Маленькая польза
Шрифт:
– Добрый день, Мистер Дрезден, – прощебетала она. И слегка наклонила голову к Томасу. – Сэр. Добро пожаловать в ПРЕВЫШЕ ВСЕГО. Не желаете ли напитки перед разминкой? Разрешите взять Ваши пальто?
Я отвел ее руку.
– Спасибо, Билли, но нет. Я здесь не для упражнений.
Ее улыбка осталась запертой на лице, симпатичном и непонимающем, она наклонила голову в сторону.
– Мне нужно поговорить с госпожой Деметрой, – сказал я.
– Я сожалею, сэр, – сказала Билли. – Ее здесь нет.
Девочка была просто конфеткой для глаз,
– Она здесь, – сказал я. – Скажите ей, что пришел Гарри Дрезден.
– Я сожалею, сэр, – сказала она снова, как машина, поставленная на повторение. – Госпожи Деметры нет в здании.
Я выделил ей свою свою самую зубастую улыбку.
– Вы ведь новенькая здесь, да, Билли?
Улыбка замерцала, а затем стабилизировалась снова.
– Томас. – Я вздохнул. – Покажи ей что-нибудь.
Мой брат огляделся, затем перешел к соседней стойке стальных гирь и достал оттуда самые большие наборы, по одному в каждой руке. Приблизительно с таким усилием, что я использовал бы, чтобы связать прутья, он крутил все это железо друг вокруг друга, формируя асимметричные X-фигуры. Он делал это, пока не удостоверился, что Билли смотрит на него, а затем бросил их на пол к ее ногам. Веса приземлились с грохотом, и Билли вздрогнула, когда это случилось.
– Вокруг нас есть множество вещей, которые он может согнуть или сломать, – сказал я. – Дорогие тренажеры, дорогая мебель, дорогие клиенты. Я не знаю, как много он может разбросать здесь всякого железа вокруг, но я солгал бы, если б сказал вам, что мне это неинтересно.- Я наклонился к ней немного ближе и сказал, – Билли, возможно, вы должны пересмотреть свою позицию. Я не хотел бы, чтобы их стоимость вычли из вашей зарплаты.
– Я сейчас вернусь, сэр, – сказала Билли писклявым шепотом, и унеслась прочь.
– Тонко, – отметил Томас.
Я пожал плечами.
– Это экономит время.
– А как тебе удалось получить членство в таком месте?
– Оно принадлежит Марконе. Он думает, вряд ли я буду громить его, если буду ослеплен дружелюбными болванами.
– Не могу сказать, что я обвиняю его, – произнес Томас. Его глаза остановились на одной исключительной девочке, которая сидела за столом, заполняя документы. Она замерла, и затем медленно огляделась. Ее губы раскрылись, когда она уставилась на Томаса, а темные глаза расширились. Она начала дышать быстрее, затем встряхнулась и поспешно посмотрела вниз снова, симулируя, что читает документы.
Мой брат медленно закрыл свои глаза и затем повернул голову далеко от девочки с видом устойчивого, преднамеренного движения, которое каждый использует, чтобы закрыть тяжелую дверь. Когда он открыл их снова, их цвет изменился от глубокого серого к бледному серо-белому, почти серебряному.
– Ты в порядке? – спросил я его спокойно.
– Мммм, – пробормотал он. – Извини.
А я, наверное, должен был об этом подумать, черт возьми. Это здание являлось источником постоянных, регулярных актов жажды и желания. Эти виды действий оставили своего рода психический отпечаток вокруг себя, Томас не мог этого не ощущать.
Такие вампиры, как мой брат, питаются не кровью, а жизненной энергией от своих жертв. Хвастовство его сверхъестественной силой, возможно, упростило кое-что для нас, но это также стоило Томасу части той энергии, точно также, как день пешего туризма мог бы оставить вас и меня здорово голодными.
Обычно вампиры Белого Суда питаются во время полового акта. Они могут вызвать желание в других, сокрушая своих жертв с помощью основного инстинкта. Если бы Томас захотел, он мог парализовать волю девочки, тут же на месте, и сделать все, что угодно, независимо от того, понравился ли он ей. Она ничего могла бы сделать, чтобы остановить его. Черт, она просила бы его делать больше, и торопиться при этом.
Но он не делает этого. Больше не делает, во всяком случае. Он боролся с этой частью себя в течение многих лет, и наконец нашел способ держать ее под контролем – он питался с помощью крошечного, безопасного откусывания энергии от клиентов в салоне красоты высшей категории, которым он управлял. Я заключил, что, в то время как этот способ действительно позволял ему остаться активным и контролировать себя, но не удовлетворял его так, как приобретение энергии старомодным путем – в соблазнении, преследовании, достигающем высшей точки во взрыве жажды и экстаза.
Я знал, что его Голод, что жестокая часть его души, которую вела голая потребность, требовала от него, чтобы он сделал это. Но если бы он сделал, то это могло бы причинить девочке серьезный вред, даже убить ее. Мой брат не хотел этого – но отрицание его Голода не было естественно. Это была борьба. И я знал, что привело его к этому.
– Та девочка немного похожа на Жюстину, – прокомментировал я.
Он замер, слыша это имя, выражение его лица изменилось. Постепенно его глаза потемнели к своему обычному цвету. Томас покачал головой и выдал мне кривую улыбку.
– Похожа?
– Да, похожа, – сказал я, – ты в порядке?
– Как всегда, – сказал он. Он фактически не благодарил меня, но благодарность была в его голосе. Я притворился, что я не услышал этого там, а он, впрочем, и ожидал, что я так сделаю.
Это – мужские дела.
Билли прилетела обратно к нам.
– Следуйте за мной, пожалуйста, сэр, – сказала она, ее фирменная улыбка была на месте. Она несколько нервно вела нас через гимнастический зал, затем в холл, который вел к душам и приватным комнатам "терапии". Затем мы попали в очень простой, деловой холл, который можно найти в любом офисном здании. Она кивнула на последнюю дверь в зале, угловой офис, и отступила спокойно.