Мальтийское Эхо
Шрифт:
Великий магистр внимательно смотрел в глаза сэру Старки, не решаясь, видимо, о чем-то его спросить.
– Дорогой Оливер. Вам, вижу, не понравилось мое сравнение с собаками?
– Вы правы, магистр. Не понравилось.
– И все-таки. Пусть вам не покажется странным, но я намедни предавался разного рода философским размышлениям.
– О собаках?
– И о собаках, и о людях. Разных, совершенно разных. Например, о женщинах. Да, да, не улыбайтесь! В мире распространяются новые идеи. Гуманистические. Например, о идеале женской красоты.
Сэр Оливер Старки все выше в удивлении поднимал брови.
– Мир многообразен. Рождаются новые философские учения, в искусстве происходит необыкновенное Возрождение. В христианстве происходит Реформация. Этим новым реформаторам не нужны ни монахи, ни ангелы, ни иконы. Только внутренний нравственный закон! В моей Франции Екатерина Медичи борется с кальвинистами, в вашей Англии набирает силу англиканская церковь. Опять внутри христианской Веры назревают серьезные расколы.
– Мы служим Папе. Мы монахи-воины. Если не уметь держать поводья, лошадь понесет, а табун взбунтуется. Если не будет рыцарей, умеющих держать меч, могут погибнуть любые гуманистические идеалы.
– И все-таки, в истории люди будут чаще вспоминать Лоренцо Великолепного, мецената и покровителя Высокого искусства, чем Сулеймана Великолепного.
– Смотря какие люди. Вы сами изволили сказать, что люди разные, очень разные, - лицо Старки стало печальным.
– Простите, я заговорил вас, Оливер. Ступайте!
Мустафа-паша предпринял новую тактическую операцию, отправив в конце июля тысячу самых опытных янычар на десяти лучших судах в обход форта, с юга. Он понял, что с Укладкой его "обвели вокруг пальца", и боялся гнева султана. Без победы нечего думать о возвращении в Стамбул: там ждет страшная, позорная казнь. Но ля Валетт снова обхитрил его, оставив именно с южной стороны форта замаскированную батарею. Подпустив врага поближе, рыцари открыли огонь из всех орудий, и девять из десяти судов мигом ушли на дно, забрав с собой 800 отборных султанских воинов. Адмирал Пиали пригрозил Мустафе, что непременно доложит обо всем султану. У Мустафы на подобный случай было три обычных выхода: зарезать Пиали, подкупить его или сочинить что-то в свое оправдание. Лучше, конечно, первое.
Турки упорно продолжали нападать. И тут опять ля Валетт сделал удачный оперативный ход. Небольшой гарнизон, остававшийся в Мдине, совершил вылазку в тыл туркам, лишив их почти всех запасов продовольствия.
Но и госпитальеры держались из последний сил. Госпиталь был переполнен, сам великий магистр ранен в ногу, крепостные стены полуразрушены. Продовольствие на исходе: то, что удалось взять в сожжённом лагере противника, было недостаточно.
И снова удача улыбнулась Ордену! В начале сентября на северо-востоке острова высадился восьмитысячный отряд с Сицилии.
Пиали настаивал срочно снять осаду и вернуться. Скоро осенние шторма, и ослабленному остатку турецкого воинства не хватит сил добраться домой.
Ветер удачи изменил туркам и Христос окончательно "передувал" Магомета!
Мустафа наконец согласился. 8 сентября иоанниты и мальтийцы с ликованием смотрели вслед удалявшимся османским судам. Колокола всех церквей над руинами Сент-Эльмо, Биргу и Сент-Анжело били победный набат, который разнесся по всему христианскому миру!
Гнев султана был страшен! Почему Мустафа и Пиали остались с головами на плечах, остается загадкой. Может быть, груз других больших проблем, подаренных Сулейману любимой женой Роксоланой, затмевал неудачу этого похода. Эта мастерица интриги добилась казни не только великого визиря Ибрагима-паши, но и старшего сына султана, Мустафы. Этот Мустафа рожден другой любимой женой, и был официальным наследником. Сын же Роксоланы, Селим, теперь ставший престолонаследником, был горьким пьяницей и, по естественному совместительству, поэтом. Через год после Великой осады в 1566 году Сулейман умер. Под властью Селима начался закат османского золотого века.
После великой победы ля Валетт сразу окружил себя архитекторами и военными инженерами и быстрыми темпами начал застройку своего города-мечты. Папа направил на Мальту знаменитого инженера Франческо Лапарелли, который до этого служил многим европейским монархам, в том числе роду Медичи. Орден заполучил в своё распоряжение также великолепного и очень известного архитектора Джероламо Кассара. Вместе они разработали и изготовили в воске модель города, которая была одобрена и взята за основу грандиозного проекта. 28 марта I566 г. гроссмейстер ля Валетт заложил в основание будущего города первый камень. Это был день рождения Валетты. Ежедневно, несмотря на преклонный возраст, магистр бывал на строительстве, пока 28 августа 1568 г. Жан Паризо де ля Валетт не скончался. Шедшие вослед ему великие магистры, сначала Пьетродель Монте, а затем Жан де ля Кассьер, достойно продолжали дело Победителя и Героя Великой осады. Практически за 10 лет были построены не только бастионы, башни и кронверки, но пророс и город дворцов и соборов. Улицы строго перпендикулярны друг другу. И главная улица, названная впоследствии улицей Республики, стрелой пронзающая полуостров Шиберрас от городских ворот до форта Сент-Эльмо, как будто подводила черту: Орден прочно обрел собственный остров со своей прекрасной столицей!
– 16-
Ричард стоял у входа в "Кордину". Сама элегантность - снова букет цветов в руках.
– Добрый вечер, господа!
Знаменитое очаровательное кафе. Шикарный интерьер. Даже на потолках фрески!
– Я угощаю. Уже все заказал к нашей встрече. Должен вам заметить, что одна из дам семейства Кордина два года назад гостила у меня в Лондоне, - важничал и хвастал Ричард.
– Добрый вечер. В этом кафе раньше было казино, - заметила Вера Яновна,- и что я должна в ответ на вашу ставку?
– она была в боевой готовности.
– Что вы?! Только улыбку! И чуть правды!
– Достаточно пока улыбки, - женщина улыбнулась и продолжила, - а чуть правды - следующая ставка. И вы начинайте. Кто вы и что вам нужно?
– Я живу отчасти в Лондоне, отчасти здесь, на Мальте. В Лондоне имею квартиру, здесь - дом. Сейчас занимаюсь исследованиями, связанными с моей родословной. Юрист по образованию, окончил Кембриджский университет. А как член, или, если угодно, рыцарь Британской ветви Ордена госпитальеров, занимаюсь организацией госпиталей, клиник, медицинских лабораторий по всему свету, большей частью в азиатских странах.
– Извините, Ричард, что прерываю вас, - вставила Вера, - штаб-квартира Ордена находится сейчас в Риме. И различные ветви, так называемые "семейные", Суверенный Орден Св. Иоанна не признает. Так что вы даже не "рыцарь по милости", не говоря уже "рыцарь по праву". Так я буду считать.
– Извините меня, дорогая Ве-ра, но вы забыли, что великий магистр Суверенного Ордена сейчас британец, - англичанин не отреагировал на колкость, - и я с ним знаком лично. Даже больше скажу вам: я имею определенные полномочия от его имени.
Ричард сидел с горделивым видом, нога на ногу, чуть под углом к столику. Он покачивал ногой, но красное вино в бокале, который он держал в руке на весу, даже не колыхалось.
"Наверное, это правда, поскольку он имеет доступ в Посольство Ордена", - подумала женщина.
– Не буду скрывать также, что у меня есть связи и с другими серьезными структурами и в Риме, и в Лондоне, и здесь тоже, - этот "дэнди" напыжился уже сверх меры, - вот моя новая ставка "правды".
"Щего?л и щёголь", - подумала Вера. Британец невероятно раздражал и её, и Андрея. Пора ему "врезать"! Можно попробовать совершенно авантюрный и по-русски агрессивный блеф!