Малец
Шрифт:
В который раз убедился, что имидж дурака имеет неоспоримые преимущества, сунулся бы к казаку нормальный пацан, получил бы плетью поперек мягкого места(потому как на спине армяк и его не пробьешь), а меня даже выслушали, будучи в хорошем расположении духа. Понимаю, что ради прикола, но все же:
– Вот ведь филин болотный, уж в полголоса разговор вели, а все равно расслышал.
– Усмехнулся Брага.
– Так говоришь ведомо тебе, где на Белой соль рубить можно? А ежели, по-простому, языком мелешь?
Вздыхаю, риск большой - за пустой прогон на десяток верст 'старый' живого места мне на спине не оставит, но уж больно куш велик если все удачно повернется:
– Знаю, дядька казак, только соль там не беленая, и твердая как камень, но в деле ничуть не хуже будет.
Тут нужно пояснить,
– Ну, ну.
– Казак задумался, потом хитро посмотрел на меня.
– Ладно, возьмем тебя, на прогон, не велика тяжесть на санях. Да и мальца в солеварне не заподозрят, но сам понимаешь, всю работу, что накажут, придется прилежно исполнять, скидку на малые годы делать не будем. А будешь норов, да леность проявлять, вмиг плетей отведаешь.
Вот так я и оказался в разведчиках, напросился, уж не знаю на что, знал я по случаю одно местечко, где пласт соли выходил наружу, и воды там можно было не опасаться, правда соль не совсем чистая, и верхний слой примерно с полметра придется в отвал откинуть.
Соляной караван собрали в глубокой тайне, семь казаков на четырех санях, и я у них был за 'поди, подай, принеси'. На всякий случай заучили легенду, это если мы попадемся власть предержащим, что с солью вообще беда, потому едем на соляной промысел и там попытаемся набрать хотя бы соляной пыли, которая почему-то в государственных раскладах не учитывалась. Что за соляная пыль, я так и не понял, никогда о такой не слышал, но раз на нее казаки ссылаются, значит такая есть.
Не буду описывать все перипетии путешествия, тем более что трудностей в пути всегда хватало, и не верьте тем, кто твердит, что добираться без шоссейных дорог по рекам зимой можно легко. Не та река Ангара, чтобы на ней лед намерзал так же гладко как на ледовых стадионах двадцать первого века, постоянно приходилось пересекать русло и обходить обширные поля торосов набившихся на стремнине. Теперь мне было понятно, почему, несмотря на наличие реки, купцы предпочитали пробивать зимние дороги по берегу.
На солеварнях ничего не обломилось, сразу стало понятно, что взять тут нечего. То, что никакой грязью ничего не залило, увидел сразу, да и масштабные работы по перестройке ям были начаты без какой бы то ни было подготовки. Даже лес не успели завести в нужном количестве.
– Понятно, - хмыкнул Брага, - сговорился Ушаков с Савеловым, решили с общества деньгу больше взять. Значит, припрятал соль купец. Вот так-то казаки.
– Ничего, проверим склады поганца, - ответили ему, - заставим на торг соль выставить.
– Если ее Савелов все в казну не выкупил.
– Вот.
– Старый казак, ткнул в возразившего пальцем.
– Если не выкупил. Ну чего делать будем казаки? Вертаемся назад, или попытаем сами соли добыть? Тут нам малец в помощь, бает, что знает, где до соли добраться можно. Далеко до нее?
– Повернулся он ко мне.
– Верст с десять будет, - кивнул я, - Белая река спокойная, не должны много петлять.
– Спокойная-то она спокойная, - крякнул Брага, - да вот только снег солнцем прибило, наст острый, надо коням пясти замотать.
Ни одного возражения со стороны казаков не последовало, через пару часов отдыха мы под изумленными взглядами сторожей отправились дальше, вверх по реке Белой. Нужный мне склон невысокого холма недалеко от берега увидел без особых затруднений, да и трудно было бы его не разглядеть, здесь соль выходила почти на поверхность, поэтому растительность на нем была низкорослой и чахлой. Потом все по плану, казаки аккуратно тропили путь дальше, возвращались назад, заводили сани подальше от берега под прикрытие леса, пытались маскировать следы, хотя лишний труд, все равно все видно, и обустраивали стоянку, в расчете пребывания тут на пару дней. Пока обоз обустраивался, я вместе с Брагой сходил на место предполагаемой добычи соли. Поначалу, даже немного струхнул - в мое время здесь было уже раскопано, пласт виделся как бы в разрезе, а сейчас требовалось точно определить, где надо начинать раскопки. Это когда у тебя экскаватор на подхвате сотня кубов грунта в плюс или в минус значения не имеет, а здесь каждый куб мерзлой земли на литр пота. Помог огромный валун внизу у ручья, вот по нему и определился, показал где именно следует зачищать пласт и объяснил как примерно должна выглядеть добытая соль. Казак лишних вопросов задавать не стал, только ковырнул землю, попробовал на язык и как-то подозрительно хмыкнул. Мне стало интересно чего он там напробовал, тоже ковырнул земли на язык. Тьфу, ерунда какая-то, земля, как земля, только отдаленно там можно соль почувствовать.
Ушли на раскопки после того как народ отдохнул и подкрепился, и вообще в это время все делалось без спешки обстоятельно, предваряя всякое серьезное дело молитвой. Меня, естественно, оставили на хозяйстве, ну и урок конечно задали: лапника на ночевку надрать, костер навесом со стороны реки закрыть, чтобы издали не видно было, кашу сварить... Как раз работы до вечера.
Когда пробил тропинку к ручью, увидел косого, тот объедал кору тальника и не услышал меня из-за журчания воды в ручье подо льдом. Тихонько вернулся за луком, все-таки научился точно класть стрелы, правда только в спокойной обстановке, не торопясь. Помня о том, что мясо зайца в слободе считалось сорным, добавлять его в кашу не стал, решил зажарить на углях отдельно, побрезгуют, мне больше достанется. Ага, как же, размечтался, как потом оказалось, сорное то оно сорное, да никто не отказался, зажевали косого, только за бородами трещало, и мои надежды хорошенько заправить мясом свой молодой организм, не оправдались.
К вечеру уставшие казаки вернулись, соляной пласт более или менее зачистили и прорубились до хорошей соли, с завтрашнего дня примутся наполнять мешки. Вот тут-то Брага мне и признался:
– До конца не верил, что ты, Васька, нас на соль выведешь. Да и откуда тебе знать-то было, место глухое и соль нигде не оголилась?
Да, никогда Штирлиц не был так близок к провалу. Можно, конечно, сложить мозаику лжи из кусочков правды, но мне просто было лень напрягаться, потому сказал, что знания не мои, а чьи не скажу, наказали помалкивать. Казаков мой ответ вполне удовлетворил, они всегда проповедовали жизненный принцип 'во многих знаниях многие печали', поэтому настаивать не стали. Стемнело быстро, народ потихоньку обустроился на ночь, а я заранее натаскав сучьев побольше, чтобы успеть с утра накормить работников, все никак не мог уснуть. Луна в этот день, хоть и не была полной, но для меня жутко яркой, видел все как днем, вот и пришлось лежать под теплой шкурой, обдумывая дальнейшие планы. Пролежал часа три, а сна ни в одном глазу, уже и казаки на посту сменились, а я все никак не мог даже задремать. Плохо - потом днем буду ходить как вареный. Вдруг возник легкий дискомфорт, показалось, что произошли какие-то изменения вокруг, не пойму что конкретно, но... Хм, точно - на грани слышимости уловил необычные для леса звуки, вроде как тихое металлическое позвякивание. Насторожился и прислушался уже основательней, звук опять повторился и шел он со стороны ручья, посмотрел на коней, однако те не реагировали, а ведь наверняка слышали. Стараясь не шуметь, достал свой лук и натянул тетиву, казак, стоявший в карауле, недоуменно обернулся ко мне. В это время появился новый звук, который был больше похож на поскрипывание. Теперь я уже не сомневался, там кто-то или что-то есть. Подобрался к казаку:
– Дядька Данила, - зашептал я ему в ухо, - у ручья кто-то есть.
– Уверен?
– Казак попытался рассмотреть как ведут себя кони, это и понятно, они первыми реагировали на чужаков. Но впотьмах не с его глазами.
– Буди Брагу.
– Принял он решение, тихо скользнув к тропке, ведущий к ручью.
Брага не то, что сомневаться не стал, вообще приказал без разговоров будить всех. Должен сказать, что служба у казаков на высоте, люди не вдаваясь в подробности брали оружие и пробирались под прикрытие деревьев. Вернулся Данила, он приблизился к вожаку: