Мальтийское Эхо

Саврасов Игорь Фёдорович

– Доброе утро, Вера Яновна!

– Доброе?
– неуверенно спросила женщина.

– Тебе приснился дурной сон?

– Я не знаю, не уверена... сон ли это был. Сядь ко мне. Сними, пожалуйста, халат, - приподнялась и сбросила свой.

Пауза. Андрей Петрович заговорил первым.

– Это три наши ночи. Это пройдёт!

Вера продолжала молчать.

– Я обидел тебя?

– Нет же... Вот смотри, - она стала показывать на раны свои и партнёра, - это первая ночь в Сиракузах, вот это и это - вторая, а это безобразие натворила я уже одна сегодняшней ночью. Больно?

Глаза

её стали влажными.

– Это пройдёт, - повторил мужчина.

– Послушай мои сны. Три сна из этих трёх ночей. Первый: я - сова, передо мной стена неизвестности, тайн. Я пытаюсь взлететь, заглянуть за ту сторону стены. Не получается. Второй: я взлетаю и заглядываю за стену. И падаю туда, сломав крыло. А сегодня третий сон: я взлетаю и парю над стеной тайн. Я - Вижу! Далеко, за горизонт. Я от тебя... получила эти совиные крылья... и... похоже... Дар Видеть!

Её губы дрожали.

– Я понимаю. Но не мог этого предугадать. С женой такого не было ни разу. Только не пугайся, пожалуйста. Я уверен, что такая "острая форма" быстро пройдёт. Летать ты, наверное, будешь, но царапаться - нет.

Андрей улыбнулся и взял обе ладошки подруги в свои руки.

– Эти совы станут тебе верными подругами! Вот увидишь, - продолжил он.

– А ты? Твои совы?
– вопрошали её глаза и губы.

– Не знаю. Увидим.

Верочка немного успокоилась.

– А что приснилось тебе, мой милый?
– спросила она, вставая с кровати и потягивая руки вверх.
– Нет, сначала зарядка, потом - ванная, а вот за завтраком я выслушаю тебя. Дай мне полчаса.

Андрей Петрович ушёл в гостиную. Встал напротив картины, где был изображён пражский храм Девы Марии.

В его голове быстро сплетался узор из нитей, связанных именем Мария. "Мария Фёдоровна, Мария-Терезия, Мария Антуанетта...". Со дна его памяти совершенно отчётливо всплывали даты, факты, исторические параллели. Но эта новая память угодливо несла свои "блюда" на стол не обычной его интуиции, а в матрицу расчёта, точного и непривычного для него.

"Мария-Терезия умерла в 1780 году, Мария Антуанетта казнена в 1793 году. Не подходят". И всё же интуиция ещё ни в малой толике не угасла. Ему было ясно, что подсознание работает в том направлении, в котором "растворилась" Укладка в тумане истории. Он по-прежнему Видит.

"Да, Франция, Россия, Австрия... Годы 1798 - 1805".

"Да, на авансцене драмы с Орденом иоаннитов пока одна Мария Фёдоровна, жена Павла I".

К завтраку Вера Яновна вышла уже нарядно одетая. Строгий бежевый костюм: юбка и жилетка, белоснежная кофточка. И даже в туфлях. На шее бусы из нескольких ниток мелкого жемчуга, опала и янтаря. Строгая Снежная Королева, ведущий научный сотрудник. Ведает архивами тайнописи и тайнами тантрической любви. Накрахмаленный стоячий воротничок блузки скрывал следы последней.

– Класс! У тебя вид повелительницы!
– восхитился мужчина.

– У меня всего двадцать минут!
– она начала быстро намазывать на ломтики твёрдого швейцарского

сыра красную икру.

Сделала несколько глотков кофе.

– Я работаю до позднего вечера. Ты почитай, погуляй, а вечером я позвоню. Сходим куда-нибудь поужинать. Так какой сон?
– она ещё отпила кофе из чашечки.
– Про мост?

Ему и правда приснился мост! Кажется "Биржевый". По мосту медленно движется фаэтон. В нём Яков Брюс, и хоть шляпа сильно надвинута на глаза, в его облике Андрей узнал себя. Он держит в руках "Чёрную книгу". Под его ногами глобус. Раннее утро. Над рекой дымка. Мужчина видит трёх дам, опёршихся о перила моста и задумчиво смотрящих в воду. Брюс приказывает кучеру остановиться. Выходит, идёт к дамам.

– Здравствуйте, сударыни.

– Здравствуйте, Андрей Петрович.

– Меня зовут не Андрей Петрович, и я с вами не знаком. Я - Яков Брюс, астролог, нумеролог, алхимик, магистр оккультных наук. Вы сейчас смотрели в тёмную воду реки. Хотите заглянуть дальше, в бездну неизвестности? Я начертаю ваше будущее. Имён не нужно, только точные даты и время рождения.

Андрей-Яков открыл книгу и начал чётко, аргументированно открывать дамам тайны их судеб.

Андрей Петрович замолчал на пару секунд, а затем сказал тихо и задумчиво:

– Самое странное, что я во сне точно составил женщинам гороскопы, рассчитывал и чертил сложные схемы из огромной матрицы информации в своей голове! Но, Вера, ни нумерологии, ни астрологии я не знаю!

– Ты вчера в коридоре очень внимательно рассматривал картины с волшебными мостами, - улыбнувшись как-то загадочно, сказала Вера.

– Ты же понимаешь: это от тебя...
– горячо начал мужчина.

– Я всё понимаю, - вежливо перебила его женщина, приложив свой пальчик к губам Андрея.
– Нам было так хорошо эти три ночи! И вот - обменялись... Дарами. Всё, я убегаю. Вот ключи.

Она чмокнула Андрея Петровича в щёку и вышла из квартиры.

Он вышел снова на балкон. Солнце было уже высоко. Воздух свеж после вчерашней грозы.

– На улицу! На Невский! Шляпу и трость мне!
– скомандовал мужчина сам себе.

Он приближался к метро "Чернышевская", когда ему позвонила Вера.

– Я сейчас была на приёме у директора. Его секретаршу зовут Маша... Одну из приснившихся тебе дам зовут Мария, - она говорила, растягивая слова и делая паузы.
– Может почудилось?

– Вроде нет. Я это имя тоже... просчитывал, - ответил мужчина.

– Не спеши работать со всей матрицей! По кусочкам, шажками, "крадучись", как говорит Анна Никитична, - беспокоилась женщина.

– Анна?! Ты случайно её вспомнила?

– Хм... всё, пока, нужно работать.

– И ты, дорогая, сов приручай постепенно, лаской, с открытым сердцем. Целую тебя, - Андрей чмокнул телефон.

– И я целую.

Андрея Петровича осенила идея о подарке Верочке. Брошь с совой! Конечно! Художественная, изящная, дорогая. И заказать нужно немедленно!