэтому юноша взял себя в руки и постарался успокоиться.
Пальцы умершего слуги сжались на шее мужчины железным обручем, лицо молодого господина Циня посинело от удушья, на висках вздулись вены. Невозможно сосчитать, сколько дыр он уже проделал мечом в теле мертвеца, однако всё равно что дырявил лист бумаги — никакого результата это не принесло.
Мертвец медленно занёс правую руку и направил в лицо молодого господина Циня, будто собирался одним ударом раздавить его голову в кашу, забрызгав кровью всё вокруг. Трое свидетелей напряжённо наблюдали за разворачивающейся картиной, Лань Сычжуй и вовсе выглядел так, будто вот-вот не выдержит и кинется на помощь.
И в тот момент, когда все уж было решили, что молодой господин Цинь сейчас расстанется с жизнью из-за дыры в голове, лютый мертвец разжал пальцы, и из ладони выскользнул предмет круглой формы, на котором с двух сторон был привязан чёрный шнурок — лютый мертвец взялся за него и попытался надеть вещицу мужчине на шею.
Молодой господин Цинь:
— …
Лань Сычжуй:
— …
Спустя три попытки затея с трудом, но удалась. Для мертвеца это оказалось нелёгкой задачей, движения выглядели неловкими и скованными, и… честно говоря, в них не ощущалось ни капли угрозы.
Видя, что мертвец не собирается убивать жертву и уж точно не намерен задушить его этим тонким шнурком, и молодой господин Цинь, и Лань Сычжуй, не сговариваясь, испустили вздох облегчения.
Однако не успели окончательно расслабиться, когда мертвец снова нанёс молниеносный удар, да такой сильный и яростный, что молодой господин Цинь громко вскрикнул и повалился на пол без сознания, истекая кровью из носа и рта.
Сделав дело, лютый мертвец развернулся, будто собрался уйти. Лань Сычжуй вытаращил глаза и разинул рот от удивления, затем снова положил руку на рукоять меча, но всё же счёл ситуацию необъяснимо комичной и решил, что излишняя серьёзность сделает её ещё комичнее, поэтому замешкался, не понимая, стоит ли вмешаться. Вэй Усянь тем временем еле-еле унял хохот и помахал Лань Сычжую рукой.
— Не трогай его, пусть идёт.
Лютый мертвец обратил к нему взгляд и кивнул, после чего, подтаскивая сломанную ногу, прихрамывая и подпрыгивая, вышел за порог.
Глядя на удаляющуюся фигуру, Лань Сычжуй какое-то время стоял в растерянности, а после спросил:
— Учитель Вэй, вы… вот так просто его отпустите? И ничего не случится?
Лань Ванцзи склонился, чтобы посмотреть на молодого господина Циня, лицо которого было измазано кровью, и ответил:
— Ничего.
Тогда юноша перевёл взгляд на пострадавшего и, внимательнее присмотревшись к вещице, висящей теперь у него на шее, увидел, что это оказалась нефритовая подвеска.
Красный шнурок, привязанный к подвеске, будто многие годы провалялся в земле — стал грязным настолько, что казался чёрным, однако нефрит сохранил молочно-белый цвет.
— Это же…
Вэй Усянь заключил:
— Вещь вернулась к законному владельцу.
Лань Ванцзи убедился, что молодой господин Цинь всего лишь находится в обмороке и его жизни ничто не угрожает, и трое заклинателей покинули имение Цинь.
Перед уходом Вэй Усянь заботливо закрыл все три двери жилища молодого господина Циня.
Лань Сычжуй произнёс:
— Нелегко ему пришлось.
Вэй Усянь изящным прыжком вскочил на спину Яблочка.
— Что? Ты о молодом господине Цине? Лютый мертвец всего-то ударил его разок, и дело разрешилось. Я всё же считаю, что он легко отделался.
— Нет, я вовсе не о нём говорю, а об этом лютом мертвеце. В архивных записях ордена мне приходилось читать об ожесточённых призраках и лютых мертвецах, которые жаждали отмщения. Многие из них затаили обиду за мелкие недоразумения, случившиеся при жизни, и в посмертии являлись к обидчикам, причиняя им ужасные беды, будто одержимые. А этот мертвец…
Остановившись за исцарапанными до безобразия главными воротами, Лань Сычжуй в последний раз обернулся и посмотрел на них, после чего сказал так, будто всё ещё считал случившееся невероятным:
— Два года после преображения он потратил на то, чтобы где-то в глуши отыскать потерянную при жизни нефритовую подвеску. Я впервые вижу, чтобы лютый мертвец преображался не ради того, чтобы убить кого-то из мести, а ради чего-то подобного.
Вэй Усянь снова достал из мешка яблоко и произнёс:
— Вот поэтому я и сказал, что уже давно не встречал столь благоразумной нечисти. Если бы он оказался чуть более злопамятным, в лучшем случае, оторвал бы молодому господину Циню ногу, а в худшем… я бы даже не удивился, если бы он истребил весь его род, не пожалев ни курицы, ни собаки.
Лань Сычжуй, подумав, решил задать ещё вопрос:
— Учитель, Сычжуй всё ещё не понимает. Так его нога была сломана по вине молодого господина Циня? Он поэтому споткнулся и умер при падении?
— Уже не важно, так это или нет. Правда в том, что мертвец не стал вешать эту вину на молодого господина Циня.