Мама, не плачь, я живой
Шрифт:
— Никита, забирай кувшин и — за мной.
Никита схватил кувшин, Айша взяла крышку и вышла из кухни. Фатима только покачала головой, проводив удивлённым взглядом второй раз за день плывущий по воздуху кувшин. Пока они шли к винному погребу, Айша рассказывала:
— Такого вина, как ты требуешь, нет; но, Жан сейчас делает купаж коньячного ликёра и красного сухого вина. Он говорит, что никогда такого не делал, но, получится что-то вроде креплёного сладкого красного вина. Ему самому стало интересно попробовать такой букет, так что он не очень возмущался таким издевательством над его винами.
Так, за разговорами, они пришли в винный погреб. Их встретил Жан — благообразный пожилой человек с удивительно живыми глазами и лукавой улыбкой на востроносом лице:
— Уважаемая Айша, — полушутя-полусерьёзно спросил он, — Вы стали магессой? Кувшины сами плавают за Вами по воздуху? А Вы можете превращать воду в вино?
— Превращать не могу, но незаметно заменить воду в кувшине на вино — это запросто.
— Ну, это умели мастерски проделывать простые работники в моих погребах в Божоле. Ладно, ближе к делу: я приготовил то, что Вы просили. И, Вы знаете, получился весьма недурственный букет. Никогда бы не подумал, что такое сочетание даст такой результат. Если позволите, я ещё немного поработаю над этим вином, думаю, направление перспективное. Эдакий модерн, если можно так сказать.
Разговаривая, Жан наполнил вином вставший на пол кувшин, вставил толстую пробку и залил её воском: — Ну, вот, всё готово. Можете забирать.
Никита поднял здорово потяжелевший кувшин и понёс на выход. Айша поблагодарила винодела и поспешила следом за Никитой. В своеё келье Никита, бурча себе под нос, перебрал оставленные им медикаменты:
— Ага, вот это нам и нужно. Фузидин-натрий, антибиотик резерва, легко растворяется в воде и спирте. Хорошо всасывается в кишечнике, — и, обращаясь к Айше, добавил, — Дорогая, скажи Сильвестру, чтобы достал ещё такого антибиотика, я эти пять упаковок сейчас израсходую. Пусть достанет сколько сможет, хоть сто упаковок. Пригодится.
Никита вскрыл все пять пузырьков и высыпал таблетки в кувшин с вином.
— А разве можно антибиотики с вином? — спросила Айша.
— Если написано, что легко растворяется в спирте, то и в вине ему ничего не будет. А для ребят это самый лучший коктейль; антибиотик — от инфекции, они же все ранены, вино — и как обезболивающее, и как успокаивающее, и как источник воды. Четыре лекарства в одном флаконе, так сказать.
— А флакон-то не великоват?
— Не могу же я им подкидывать каждый день по кувшину? А так до моего приезда хватит.
— Никита, может, командованию сообщить? Они десантников пошлют и отобьют ребят.
— Там же не моджахеды, там басмачи. Увидят вертолёт, кинут в яму гранату и разбегутся. Там тугайный лес вдоль речки, могут уйти. Нельзя рисковать. Ну, всё. Я полетел. — Никита чмокнул жену в щёчку и пропал вместе с кувшином.
Вернувшись в яму к пленным солдатам, Никита аккуратно просканировал объём и форму кувшина с вином, и свернул в точку точно такого же размера и формы объём земли внутри боковой стены ямы на расстоянии пяти сантиметров от внутренней поверхности ямы. Внутри образовавшейся земляной полости расположил свой кувшин с вином, а взятую землю отнёс и выбросил в реку. И сейчас в толще земляной стены ямы в пяти сантиметрах от ребят находился кувшин с приготовленным для них вином. Осталось только сделать так, чтобы они его обнаружили. Никита выглянул из ямы, осмотрел двор. Часовой на воротах мирно кемарил в тенёчке. Никита начал тихонько скрести пальцем внутри кувшина.
— Братцы, похоже где-то мышь скребётся, — прошептал старшина, — Слышь, Курбаши?
— Слышу, — безразлично отозвался друг. — Всё равно не поймаешь.
— Может, и не поймаю. Но, если у ней ход рядом, значит, и гнездо где-нибудь поблизости может быть. А там они запасы свои прячут. Может, пожевать чего-нибудь найдётся?
— Ага. Шашлык по-карски, — проворчал Курбаши, но, начал прислушиваться.
Старшина Бойко встал на колени и весь превратился в слух.
— Изо всей силы не бей, — посоветовал Курбаши, — Расплющишь её — жрать с кишками будешь.
Дождавшись нового поцарапывания, Бойко прислушался и ударил в земляную стену. От стены отвалился небольшой пласт земли.
— Курбаши, — зашептал старшина, — Глянь, это чо такое?
— Керамика, — прошептал Курбаши и поскреб ногтем по обнажившейся поверхности, — Горшок, вроде, какой-то.
Друзья, ломая ногти, начали откапывать кувшин. Глинистая земля поддавалась плохо. Солдаты оторвали с формы по пуговице и начали скрести землю этими пуговицами. Дело пошло несколько быстрее. Откапывали кувшин, казалось, вечность. Наконец пленникам удалось выковырнуть кувшин из стены. Пуговицей соскоблили воск и открыли пробку.
— Братцы, вино, — азартно принюхиваясь, зашептал Бойко, — Ей-богу, вино. Хоть гульнём напоследок.
— Старшина Бойко, отставить! — Это уже шёпотом вмешался капитан, — Здесь литров пятьдесят. Можно дней на десять растянуть. А там видно будет. Лишь бы душманы не учуяли.
— Не учуют. Такая вонь из ямы, — проворчал Курбаши.
— А как его тут спрячешь, бандуру такую? — не сдавался старшина Бойко.
— Обратно в стену будем ставить и спиной дыру закрывать. А ту землю, что наковыряли — под жопы спрятать и утоптать. Давайте начинать потихоньку. По одному глотку для начала, иначе плохо будет, поняли? — командным шепотом приказал капитан.
— Так точно.
— Тогда начинай, охотник за мышами…
Сделав по пять хороших глотков, остановились и спрятали кувшин на прежнее место, утоптали землю. Жить стало веселей. С голодухи быстро запьянели. Не сильно, но чувствительно. Курбаши, как обладателя самой широкой спины, посадили прикрывать собой нишу в стене. Васин и Бойко сели с боков рядом, плечо к плечу. Сморило их быстро. Привалившись спинами к стене, невольники закемарили.
Никита в это время уже подлетал к стойбищу кочевников около разорённого оазиса. Приземлился около знакомого шатра, вошёл в тамбур, позвонил в колокольчик. Через несколько секунд донёсся ответный звон и Никита прошёл в помещение. Рамиль-ходжа сидел за столиком, пригласил Никиту присаживаться. После взаимных приветствий, Никита перешёл к делу:
— Уважаемый Рамиль-ходжа, караван с людьми Зафара, который я сопровождаю, должен прибыть в оазис через сутки. Но, обстоятельства сложились так, что мне необходимо как можно быстрее покинуть караван и отправиться выручать из плена моих товарищей. В то же время, я не могу бросить посреди пустыни женщин и детей. Не могли бы Вы послать отряд ваших джигитов для встречи нашего каравана? Тогда бы я передал караван под защиту Ваших людей и мог со спокойной совестью отправиться по своим делам.