Маленький человек на большом пути

Бранк Вольдемар

Лес поредел, мы добежали до опушки. И в это время вражеский камень угодил Сиполу в голову. Он схватился обеими руками за лоб.

Мы столпились вокруг Сипол а:

— Сильно ударило? Терпеть можешь?

— Убери руку, а то шишка вскочит…

Лишившись вожака, мы сочли за лучшее приостановить наступление. Решили перейти на другую сторону дороги, пройти версту-полторы и собирать орехи там. Побежали во весь дух, чтобы поскорее оторваться от врагов; они, хоть и не показывались, но, несомненно, тайно наблюдали

за нами. Дорогу перешли, предварительно выслав разведчиков, — на ней никого не было.

На этой стороне большака тоже было много орехов. Но сначала нужно помочь Сиполу — у него на лбу наметилась основательная шишка. Из рассеченной кожи текла кровь.

Отыскали ручей, промыли Сиполу рану. Кровь продолжала сочиться.

— Нужно найти кровохлебку.

— А какая она?

— Я знаю, — отозвался Август.

Пошел с другом и я. На краю дороги было много этой пахучей травы с мелкими зубчатыми листьями. Мы нарвали побольше и вернулись к ребятам. Снова промыли рану, наложили на нее листья кровохлебки и перевязали тряпочкой. Сипол вскочил на ноги:

— Гоп, ребята, снова здоров!

— Вот что мы сделаем, — предложил Август, — поставим сторожевых у самой дороги. Тогда никто не сможет подкрасться незамеченным: дорога — это не лес. А остальные пусть собирают орехи. Потом поменяемся.

Васька и с ним еще трое ребят пошли наблюдать за дорогой, а мы снова стали наполнять свои сумки. Здесь, на южной стороне, орехи были помельче, зато более спелые. Это знали и ребята из поместья; вероятно, они нередко наведывались сюда — часть деревьев была уже обобрана.

Дело шло быстро. Вчетвером или впятером мы хватались за дерево и обтряхивали его. Спелые орехи сыпались градом. Снова отличился Сипол. Несмотря на боевое ранение, он натряс орехов больше всех.

Около часа мы спокойно орешничали, а потом опять послышался длинный тревожный свист. Взвалив на спину заметно потяжелевшие сумки, бросились на помощь караульным. Васька кричал, возбужденно размахивая руками:

— Готовьте камни! Вон там, за кустами, эти сопляки из поместья!

Мы бросали, бросали без устали. Камни сыпались дождем. Кто-то заорал пронзительно:

— Ай-ай-ай!

Уже противник в панике начал беспорядочное отступление. Уже мы торжествовали: победа, полная победа!

И тут, откуда ни возьмись, на дорогу выбежал лесник, сорвал с плеча ружье и как бабахнет в воздух.

Ох и задали мы стрекача! Вслед прозвучал еще один выстрел. Стрелять в нас лесник не решился бы, просто пугал. Мы это знали, а все равно было страшно. Вдруг попадет шальная пуля? И неслись не разбирая пути.

— Больше… не… могу! — задыхаясь, простонал Вилис, сын стражника.

И правда, он едва поспевал за нами. Останавливаться и ждать, пока переведет дух? Нельзя! Вблизи трещали сучья и слышался тяжелый топот. Это лесник. Его интересовали

не столько мы сами, сколько наши сумки. Поймает кого-нибудь — и орехи станут его добычей.

Сипол и Август, более сильные, чем другие, схватили Вилиса под руки и потащили вперед. Теперь он не бежал, а прыгал, как заяц.

Раскрасневшиеся, вспотевшие, выскочили из орешника. Пронеслись через небольшую лужайку и снова юркнули в лес — на этот раз в темный мрачный ельник.

— Стой, стой! — кричал Сипол. — Его уже нет!

Забежали поглубже в заросли молодых елок и там без сил повалились на мшистую землю. Опасность миновала. Так и не смог лесник в здоровенных сапожищах угнаться за нами, легконогими.

Вот бы сейчас водички хлебнуть! Но ее поблизости не было. Зато в изобилии росла здесь заячья капуста, сочная, кисленькая, хорошо освежающая. Ребята торопливо рвали ее и горстями отправляли в рот.

Теперь можно и орехи делить. Разложили все честь по чести, никто не посчитал себя обиженным, даже Васька, придирчиво осматривавший чужие сумки. Тут же съели весь хлеб — такой вдруг навалился зверский голод!

На сухой вершине дерева, возле которого мы расположились лагерем, трудился дятел. Равномерными, ритмичными ударами он долбил гнилой ствол. Вытащил оттуда всех личинок и, быстро-быстро размахивая зелеными крыльями, перелетел на следующее дерево. Опять послышался стук — неутомимый дятел продолжал свою работу.

— Вот это голова! — восторгался Сипол. — Мне бы та кую! Август фыркнул:

— Уже что-то похожее есть.

Все рассмеялись: шишка на лбу у Сипола стала большой и твердой. Надо бы приложить к ней мокрую тряпку. Но возвращаться к ручью опасно — можно наскочить на лесника.

— Что ж, ребята, отправляемся домой, — сказал Август. Я добавил:

— Только не по большаку. Ручаюсь, там поджидает лесник.

— О, крюк давать — еще чего не хватало! — как всегда, запротивился Васька.

— А ты выбирай: крюк или орехи? Но Васька упрямился:

— Кто ему орехи отдаст? Я, что ли, отдам? Ха-ха!.. Ладно, как хотите, а я пойду прямо.

— Знаешь как получилось в прошлом году? — стал убеждать его Сипол. — Лесник спрятался в кустах у большака и как выскочит с ружьем. У всех отобрал, только мне одному и удалось удрать…

Не сумел убедить Ваську.

— Смотри, Васька, попадешься! — кричали мы ему вслед.

— Кто попадется? Я, что ли, попадусь? Ха-ха!..

И ушел.

А мы пробирались звериными тропами, по рощицам и болотам, где редко ступает человек. Шли довольные, радостные, весело болтали. За плечами тяжелая ноша, но это приятная тяжесть.

В лесу уже сгущались сиреневые сумерки, когда дошли до берега озера. Наши владения! Здесь уже не надо было таиться, озираться беспокойно: вдруг услышит кто-то из помещичьих подлипал?