Маленькие огоньки

Макгвайр Джейми

Дни становились короче, и по ночам в «Джунипер» происходили мрачные вещи. Постояльцы всё чаще засиживались допоздна, гуляя по коридорам, не в силах уснуть. Они шептались друг с другом о том, как сохранить мини-гостиницу на плаву, как удержать меня. С каждым днём они становились всё более беспокойными, переживая из-за будущего «Джунипер» и из-за того, что произойдёт, если я попытаюсь уехать.

Я смотрела на Эллиота, махающего мне в ответ и ожидающего, когда я окажусь в безопасных стенах дома. Он понятия не имел, в

какой пугающей реальности я нахожусь. Если бы я рассказала ему, через что мне пришлось пройти, и через что я прохожу сейчас, он бы поверил мне. Если бы я открылась ему, он бы защитил меня, но вряд ли я смогла бы сделать что-то подобное для него. Правда лишь загонит его в ловушку, как было со мной. Он не сможет никому рассказать об этом, он не сможет никак бороться с этим. Ему придётся безмолвно взирать на происходящее со стороны, как он делал сейчас. Ничего не изменится, если рассказать ему правду.

Я приоткрыла дверь, чтобы Эллиот наконец мог уехать. Меня накрыла тоска при виде удаляющегося по улице «крайслера». На глаза навернулись слёзы. Я игнорировала неизбежное, эгоистично наслаждаясь временем, проведённым с Эллиотом. После выпуска он оставит меня — снова — потому что я не могу уехать с ним. У мамочки больше никого нет, кроме меня. В прошлый раз в его отъезде была виновата его мать; в этот раз вина будет лежать на мне.

Открыв дверь, я увидела Поппи, сидящую на полу в своём любимом платье. Она прятала лицо в ладошках.

— Поппи? — позвала я, опустившись на колени перед ней. — В чём дело?

— Я пыталась помочь, — она поглядела на меня заплаканными глазами. — Я пыталась, и, похоже, я сломала стиральную машину.

Я сделала глубокий вдох, стараясь не паниковать.

— Покажи мне.

Поппи поднялась на ноги и, взяв меня за руку, повела меня в прачечную. Весь пол был залит водой и покрыт мыльной пеной. Машина не подавала признаков жизни. Дотянувшись до обратной стороны машины, я отключила воду, а затем заглянула в барабан. Полотенца, что когда-то были белыми, окрасились в розовый цвет, постиранные вместе с любимым красным свитером мамочки, пригодным только для ручной стирки. Я прижала пальцы ко лбу.

— Ох ты… Так, давай по порядку… швабра.

Поппи рванула с места и, пару секунд спустя, принесла мне швабру и ведро.

— Поппи…

— Знаю. Больше никакой помощи.

— Мы говорили об этом. Когда ты здесь, ты должна дожидаться меня.

— Прости меня, — кивнула Поппи, грызя палец.

— Какие планы? — спросила я, надеясь занять её разговором, пока я работаю. Сложив сухие полотенца в корзины для белья, я отсортировала промокшие вещи.

— Как ты собираешься это починить? — спросила она.

— Думаю, — пропыхтела я, — если затянуть этот шланг, проблема будет решена. Вот если бы Эллиот… — я оборвала себя на полуслове.

— Какой Эллиот?

— Друг Эллиот, — улыбнулась я.

— Мальчик с камерой? — нахмурилась она.

— Да, тот самый парень с заднего двора. Я забыла, что ты видела его в тот день. — Выпрямившись, я потянулась. — Как думаешь, где у нас хранится разводной ключ?

Я проверила шкафчики в кухне и в прачечной, наконец обнаружив коробку с инструментами в ящике рядом со стиральной машиной. Отодвинув стиралку от стены, я затянула крепление разводным ключом и включила воду и стиральную машину, глядя, как вода поступает в барабан, не образуя лужи на полу.

— Видишь? — радостно захлопала Поппи в ладоши. — Тебе не нужен Эллиот.

— Похоже на то, — ответила я, пытаясь сдуть выбившийся локон с лица. — Знаешь, чем нам стоит заняться?

Поппи помотала головой.

— Нам стоит почитать «Алису в Стране Чудес», — сказала я, обнимая её.

— Правда? — сделав шаг назад, Поппи принялась подпрыгивать от радости, хлопая в ладоши.

— Да, а затем мне предстоит написать доклад.

— Я принесу книгу! — сказала Поппи, оставив меня одну в прачечной.

— Разве доклад не нужно сдать в понедельник? — спросила мамочка из кухни.

— Да, но… — я потёрла бровь. — Я хотела обсудить с тобой вечер пятницы. У Эллиота игра. Она выездная.

Мамочка не ответила, так что я обогнула угол. Она выглядела лучше, чем той ночью, когда я обнаружила её в подвале. Она выглядела отдохнувшей, её щёки больше не были бледными.

— Мамочка?

— Я слышала тебя. Ты сказала, что доклад нужно сдать в понедельник, — она расставляла посуду в шкафу, избегая моего взгляда.

— Я собиралась начать сегодня вечером, чтобы успеть вовремя.

— А что с остальными заданиями?

— Я всё подготовлю.

— А «Джунипер»?

Я нервно сцепила пальцы, набираясь храбрости для ответа.

— Я бы хотела взять выходной на вечер пятницы.

Мамочка замолчала на целую минуту. Я знала, что Дьюк был где-то рядом, и надеялась, что мамочка не рассвирепеет настолько, чтобы привлечь его внимание своими криками. Он не первый раз уже пытался меня приструнить вместо мамочки.

— Если скажешь мне, что нужно сделать, я постараюсь успеть всё в четверг вечером. Или утром в пятницу перед школой.

Она отвернулась, мотая головой.

— Мамочка…

— Послушай меня, Кэтрин. Я поняла, что от этого мальчишки будут неприятности, когда ты в первый раз о нём упомянула. Ты два года слонялась вокруг его дома, когда он уехал. Стоило ему вернуться, как ты опять сама не своя. Он использует тебя. Как только он закончит школу, он уедет, даже не оглянувшись.

— Это неправда.

— Ты ничего не знаешь.

— Я знаю, что он пригласил меня уехать с ним после окончания школы. Он хочет путешествовать, мамочка, и он хочет, чтобы я поехала с ним. Он… он любит меня.

Она повернулась ко мне спиной и издала смешок — тот самый нервный мрачный смешок, который обычно предшествовал вспышке гнева. Но на этот раз она молчала, что пугало меня даже больше, чем Дьюк.

— Ты никуда не поедешь, — наконец сказала она. — Мы это уже обсуждали.

— Кто «мы»?

— Постояльцы и я. Тем вечером. Мы договорились.