Маленькие огоньки
Шрифт:
— Мне очень жаль, Дьюк. Я немедленно принесу полотенца.
— Слишком поздно! Мне пришлось стоять и обсыхать в ванной. И теперь я опаздываю. Как же мне надоело, что в этой дыре вечно чего-то не хватает! Полотенца — это базовые удобства. Базовые! Как ты не понимаешь?
— Я принесу полотенца, — сказала я, делая шаг по направлению к прачечной.
Дьюк торопливо преодолел две последние ступеньки и схватил меня за руку, вцепившись своими толстыми пальцами.
— Ещё раз подобное произойдёт… — начал он, подтащив меня поближе. Он был невысок, почти
— Сначала тебе придётся меня отпустить, Дьюк, — сказала я, сжимая руку в кулак.
Он посмотрел вниз на мою руку, а затем отпустил её, оттолкнув меня. Я зашла в прачечную, обнаружив полотенца, которые Алтея бережно сложила поверх сушильной машины. Я отнесла пять плотно сложенных белых полотенец в комнату Дьюка, в которой он обычно останавливался, предварительно постучав в дверь. Он не ответил, так что я приоткрыла дверь.
— Привет, — поздоровалась я, надеясь увидеть Поппи или мамочку, кого угодно, лишь бы не Дьюка.
Зайдя в пустую комнату, я заметила заправленную кровать и пустой открытый чемодан, стоящий на тумбе возле комода. В гардеробе висели так знакомые мне костюмы, при взгляде на которые неотступная тупая боль утраты переросла в глубокую скорбь по отцу. Я скучала по нему постоянно, но когда воспоминания накатывали волнами, меня погребало под тяжестью горечи и печали. Мне всё лучше удавалось скрывать, когда моё сердце обливалось слезами. Всё равно слёзы ничего не изменят.
В ванной комнате было чисто, занавеска душа задёрнута. Я склонилась перед деревянной полочкой в углу, раскладывая белые пушистые сложенные полотенца.
За моей спиной звякнули кольца душевой занавески, и я замерла, закрыв глаза, ожидая, что из душа вот-вот кто-то появится. Когда ничего не произошло, я повернулась и увидела, что это просто включился кондиционер. Воздух из вентилятора мягко колыхал занавеску.
Я испустила вздох облегчения, а затем спешно покинула номер, отнеся оставшиеся полотенца в комнату мамочки и оставив одно для себя. Остальные номера не были заняты, но я на всякий случай проверила корзины для белья, а затем отнесла полупустую корзину вниз и загрузила стиральную машину.
Пока в машине набиралась вода, я мысленно ругала себя. Глупо было поручать свою работу кому-то другому. Я же понимала, что игнорирование своих обязанностей ради Эллиота недопустимо. Хранить секреты означало не привлекать внимания к «Джунипер», и если Дьюк разозлится настолько, чтобы переночевать в другом месте, то внимание нам обеспечено. Я так и видела, как он тащит своей потрёпанный, оливкового цвета чемодан в «Холидей Инн» в ближайшем городке, устроив при заселении цирк на ресепшен с удостоверением личности, выданном на другое имя. Нельзя его огорчать, иначе беды не миновать; не знаю, что именно нас ждёт, но точно уверена, что нас с мамочкой разлучат. И возможно, насовсем.
Следующий час я провела, занимаясь уборкой; готовясь
Я сжалась. Дьюк вернулся.
— Чёртовы полотенца на месте? — прокричал он, поднимаясь наверх. — Стоит мне выйти наружу в этот богом забытом городишке, как я покрываюсь потом.
— Свежие полотенца в вашем номере, — отозвалась я.
Он спустился вниз по лестнице, и я застыла.
— Ты что, только что накричала на меня, девчушка?
— Нет, я окликнула вас, как вы окликнули меня.
Он недоверчиво сощурился, а затем поморщил нос, принюхиваясь. Придвинувшись, он посмотрел на запеканку с лапшой за моей спиной.
— Это что?
— Запеканка с лапшой. Мамочкин рецепт.
— Я пробовал это раньше.
Я пыталась припомнить, когда мы в последний раз готовили запеканку и когда Дьюк гостил у нас. Вполне возможно.
— Будет готово через час, — сказала я, ставя духовку на 120 градусов.
— Уж постарайся. Сервис в этом городишке хуже некуда.
— Если что понадобится, дайте мне знать.
Дьюк подошёл ко мне, нависая в считанных дюймах от моего лица. Я уставилась в пол.
— Пытаешься спровадить меня, девочка? — сказал он, скрипя зубами и пыхтя через нос. Это напомнило мне дикого зверя, который готов напасть.
Я помотала головой
— Я просто пытаюсь исправить свою оплошность. Я хочу, чтобы вам у нас понравилось.
Дьюк всё равно не сможет разместиться ни в одной другой гостинице, кроме «Джунипер», даже если ему удастся снять номер. С таким характером и скрытностью он нигде дольше, чем на ночь, не задержится, если ему вообще удастся заселиться. Да и вряд ли у него были деньги на другую гостиницу. К тому же, я переживала за Поппи.
— Понравилось? — передразнил Дьюк.
Я кивнула. Духовка запищала и я открыла дверцу, чтобы поставить внутрь запеканку. Взглянув на Дьюка, чьи глаза вот-вот, казалось, выскочат от сдерживаемой ярости, я спросила:
— Ну что? Вам что-нибудь ещё нужно?
Один из его глаз дёргался от нервного тика, но он промолчал.
Я вымученно улыбнулась и вышла через переднюю дверь, ускоряясь с каждым шагом. Выходя на порог, я столкнулась с Эллиотом.
— Эй, полегче! — сказал он, улыбаясь. Но как только он увидел выражение моего лица, его улыбка померкла. — Ты в порядке?
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, оглядываясь.
— Просто был неподалёку, — подмигнул он.
— Надо убираться отсюда. Идём, — я толкала его вперёд.
— Куда? — спросил он, глядя на Дьюка у меня за спиной. Тот стоял у основания лестницы, хмуро разглядывая нас.
— Куда угодно. Пожалуйста, пойдём отсюда.
— Ладно, — сказал Эллиот, беря меня за руку. Он помог мне спуститься с крыльца и повёл по ухабистой дорожке, позволив калитке захлопнуться за нами. Мы шли по направлению к парку, и моя паника отступала с каждым шагом.