Магия вернётся в понедельник
Шрифт:
– Бред какой-то. Это какой-то бред! Бред-бред-бред…
Так убеждала я себя до тех пор, пока оторванная пуговица не укатилась под кровать.
Где Пашка?
3. Фёдор
Сегодня утром на проходной меня перехватила тётка Зинаида – мамина сестра. Коротко поздоровалась, сунула в руки пакет и ушла молча, не оборачиваясь, как и всегда. Сложная в общении, скупая на эмоции, застрявшая в одиночестве тётка, нежно любила всех
В пакете, помимо пирожков с рыбой обнаружились ранетки. Крепкие, нежно-жёлтые, они выкатились на стол и наполнили кабинет терпким запахом яблок. Гриша – наш новенький, красноречиво уставился на россыпь маленьких яблок на столе.
Я взял по три ранетки в каждую руку, подкинул сначала по одной, а после медленно ввёл остальные в игру. Маленькие жёлтые шарики замельтешили под потолком. С первого взгляда их движение казалось хаотичным, но как только взгляд Гриши из рассеянно-восторженного стал концентрированным, я изменил темп и рисунок бросков – пусть разбирается снова.
Дверь открылась, на пороге застыл силуэт. По очертаниям – начальник. Яблоки мелькали под потолком, как, вдруг, раздался свист рассекаемого воздуха и один шарик исчез в руке Николая Ивановича, который в два шага преодолел расстояние от двери до меня. Начальник прищурился.
– Опять развлекаешь молодёжь?
– Учу. – ответил я и положил ранетки на стол. – Принеси тарелку. – обратился к Григорию.
Гриша вскочил и, ловко лавируя между столами, побежал на кухню. Николай Иванович сел на его стул, поднёс ранетку ко рту и громко её раскусил.
– Балует тебя тётка.
– Надеюсь, ты не против? Она расстроится. – я надкусил пирожок. – Есть новости?
– Пойдём. – начальник встал и, вытащив два пирожка из пакета, прошёл в свой кабинет.
Я молча отправился за ним. На ходу перекинул папку с новым делом со своего стола на стол к Григорию, написал записку с признанием в любви, подражая почерку Светланы, вложил её в любимую Витюшину книгу и переложил её с его стола на шкаф.
– Однажды они сговорятся и прибьют тебя. – покачал головой Николай Иваныч, закрыл за мной дверь, бросил заглушающее заклинание и уселся на стол.
– Не рискнут. Я же потом отомщу и месть моя будет изощрённой. – я налил себе кофе, сел на подоконник, вдохнул кофейный аромат, опёрся плечом на оконный откос и замер.
Несколько минут мы молча наслаждались – я кофе, начальник моим молчанием.
– Вчера было совещание. – наконец, начал говорить Николай Иванович. – По поводу закона об отмене запрета на магию.
Я одним глотком допил
– Мнения разделились. Большинство за отмену, но Мирный и его соратники упорно доказывают, что снимать запрет нельзя.
– Степан Петрович боится потерять своё место? – спросил я наугад, но по мрачному лицу шефа понял, что его посетила та же мысль.
– Он имеет большое влияние.
– Я знаю.
– И у него связи за рубежом.
– Может обвинить его в шпионаже?
Николай Иваныч лишь отмахнулся.
– А что они думают по поводу ввода статуса секретности для магов?
– Если запрет будет снят, то статус секретности введём. Но сначала придётся убедить всех в необходимости нововведений.
– Может Мирному пургена подсыпать и провести ещё одно совещание?
Начальник усмехнулся, но тут же снова помрачнел.
– Он нашёл информацию по Миляеву.
– Какую? – напрягся я.
– У него есть данные, что Павел Миляев был обучен магии.
– Это абсурд.
– Почему ты так думаешь?
– Обученный маг не мог погибнуть из-за отдачи. Тем более, доказано, что выброс силы был намного больше, чем нужно. Ты же понимаешь, что регулировка необходимой силы – это основа обучения волшебников.
– Согласен, тоже об этом думал, но что, если Миляев ошибся?
– Не верю. Откуда у Степана Петровича такая информация?
– Он поднял родословную, а после сумел опросить одного из постояльцев Миляевского кафе-гостиницы.
– Разговор задокументирован? Официально?
– Нет. Но это пока. Ты же знаешь – он найдёт способ провести свидетеля по официальным каналам.
– А кто сейчас владеет кафе? – я встал и развернулся к окну лицом.
– Подружка Миляева по университету. Некая Дарья Волковская.
– Фамилия знакомая. Родственница графа Волковского?
Начальник поперхнулся, спрыгнул со стола с неожиданной для его крупного тела скоростью, подошёл к стеллажу за своим креслом и вытащил папку с делом Миляева.
– Граф Волковский? Ты уверен в фамилии? – уточнил он.
– Конечно. – я наблюдал за начальником с нескрываемым интересом. – А что?
– Волковская была с Миляевым в момент происшествия, в результате которого Павел погиб.
– Что? – я подошeл к шефу. – Потрясающе!
– Федь, что ты про графа знаешь? Николай Иванович посмотрел на меня испытующе.
– До смены граф Волковский имел влияние в стране. Не такое сильное, как Миляев, но всё же с ним считались. Он открыто выступал против смены, а после неe пропал. За его семьёй следили первые годы, но они отказались и от магии, от практически всего своего имущества. Наблюдение за ними давно снято, а след семьи, насколько я знаю, потерян.
– Проверь еe родословную. – начальник нервно прошeлся по кабинету. – И историю графа.