Малыш
Шрифт:
Что за замечательные места встретились на их пути, одни из самых примечательных в Ирландии, где туристов бывает не меньше, чем на Килларнийских озерах! Какое разнообразие очаровательных пейзажей, радующих взгляд! Повсюду высятся горы, соперничающие красотой с горами Донегола или Керри. В прозрачных водах озер Брей и Ден, как в зеркале, отражаются древние постройки.
В устье реки Овока раскинулась Глэндалохская долина с увитыми плющом башнями, старинными часовенками, выросшими но берегам озера, окруженного искрящимися моренами. А в небольшой долине высятся семь храмов Святого Кевина [191] , куда стекаются паломники со всей Ирландии!
[191] Святой Кевин (гэльск. Caemgen, лат. Coemgenus; умер в 618 году) — святой патрон города Дублина, основатель монастыря в Глэндалохе. Происходил из ирландского королевского рода; с детских лет был склонен к уединению в монастырских стенах; монахом стал в раннем возрасте; известен как покровитель животных.
А что же разъездная торговля?… Так вот! Она процветала и с каждым днем становилась все успешнее. Повсюду наших юных коммерсантов ждал самый радушный прием. Да и разве можно было сравнить эту довольно богатую часть Ирландии с нищими северо-западными графствами, где они уже побывали. Здесь давала о себе знать близость столичного города. Начиная с Арклоу дорога идет вдоль побережья, по курортным местам, где отдыхают семейства дублинских «джентри», поместного дворянства: публика весьма элегантная и не жалующаяся на недостаток денег. В этих курортных местечках обращается больше гиней, чем шиллингов в окрестностях Слайго или Донегола. Проблема состояла в том, чтобы направить их поток в кассу нашего юного негоцианта. И нужно сказать, что это ему удалось. Честное слово, Малыш, пожалуй, сможет удвоить капитал, прежде чем доберется до цели путешествия!
Да тут еще у Боба родилась одна идея, — да-да! — и притом весьма хитроумная, до которой не додумался даже старший брат. Идея, принадлежавшая только ему, Бобу, гарантировавшая друзьям стопроцентный доход, если ее претворить в жизнь здесь, среди детишек богатых родителей, толпами гулявших по набережным Уиклоу, — короче говоря, самая что ни на есть гениальная идея, которая состояла в том, чтобы использовать выдающиеся качества Боба-верхолаза.
Боб достиг исключительного мастерства — и сомневаться в этом не приходилось — по части разорения птичьих гнезд, а уж этого добра на деревьях, росших вдоль ирландских дорог, хоть пруд пруди.
До сих пор никакой выгоды из своего таланта лазить словно обезьяна по деревьям Боб не извлекал. Лишь пару раз он заработал несколько монет, продав певчих пленников, вынутых из гнезда или пойманных в ловушку — простую дощечку, укрепленную на грех подпорках, напоминающих цифру 4. Однако перед Уиклоу Боба и осенило. Ему вдруг потребовалась клетка, достаточно вместительная, чтобы содержать в ней десятка три воробьев, синиц, щеглов, зябликов и прочих небольших птах.
— Зачем это тебе? — спросил Малыш. — Ты что, птиц разводить собрался?…
— Вовсе нет.
— Так что же ты собираешься с ними делать?
— Выпускать…
— А зачем же тогда сажать их в клетку?…
Как вы понимаете, Малыш ничего не мог уразуметь. До него дошло, лишь когда Боб объяснил ему суть идеи.
Да, действительно, Боб предлагал выпускать птиц, но совсем не бесплатно. Посадив щебечущих пленников в клетку, он будет с безразличным видом прогуливаться среди детишек, чей гомон с утра до вечера звучал на курортных пляжах… А теперь покажите мне ребенка, который отказался бы от удовольствия всего за несколько пенсов купить свободу для одного из прелестных пленников Боба!… Ведь так приятно видеть улетающую птичку, чью свободу ты купил за собственные деньги! Это так ласкает душу любого мальчугана, не говоря уже о маленькой девочке!
Боб не сомневался в успехе своего предприятия, а Малыш сразу ухватил его практическую сторону. Во всяком случае, попытка не пытка! Итак, клетка была куплена, и не успел Боб отойти и на милю от Уиклоу, как она уже была полна обитателей, жаждущих свободы.
Идея имела ошеломляющий успех во многих курортных городах, забитых отдыхающими семьями. Пока Малыш занимался сбытом товара, Боб, с клеткой в руке, прогуливался среди юных леди и джентльменов, возбуждая в них жалость к милым пленникам. Очередная птичка выпускалась под аплодисменты присутствующих, клетка постепенно пустела… зато пенсы так и впархивали в карман хитрющего мальчугана.
Что за блестящая идея осенила Боба, и с какой радостью подсчитывал он каждый вечер свою выручку, прежде чем присоединить ее к общим доходам!
Вот так, двигаясь не спеша вдоль берега по направлению к Дублину, девятого июля, после полудня, друзья добрались до города Бри, что в пятнадцати милях от столицы. Расположен он у подножия гор Уиклоу, самая высокая из которых, Лагнакиллия, вознеслась на высоту в три тысячи футов [192] . Благодаря живописным окрестностям этот городок выглядит даже лучше, нежели английский Брайтон [193] . По крайней мере, таково мнение мадемуазель де Бове, которая проявила при описании красот Зеленого острова тонкий художественный вкус. Представьте себе скопление особняков, белоснежных вилл, коттеджей причудливой архитектуры, где обитает пять-шесть тысяч жителей и приезжающих на летний сезон отдыхающих. Можно сказать, что эти виллы обрамляют дорогу на всем ее протяжении до Дублина. Бри соединен со столицей железной дорогой, насыпь которой нередко заливают волны. Они яростно пробиваются сюда с моря через узкий Киллинейский залив, ограниченный с юга величественным мысом. В окрестностях Бри множество древних развалин, да и в каком городе Изумрудного острова их нет? Наиболее примечательны здесь бенедиктинское [194] аббатство, несколько башен, называемых «мартелло», служивших в XVIII веке для береговой защиты, и конечно же артиллерийские бастионы XIX века. Кажется, что стоит вскарабкаться по обрывистому склону на мыс и вооружиться хорошей подзорной трубой, как вы сможете полюбоваться очертаниями гор Уэльса, возвышающихся по ту сторону Ирландского моря [195] . Однако проверить это Малыш не смог. Во-первых, у него не было подзорной трубы, а во-вторых, ему пришлось покинуть Бри раньше, чем он рассчитывал.
[192] В метрической системе высота горы Лагнакиллия составляет 926 м.
[193] Брайтон — известный английский морской курорт на побережье Ла-Манша.
[194] Бенедиктинцы — один из старейших католических монашеских орденов; орден известен с VI века, причем одной из основных областей его первоначального распространения была именно земля, заселенная древними кельтами (Галлия).
[195] Автор допускает неточность: эта акватория принадлежит еще проливу Святого Георга.
На песчаных, заласканных прибоем пляжах у брийского мола, называемых здесь «парадом», очень много детишек. Здесь собирались этакие маленькие толстосумы с розовыми пухленькими щечками, с самого рождения не знавшие ничего, кроме удовольствий, школьники на каникулах, девчушки, резвившиеся под присмотром мамаш и гувернанток. Но это была бы уже не Ирландия, если бы и здесь, в Бри, не царила все та же низменная нищета, представленная целой армией маленьких оборванцев, беспрерывно рывшихся в густых водорослях у самого пляжа.
Первые три дня прошли превосходно, с коммерческой точки зрения. Тележка быстро опустела. К тому же на сей раз товар и был рассчитан на детей и состоял в основном из незатейливых игрушек, приносивших солидный доход. Птички Боба имели успех, превзошедший все ожидания. С четырех часов утра он расставлял силки и заполнял клетку, которая после полудня быстро пустела благодаря стараниям маленьких покупателей. Однако и задерживаться в Бри не имело особого смысла. Ведь конечной целью путешествия был Дублин, а какая радость, возможно, ожидает друзей, если там вдруг окажется и «Вулкан», стоящий в порту на якоре, и Грип — ну конечно же Грип, о котором они не имели сведений вот уже целых два месяца!
Итак, Малыш подумывал о том, чтобы пуститься в путь на следующий день; но он не мог предвидеть одного неприятного обстоятельства, ускорившего их отъезд.
Было тринадцатое июля. В восемь часов утра Боб, собрав силки, возвращался в порт с полной клеткой пернатых — большая выручка в последний день была гарантирована.
Пляж и «парад» были еще пустынны. Обходя мол, Боб столкнулся с тремя подростками лет двенадцати — четырнадцати. Юные джентльмены пребывали в веселом настроении; на них были элегантные костюмы, лихо заломленные матросские шапочки и такого же фасона ярко-красные курточки с золотыми форменными пуговицами и якорями.