Мама, не плачь, я живой
Шрифт:
— Да уж, психическая, — пробормотала Айша, рассматривая следы ног и кулаков Дэва.
— Милая, ты пока пообщайся со мной большим, а я караван к Зафару отведу.
Никита вернулся в себя, повернул коня и направился к людям. Здесь все уже собрались, ждали команду на выдвижение. Ему принесли футляр от снайперской винтовки. Никита разобрал винтовку, и убрал в футляр. Почистить можно будет на привале. Никита с помощью астрального зонда определил кратчайший путь, указал направление и дал отмашку. Караван медленно тронулся в путь. К Зафару прибыли через полтора часа. Он встретил своих людей стоя… Женщины сразу запричитали, засуетились вокруг раненого. Никита подъехал к вождю:
— Зафар, за соседним барханом мои запасы воды и продуктов. Я передаю их вам. Может быть устроить привал, чтобы люди могли поесть и отдохнуть?
— Чужеземец, как твоё имя?
— Никита.
— Никита-эфенди, клан Зафара никогда не забудет, что ты для нас сделал. Отныне и навсегда, ты — желанный гость в нашем оазисе и клане. Мой дом — твой дом.
— Благодарю тебя, Зафар-бей.
Наконец, с официальной частью было покончено, Никита осмотрел и обработал антисептиком рану Зафара, перевязал свежими бинтами, вколол антибиотики. Люди пообедали тем, что принёс Никита и продуктами, которые нашлись в тюках, навьюченных на верблюдов. Зафара усадили между горбов первого верблюда и караван тронулся в путь. Никита переключился на ощущения Дэва. Айша сидела перед ним на песке и доставала Дэва вопросами:
— Ну кто ты такой?
— Я — раб лампы, — уныло отвечал Дэв.
— Откуда ты взялся?
— Я живу в лампе.
— И как ты такой огромный убираешся в лампу?
— Мы, дэвы, можем всё.
— А сейчас почему такой большой?
— Чтобы сильнее тебя напугать.
— Да кто тут тебя боится? Ты же Никита.
— Я замаскировался.
— А зачем?
— Чтобы ты подошла поближе.
— Я уже близко. И что ты мне сделаешь?
Никита вспомнил как выглядел джинн в известном детском фильме, мгновенно превратился в него и рявкнул:
— Я тебя съем!
Айша взвизгнула и пулей отлетела на пару километров от Дэва. Никита летел за ней, громогласно ухал, грохотал костями, завывал и свистел. Наконец, Айша поняла, что её никто не трогает, хотя уже полчаса как могли съесть, и остановилась:
— А шуточки у тебя дурацкие!
— Мы, джинны, любим пошалить, — сказал Никита, опять превращаясь в себя. Теперь уже ему самому пришлось спасаться бегством. Когда гнев жены стал сходить на нет, Никита позволил себя поймать и сграбастал Айшу в объятья:
— Всё, всё, сдаюсь.
— Отпусти меня сейчас же, мужлан!
— Вот немножко подержу и отпущу. Надо же мне обнять жену на прощанье.
— Как, уже? — присмирела Айша.
— Да, милая, пора возвращаться. Мне надо наведаться в оазис, разведать обстановку, а ты в Монастыре будешь моим начальником снабжения.
— Никита, а вдруг мне понадобится срочно с тобой увидеться? Как я тебя найду?
— Я тебе ниточку с зондом оставлю. Когда будет нужно, сможешь и связаться и добраться до меня по этой нитке.
Они вернулись в Монастырь. Никита взял две связки по два бурдюка с водой, поцеловал жену и отбыл.
Оазис Эль-Зафар. Днём ранее.
Этот переход по пустыне дался клану очень нелегко. Стояла страшная жара, даже старики не помнили такого жаркого лета. Шли по ночам, днём отсыпались в тени шатров. Запасы воды таяли с каждым днём. А тут ещё чёрная буря посреди перехода задержала кочевников на целых два с половиной дня. К спасительному оазису посреди пустыни караван подходил не имея запасов воды; последние капли люди вытряхнули из бурдюков вечером, перед последним броском к оазису. Глава клана Халид-бей тревожно всматривался в черноту ночи: давно бы пора появиться на горизонте спасительным огням оазиса Эль-Зафар. Но, ни одного проблеска света не было видно в ночи. Лишь горизонт далеко на востоке начал понемногу светлеть, предвещая скорое наступление очередного жаркого дня. Поднявшись на гребень очередного бархана, Халид-бей понял причину своего непонятного беспокойства последние три дня: оазис был безлюден. Ни огонька, ни звука, ни лая собак. Лишь ветер доносил тошнотворные запахи гниющей плоти. Посланные вперёд разведчики принесли страшные вести: кишлак сожжён и ограблен, все его обитатели убиты. Но, от последней новости застыли в ужасе все: колодцы были взорваны. Воды в оазисе не было.
Никита сделал круг над оазисом: внизу были тишина и запустение. Лагерь кочевников располагался в километре с наветренной стороны. Никита направился в лагерь и приземлился у центрального шатра, самого большого и красивого в стойбище. На центральной площади не было ни души, кочевники спасались от жары в шатрах. Никита стоял и раздумывал куда направиться и как подкинуть кочевникам бурдюки с водой. В этот момент сквозь полог стоявшего рядом с центральным шатра на свет явился Сильвестр собственной персоной. Увидев Никиту, Сильвестр радостно заулыбался:
— Брат, как я рад тебя видеть! Ты как раз вовремя. Я уже собирался было улетать. Пойдём, я познакомлю тебя с нашим другом, — Сильвестр жестом пригласил Никиту в шатёр. Хранители прошли сквозь полог входа внутрь шатра. В небольшом тамбуре из ковров Сильвестр позвонил в серебряный колокольчик, висевший на стене. Услышав ответный звон изнутри шатра, Сильвестр шагнул вперёд, потянув за собой Никиту. В глубине шатра за низким столиком сидел пожилой кочевник с благородной проседью в иссиня-чёрной бороде. Одет он был в красивый зелёный халат и зелёную чалму. Аксакал сидел закрыв глаза, создавалось впечатление, что он находится в трансе.
— Уважаемый Рамиль-ходжа, позволь представить тебе моего друга и сподвижника. Это Брат Никита, человек, спасший от неволи оставшихся в живых людей клана Зафара. Сейчас он ведёт их караван сюда, в родной оазис.
— Ассаляму алейкум, уважаемый Рамиль-ходжа, — сказал Никита, — мир Вам и Вашему дому.
— Уаллейкум ассалям, Никита-эфенди, — ответил Рамиль-ходжа низким монотонным голосом, — Племя кочевников никогда не забудет, что ты сделал для наших братьев.
— Уважаемый Рамиль-ходжа, я принёс вам подарок — четыре бурдюка с водой, и мне нужно знать куда приносить следующие бурдюки. По мере своих сил я буду доставлять вам воду, пока мы не восстановим колодцы оазиса, — Никита положил бурдюки с водой на ковёр. Бурдюки медленно появились в центре шатра.
— Поистине, друзья познаются в беде. Твой подарок неоценим в нашем положении. Этот дар спасёт жизни десятков наших детей. Племя кочевников благодарит тебя, Никита-эфенди. Следующие бурдюки можешь приносить в этот шатёр, мы с благодарностью примем твою помощь, уважаемый Брат Никита.