Макамы

аль-Харири Абу Мухаммед аль-Касим

Вы отворачиваетесь от беды, чтобы вдоволь наесться вкусной еды. Не хотите вы слушать плакальщиц скорбный стон — слаще для вас чаши веселый звон. Вы о тех не горюете, кто под землею лежит, словно сами избавлены от тяжелых могильных плит. Вы не хотите думать о смертном часе своем, словно уверены, что с судьбою поладите вы вдвоем, словно есть у вас от ангела смерти защита, словно души у вас от огня надежно укрыты. Но нет! Зря вы об этом мечтаете! Нет и нет! Скоро вы все узнаете!

Затем он продекламировал:

О не знающий сомненья Раб порочного влеченья! Долго ль будешь в заблужденье Ты ошибки совершать?! Иль не ведаешь порока И не ждешь расплаты срока, Иль суровому уроку Уши не хотят внимать? Разве грозные седины И жестокие морщины Не предвестники кончины? Страсти следует унять! Меж друзей

бесстыдно льстивых Ты ступаешь горделиво, Усмирив добра порывы, — Истины не хочешь знать. Сколь дурны твои деянья, Сколь безнравственны желанья! Ты не веришь в наказанье, Что за гробом будет ждать! Если ты прогневал бога — Ты тревожишься немного: У тебя одна тревога — Строгий счет деньгам держать! Для себя сочтешь похвальным Ты прикинуться печальным У носилок погребальных — И спокойно будешь спать. Но покинешь сразу ложе — Радость сердце растревожит, — Если ты случайно сможешь Звон динаров [80] услыхать! Пренебрег ты мудрым мужем — Знать, совет его не нужен; Лишь с обманщиком ты дружен, Самому себе под стать. Ложь и хитрость в ход пускаешь, Ловко душу ублажаешь И о смерти забываешь, Но ее не избежать! Ты кровавою слезою Будешь плакать над собою: В час расплаты не укроют Ни отец, ни брат, ни мать! Кто же о тебе потужит? Будешь стыть в могильной стуже. Дом ушка иголки уже — В нем останешься лежать! Нет, никто не пожалеет! Кости под землей истлеют, Остальное все успеют Черви жадные пожрать. В день Суда ты будешь поднят: Прозвучит приказ господний, Ляжет мост над преисподней, Чтобы души испытать [81] . Сколько мудрых оступилось, Сколько их с дороги сбилось! Как они не научились Поучению внимать?! Так поторопись, невежда, Сбрось величия одежды, К богу обрати надежды, Праведным старайся стать! Не пленяйся ты судьбою, Хоть мягка она с тобою: Станет лютою змеею Яд смертельный извергать! Легкой не гордись удачей — Что она для счастья значит? Научи свой нрав горячий Злое слово удержать. В горе помоги несчастным, Не останься безучастным — Ты подумай, как прекрасно Неимущему давать! Будь же щедрым без оглядки, Скупости забудь повадки, Не горюй при недостатке, Не стремись приобретать! Ты порока опасайся, Против низости сражайся И в людских делах старайся Что разорвано — связать! Так ступай стезей смиренной, Не прельщайся миром бренным И готовься постепенно Перед господом предстать! Призадумайся об этом И внемли моим советам. Озарен ты правды светом — Так не возвращайся вспять!

80

Динар — см. примеч. 27 к макаме 3.

81

…ляжет мост над преисподней… — По мусульманским представлениям, над адским огнем проложен мост, тоньше волоса и острее лезвия ножа. Кто благополучно пройдет по нему — избегнет наказания в загробном мире.

Говорит аль-Харис ибн Хаммам:

— Замолчав, засучил проповедник повыше рукав и вытянул руку, бесстыдство свое обнажая, от стоящих вокруг могилы щедрости ожидая. Все были растроганы и спешили одарить хитреца; этих людей благородных выдоил он до конца. И тогда он спустился, радуясь подношеньям, а люди глаз не сводили с него, полны восхищенья. За край плаща я сзади его потянул, он обернулся, лицо приоткрыл и весело подмигнул. Оказалось, что это — Абу Зейд, старинный наш друг; ловкие плутни всегда ему сходят с рук! Я сказал ему:

Долго ль, Абу Зейд беспутный, Будешь

строить людям плутни, Лгать в в праздники и в будни, Чтоб добычу привлекать?

Абу Зейд ответил без промедленья (и в лице его не было ни тени смущенья):

Кто же нынче отвернется, Коль удача улыбнется И проделка удается? Так не стоит упрекать!

Я сказал:

— Пропади ты, дьявол, плетущий козней узоры, верблюд, навьюченный грузом позора! Заслужил ты по праву упреки мои и проклятья: кто лучше тебя умеет порок одеть в добродетели платье? Ты словно навоз в золоченой ране иль отхожее место, увешанное коврами!

Выслушал Абу Зейд мои укоризны без обиды и гнева; мы простились и разошлись: я — направо, а он — налево.

Перевод А. Долининой

Дамасская макама

(двенадцатая)

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:

— Раз из Ирака отправился я в Дамасскую Гуту [82] : снял с верблюдиц породистых крепкие путы, навьючил на них тюки с поклажей богатой, нагрузил свой кошель звонким златом — словно вымя, полное молока, — чтоб в дороге от скудости не сжималась рука. На пути много трудностей мы претерпели; устали наши верблюдицы и ослабели. Но я увидел, что справедлив о Гуте людской рассказ: все вокруг веселило душу и тешило глаз.

82

Дамасская Гута — окрестности Дамаска, омываемые рекой Барада и изобилующие садами.

Благодарный судьбе за ниспосланные услады, сломал я страстей преграды и в их бесконечном кружении сбирал повсюду плоды наслаждения, пока мои спутники не замыслили возвращение. И тогда я от ослепленья очнулся, родину вспомнил и сердцем к ней потянулся. Свернул палатку разлуки и узду возвращения взял я в руки. Все были готовы, меж собой сговорились, но пуститься в путь не решились: нам нужен был сторож и проводник, что к трудным путям в пустыне привык. Мы по всем племенам его искали, тысячи хитростей употребляли, но напрасны были наши старания и ухищрения — скоро нас охватили сомнения: а найдется ли средь живых такой, кто сможет в пути сохранить нам покой?

И вот мы сошлись у дамасских ворот, чтобы решить, как дальше дело пойдет. И весы наших мнений то опускались, то поднимались, узлы решений то затягивались, то распускались. Наконец наши доводы все иссякли и не осталось надежды ни капли. А против нас сидел на камнях человек в капюшоне, по виду монах, четки ходили проворно в его руках. Он следил за нами пристальным взором и явно прислушивался к разговорам. Наши волнения он уловил и, когда мы решили расстаться, вдруг с нами заговорил.

Сказал он:

— О путники! Мне вас жаль! Пусть успокоятся ваши души и пусть растает печаль! Я готов рассеять вашу боязнь, с караваном пойти, чтоб охранять его в пути.

Говорит рассказчик:

— Обещав ему высокую плату, мы пожелали узнать, в его ли силах караван охранять. Он ответил: «Во сне мне ниспосланы были слова такие, что отводят любые козни — и джинновские [83] и людские».

Услыхав это, мы переглянулись, меж собою перемигнулись. А ему стало ясно по недоверчивым лицам, что нам кажется, будто он в сторожа не годится. Тогда он сказал:

83

Джинн — общее наименование для духов, как добрых, так и злых; последние чаще называются ифритами.

— Зря вы золото считаете сором, а мои серьезные речи — вздором. Аллах свидетель, объездил я многие страны, из страшных опасностей выводил свои караваны, и ниспосланных слов чудесная сила без стрел и без стражников меня хранила. Я уничтожу ваши сомнения и в пути по пустыне рассею все опасения. Обо мне вы сами рассудите здраво, когда я проведу вас сквозь пустыню до ас-Самавы [84] . Коль окажутся правдой мои слова, вы меня за труд хорошо наградите; коль окажутся ложью мои слова, накажите меня, как хотите: хотите — колите позора копьем, хотите — рубите острым мечом.

84

Ас-Самава — оазис в пустыне по границе Сирии и Ирака.

Говорит аль-Харис ибн Хаммам:

— Так заставил он нас поверить в его сновидение и без спора принять его предложение, разорвав решимостью петли сомнения. Мы подумали: теперь нам не страшен ни разбойник, ни злой шутник, и кинули жребий — на чьем верблюде поедет наш проводник. Вот подвязаны седла, готов караван в дорогу, но мы задержались еще немного: попросить, чтоб слова заветные были и нам открыты — тогда мы будем в любое время под надежной защитой.

Проводник ответил:

— О друзья, услышьте меня! Дважды в сутки, на грани ночи и дня, каждый из вас пусть Фатиху [85] тихо прочтет и такую молитву смиренно произнесет: «О Аллах, оживляющий истлевшие кости! О господь, избавляющий от скрытой злости! От беды любой охраняющий, от щедрот своих награждающий! О прибежище жаждущих спасения! О владыка прощения и снисхождения! Своего посланника благослови, достойного почестей и любви, и его родных пресветлые лики, и его сподвижников — мужей великих! Спаси меня от наущений шайтана, от угнетений султана, от притеснений тирана, от гонений гонителя, от преследований притеснителя, от вражды ненавистника, от злобы завистника, от нападения подавляющих, от подавления нападающих, от козней хитрецов, от обмана лжецов! Спаси от соседей наседающих, от заступников наступающих, от друзей удручающих! Из бездны выведи, куда ввергнуты скверные, и под кущи введи, где рабы твои верные!

85

Фатиха — букв. «Открывающая», первая сура Корана, часто читаемая как молитва.