Маленькая девочка из «Метрополя»
Шрифт:
Нина чудно говорила со мной на своем «пиджин инглиш», приблизительном английском, объясняла способы и методы работы, а также (не без того) сетовала на то, что никто не покупает. Я ей поддакивала и слушала очень внимательно. Что еще нужно художнику! Нина весьма жалела, что мы не повстречались пораньше. Она бы мне много чего показала, но сейчас это было запаковано.
Я сказала Нине чистую правду, что собираюсь писать статью о современном искусстве.
А что я сейчас делаю?
Боже ты мой, Нина открыла для меня совершенно новый мир!
Перед тем, в сей же день, она совершила подвиг, показала мне, как делаются монотипии.
Она наглядно объяснила технологию. Берется бумага! Берется краска
Затем она потрясла бутылкой постного масла. И сказала, что делает краски с этим маслом (Ай мэйд май каларс вит дыс).
Затем она объяснила, что с помощью кисти (вит май браш) она рисует этой краской (май калор) на этой бумаге (ткнувши фингером в пэйпер, т. е. пальцем в бумагу).
Итак, на первом листе Нина изобразила голову на шее, без ненужных подробностей вроде ушей, зато очень жирной черной краской на постном масле. Затем она наложила следующий чистый лист на этот лист с пятном и провела своей старой майкой (май олд тишот) поверх всего. После такого совокупления она разняла листы и приложила к оригиналу следующий щит оф пэйпер. И так повторилось четыре раза. И вышло пять изображений одно другого бледней. Последнее вообще было ни к черту. Слабое пятно. Затем на оригинале, самом жирном, Нина пальцем (вит май фингер) нарисовала по черной краске носик-ротик и глазки. Потом на остальных тоже. И сказала: «Нот фор сэйл», то есть не для продажи. Стало быть, как правило (дженераллы), эти ее работы не продаются. Невер. То есть это онлы фор экзибишн, только выставочные работы.
Я, подумавши хорошенько, предложила ей на этих мордах рисовать реальные портреты. Она ответила, что ай кант ду эни имиджис. Я не могу делать портретов. Выяснилось, что в академии их этому бесполезному занятию уже не учили.
Тогда я посоветовала дать название этой серии «Трансформэйшн оф Майкл Джексон». Имея в виду постепенное убеление его глубоко черного с постным маслом лица. Все посмеялись.
Но это было с моей стороны предложение не годящееся. Ибо никакой нагрузки вещи для интерьера не должны нести. Индифферентность и дискретность. Неназойливость, многовариантность трактовки. Спокойствие.
На самом деле на стене, да в рамах, эти простенькие работы должны были выглядеть красиво — особенно в офисе.
Нина делала и цветные монотипии, тоже очень симпатичные.
Вот это у нее иногда покупают. Думаю, если у людей есть диван похожей расцветки.
Работы Нины не утомляют, не отвлекают внимание. Это чисто декоративное произведение, почти пятно. Но пятно живописное.
И я эту простую технику запомнила! Она врезалась мне в сердце, буквально. Через три недели я ее использовала в своих целях.
Нина запомнилась мне еще и тем, что была похожа на дорогую куклу от мастера — пшеничная толстая коса, потрясающий розовый цвет лица, пухлый кирпичного цвета рот, зубы крупные, молочно-белые и почти прозрачные, как вымоченный миндаль, при этом яркие голубые маленькие глазки и невысокие бровки домиком… Она была весела, бодра и готова к новым выставкам, она быстро справлялась с рабочим процессом, у нее за плечами были экспозиции, гранты и стипендии.
В целом, как я поняла позднее, необходимо набрать как можно более таких пунктов (именно что участие в выставках, гранты и стипендии, каталоги, покупки — например, примечание под работой — «Из собрания семьи Шварц»), а затем уже дело проще: такого известного художника начнут приобретать фирмы для украшения офисов и цехов. И не надо бояться масштабов! Чем больше работа, тем больше вероятность, что она будет на выставке и затем в газетах, каталогах, а позже ее купят!
Так учил меня гораздо раньше один из Киева художник, по образованию архитектор. Он познакомился в Киеве с иностранными людьми, приехавшими из маленького европейского, на задворках, города,
Мое обучение в сфере современного искусства стремительно продолжалось.
Следующая по очереди художница у меня была Магда.
Магда была очень похожа на Мерил Стрип, только худее раза в три. Если это возможно. Как говорил один парижский наглый модельер, вообще для показа мод мне нужны швабры (т. е. две палочки). Вот такой шваброй с головой Мерил Стрип и была Магда. Ясное, всегда приветливое лицо. Аккуратистка идеальная. Мастерская вылизанная, чистейшая. Манера работы супер. Берется квадратный кусок пенопласта или какого-то другого легкого материала. На него наносится концентрический рисунок (на столе присутствовал циркуль). То есть разноцветные яркие круги один в другом. Затем на края налеплялась в несколько слоев широкая лента скотча (у квадрата образовывались как бы берега, как у сковороды). В эту форму заливался расплавленный парафин. Скотч убирался. Сквозь парафин, как сквозь туман, просвечивали концентрические круги. Красиво.
Лет десять назад я видела в Париже на ежегодной выставке живописи работу одной японки, которая тоже свою живопись огородила и прикрыла сверху прозрачной рисовой бумагой, и сквозь этот туман, как на донышке, просвечивало произведение японки, малые черточки и японского вида кляксы, размещенные в клеточках из реек. Она получила первую премию тогда.
То есть задача куска, как говорит одна моя знакомая, театральный критик: задача куска нарисовать и потом как-то увести изображение, полустереть его, утаить.
Нам, акварелистам-любителям, это знакомо, такая уж техника — иногда недосказанное и незаконченное выше и интереснее жесткого, сухого воплощения. Даже всегда, прямо скажем. Тут я сделала ошибку — взяла со стола парафиновое творение Магды. Магда сказала что-то типа «не надо». Почему? Потому что образуются царапины. Парафин же!
А! Вот тут и ловушка. Произведение искусства должно быть рассчитано на века. Парафин как материал? А ну как жаркая погода? И уронили? Брызнули?
Магда сказала, что знает это и что у нее уже есть другое ноу-хау. И она его сейчас начнет воплощать. Парафин — это начальная стадия, это она лежала в больнице с легкими, и ей делали из расплавленного парафина компрессы. И тогда она это все придумала. Лежа больная.