Магия вернётся в понедельник

Потехина Алина

– Мы возобновляем дело?

– Пока не знаю, но стоит быть готовыми. Если Мирный нашёл свидетельство того, что Миляев был обученным магом, то наша аргументация в пользу отмены запрета может дать трещину.

Я кивнул, и хотел было ответить, как из кабинета отдела по регулировке магического воздействия, то есть нашего кабинета, послышался вопль.

– Жрановский, слизняка тебе в правое ухо! Где моя книга?

Николай Иваныч прыснул одновременно со мной, но тут же сделал лицо строгим.

– Я думал ты глушилку двухстороннюю поставил. – сказал я начальнику

и прислушался к возне в кабинете.

– Хотел послушать реакцию Витюши. – проговорил Николай Иваныч. – Фёдор, ты плохо на меня влияешь.

– Да ладно тебе, зато на работе всегда интересно. – ответил я. – Можно идти?

– Иди. Как только найдёшь что-нибудь по Волковской – приходи.

Я кивнул и вышел из кабинета начальника. Круглощёкий Виктор, которого все ласково называли Витюшей, метался по кабинету, заглядывая во все углы, ящики и щели.

– Жрановский! – бросился он ко мне.

– Без понятия! – ответил я, сел за свой стол и посмотрел на потолок.

В кабинет, покачивая бёдрами, вошла Светлана, поздоровалась с нами, с размаха бросила сумку на стол, перекинула длинные светлые волосы за спину, распространив по кабинету аромат духов, спросила томным голосом:

– Витюшенька, тебе помочь, дорогой?

– Этот… – Витя метнул в меня злобный взгляд. – Этот гад опять спрятал мою книгу!

Светлана прикрыла глаза, потом обернулась, осмотрела кабинет беглым взглядом и практически сразу же показала пальцем на шкаф. Потом посмотрела на невысокого и круглого Виктора, которому пришлось бы залезть на стул, чтобы достать до верхушки шкафа, подошла и, даже не встав на носочки, достала книгу. Витя покраснел – не то от злости, не то от стыда, взял у Светланы книгу, поблагодарил и сел за стол, крепко прижимая фолиант к животу. Григорий, который всё это время старательно пытался слиться с интерьером и не засмеяться вслух, выдохнул и вернулся к поеданию ранеток.

Я поставил тарелку с пирожками на стол к Вите и примирительно похлопал его по плечу.

– Я знаю, что это ты. – пробурчал он.

В кабинет вошёл дежурный – Сашка, зевнул и протянул мне папку.

– Что там? – спросил я.

Приподнятое настроение исчезло.

– Очередной неконтролируемый выброс магии. Сегодня утром.

– Кто?

– Пацан. Четырнадцать лет. Одноклассники устроили ему тёмную. Мальчишка не выдержал. Двоих покалечил – одному оторвало ногу, у другого переломаны ноги и рёбра. Сейчас в больнице.

– Волшебник?

– Погиб.

Дежурный взял с моего стола ранетку, надкусил её и вышел. В кабинете наступила тишина. Все сгрудились вокруг меня, заглядывая в папку с материалами дела.

– Надо Саньку благодарность выписать. – проговорил я мысль, которая появлялась у меня всякий раз, когда дела приносил Саша.

Он, единственный из дежурных, скурпулёзно и аккуратно собирал материалы и вписывал всю информацию, включая свои впечатления и мысли.

Сотрудники согласились молча.

– Бедный мальчишка. – вздохнула Светлана.

– Сколько ещё народу должно погибнуть, чтобы руководство Комитета, наконец, отменило запрет? – проворчал Витя.

–

Даже после отмены запрета всё ещё не скоро наладится. – все повернулись ко мне, и я продолжил. – Сначала надо будет отследить всех волшебников, подписать пакт о секретности, потом организовать школы для них и обучить. Это займёт несколько лет, если не десятилетий.

– Всё лучше, чем массовые гибели. – Гриша высказал общую мысль.

– Свет, бери Григория и отправляйтесь в школу – соберите портфолио и характеристики всех пострадавших. Вить, езжай в больницу, поговори с врачами, узнай, когда можно будет поговорить с пацанами. Если получится – опроси их. Я поеду на место происшествия.

Все сотрудники отдела по регулированию магических воздействий разошлись. Я зашёл к Николаю Ивановичу – положил папку с делом к нему на стол.

– Слышал. – скупо сказал он, как только увидел меня.

– Я поехал.

– С родителями волшебника сам поговори.

Когда я вышел из здания Комитета по делам магии, моих сотрудников уже не было. Я сел в машину и задумался. Куда сначала? Наверное, всё-таки на место происшествия. Мотор тихо заурчал, автомобиль выкатился с парковки. Я в очередной раз порадовался, что зарплата заместителя начальника отдела позволила купить этот внедорожник. Быстрый, тихий и проходимый – всё как я люблю. И цвет мой любимый – бутылочно-зелёный.

Место я нашёл быстро – спасибо Саше за правильный адрес (не все дежурные вообще его оставляют). Территорию оцепили, по периметру поставили полицейских. Прохожие, завидев оградительную ленту, ускоряли шаг и опускали голову. Никто не хотел оказаться замешанным в деле о магии. Даже свидетелем или понятым. Я перешагнул через ограждение и встал возле лужи крови. Волшебник стоял здесь. Не надо было погружаться в магию, чтобы понять это.

Я огляделся – хороший район, аккуратные дома, палисадники, усыпанные цветами, витиеватые заборы между тротуаром и дорогой. Прохожие богато одеты, на парковке стояли дорогие машины. Значит, мальчишки не из простых. Это может усложнить дело. Или, наоборот, помочь. Я закрыл глаза и открылся для внутреннего зрения. Тут же увидел след от магии. Сильный, подогретый яростью и отчаянием. Что же они сделали юному волшебнику? Буллинг уже не в первый раз стал причиной покалеченных жизней, но, всё же, дети и подростки редко когда способны на такой мощный выброс. Значит мальчишка был силён. Жаль пацана. Ему бы жить да жить.

Злость юного волшебника ощущалась явно, скорее всего, она долго копилась в нём. Возможно даже несколько лет. Мне стало не по себе, как и всегда, когда человека уже не было в живых, а его эмоции всё ещё жили в подпространстве, подпитанные магией, убившей их хозяина. Я медленно пошёл по кругу – считывая магический выброс и его отдачу, сравнивая направления потоков. Никаких отклонений. Первичный вывод дежурного подтвердился – мальчишка в порыве ярости неконтролируемо выпустил магический потенциал и умер от отдачи. Для окончательного вердикта осталось только осмотреть тело. Я вышел из ограждения, дал указание на снятие оцепления и поехал в больницу.