Маловероятно
Шрифт:
— Тогда ты и стал спать с другими женщинами? Зачем? — едва слышно спрашиваю я.
— Встречи с Мэйв придавали моему одиночеству что-то… не знаю, вроде постоянства. Она была со мной, так как считала, что у нас есть будущее, и, думая, что у меня есть деньги, хотела их прикарманить, но я-то был с ней из мести. Прослышав, что ее детей обижают в школе, потому как все знали, что их мама спит с мужчиной, который не является их отцом, я наконец прекратил наши встречи. Такое я уже стерпеть не мог, поэтому положил конец этим отношениям и выписал Мэйв чек, чтобы она отправила детей учиться в школу, где никто их не знает, где они могли бы начать с чистого листа.
Я молчу, потому что, хоть и польщена, но и злость тоже унять не выходит.
— Когда я увидел твое имя на обороте той обложки, у меня сработал рефлекс, — продолжает Мал. — Я взял телефон и согласился на работу, которую Райнер предложил мне несколько месяцев назад. Выложил свои ультиматумы, включая требование тебя в качестве фотографа. Райнер отчаянно нуждался в авторе хитов для Ричардса. Он согласился выполнить все мои пожелания, включая самое сумасшедшее — прислать сюда тебя. Просто поразительно, сколько всего сходит с рук во имя творческого процесса. Я мог бы сказать, что для работы над этим альбомом мне нужен весь состав «Виктории Сикрет» и десять килограммов кокаина, и был бы самым счастливым паршивцем.
Я легонько ударяю его и не могу сдержать смех, потому что он мог такое сказать, но все же попросил меня.
— Поэтому на пару месяцев я отвез Тэмсин к бабушкам, а сам стал планировать, как испортить тебе жизнь и навредить твоей карьере. Знаю, очень по-детски. Поверь, в мыслях мой план не звучал так возмутительно глупо, пока я не произнес его вслух. Я хотел заставить твоего парня расстаться с тобой, окунуть тебя в реальность, в которой существовал сам. Но очень скоро я узнал два факта, которые помешали претворить в жизнь мои грандиозные планы в стиле злодеев «Марвел».
Мал трет щеку. Его волосы взлохмачены, брови сведены к переносице, а скулы такие острые и выступающие, что мне не верится, что он действительно создан из плоти и крови.
— Сначала я узнал, что на самом деле ты не совершала тех ужасных поступков, в которые я поверил. Это уже само по себе испортило мне квест под названием «Рори — исчадие ада». А во-вторых, даже если ты действительно сотворила те ужасные вещи, даже если это все было правдой, я все равно не смог бы умышленно или намеренно причинить тебе вред. Я не хотел причинить тебе вред. Я по-прежнему безумно тебя любил независимо от твоих ко мне чувств. Я любил тебя, когда ты меня ненавидела, любил, когда думал, что ты равнодушна ко мне, и любил, когда ты сомневалась во мне. Но поняв, что ты тоже любишь меня? Все кардинально изменилось. Земля продолжала вращаться. Дни шли своим чередом. Все изменилось, кроме одного — моей любви к тебе.
Когда мы подходим к двери, я смотрю себе под ноги. Меня охватывает стыд. Стыд, что меня не было рядом с Малом, когда он нуждался во мне сильнее всего. Стыд, что стала человеком, который, по его мнению, не мог бы беззаветно и всей душой полюбить Тэмсин.
Она связана не только с моим любимым, но и с моей сводной сестрой. Какими бы ни были мои чувства к ней, Тэмсин всегда будет частью меня.
Я глотаю комок в горле.
— Я хочу познакомиться с Тэмсин. То есть лично.
Я поднимаю глаза на Мала и вижу в его глазах столько облегчения и любви, что удивляюсь, почему мое сердце не
Понимая, что у Мала была веская причина считать меня чудовищем, трудно сердиться на него за то, скрыл от меня Тэмсин. Мне даже трудно злиться на Глена за то, что чуть не убил меня в младенчестве. Все-таки спустя столько лет все эти события привели меня сюда. Я больше не обижаюсь на Мала, который в первый мой приезд скрыл, что знал тайну моего отца. Не потому, что он имел право утаивать от меня информацию, а потому что сегодня я узнала о Мале кое-что важное. Любимых он ставит на первое место. И иногда, как моя мама, привирает, чтобы обезопасить нас и защитить.
Привирать вынуждает любовь.
Я не оправдываю Мала. Я бы каждый божий день припоминала ему то, как он обращался с Шоном и Мэйв, но была бы притом лицемеркой, если бы не понимала, почему они так поступили. Я тоже изменила Каллуму.
— Ты больше не можешь играть в Бога, — показываю я пальцем на Мала.
Он кивает.
— Кто сказал, что я в него играю? — И, лыбясь, потирает шею.
Я бью его в грудь.
— И утаивать от меня тоже не смей. Я серьезно.
— Не буду, — обещает он.
Я тереблю кольцо в носу, а Мал отворяет дверь.
— Как мне поступить с Дебби?
Он заталкивает мой чемодан в дом и заходит следом за мной.
— С одной стороны меня переполняет благодарность за то, что она уберегла меня от правды, ведь я чувствовала себя любимой и значимой для отца. Я понимаю, что тем самым мама меня защищала: выставила себя в дурном свете, чтобы у меня сложилось об отце самое приятное впечатление, хотя способ она выбрала довольно извращенный. Да и когда я была подростком, отношения у нас складывались запутанно. Уходя сегодня в бар, я готова была вернуться домой и наладить с ней контакт. Потом ты рассказал о том вранье насчет аборта, как она отправила тебе письмо и фотографии, не сообщив, что спрятала твои письма. Как мне простить такое? Она почти лишила меня счастья. Почти.
Как простить свою мать за то, что встала на пути к любви всей моей жизни?
Мал обхватывает мои щеками руками и улыбается. Никогда не задумывалась, насколько идеально мы друг другу подходим. Он такой высокий, что я могу спрятаться у него под подбородком. Такой крупный, что может закрыть меня своим телом, но не в комичном смысле. Мы даже двигаемся синхронно. Словно мы были созданы друг для друга — две части сложного пазла, которые могут сосуществовать только вместе.
— Ты поговоришь с ней. Выслушаешь. Выскажешь, а потом забудешь и продолжишь жить, сосредоточившись на счастье. Ведь знаешь что, Рори?
Я смотрю на него, хлопая глазами.
— Кровь не вода. Только оказавшись в ситуации, когда вот-вот потеряешь близкого тебе человека, понимаешь, как искренне и беззаветно его любил.
ПРИМЕЧАНИЕ ОТ ДЕББИ (МАМЫ РОРИ)
Перед тем, как критиковать меня, заметьте, что я сделала все по своих мере сил и выживала, как могла.
Не забывайте, пожалуйста, что я родила Рори в восемнадцать чертовых лет. Ради всего святого, я должна была учиться в колледже! Жить, планировать будущее, иметь постоянного парня. Получить свадьбу своей мечты, большую итальянскую семью с хорошим парнем из благополучного района. Пуф! Все это растворилось в воздухе. И ради чего? Ради одной ошибки? Все их совершают. Просто бремя некоторых ошибок слишком тяжелое.