Мама по объявлению
Шрифт:
– Как же мне не бояться? Ведь дети… – на этот раз я не смогла договорить.
– Дети не пропадут. Безвыходных ситуаций не бывает. При самом плохом исходе мы поищем родственников. В крайнем случае в Сент-Бруке есть хороший приют.
– Хороший приют никогда не заменит родителей, – с горечью заметила я.
– Вы правы. Но дети не будут брошены на произвол судьбы, – попытался подсластить пилюлю капитан Грант.
– Я вас поняла. Спасибо за помощь, капитан Грант.
– Это моя работа, – вздохнул он. – Жаль, я не
Мне нечего было на это ответить. Кивнув, я вышла из полисмагического отделения. Ноги сами несли меня к библиотеке, пока в голове крутились далеко не радостные мысли. Неужели я буду вынуждена отдать Вилли и Лотти в приют? Но как?! Приведу за руку и скажу: знакомьтесь, это ваш новый дом? А что из себя представляет жизнь в подобном заведении, я знала не понаслышке. Тряхнув головой, отогнала все ужасные воспоминания о тоске и одиночестве, с которыми сталкивается любая сирота. При всем тепле и заботе воспитателей они не могли наполнить детские сердца до краев участием и заботой. На такое была способна только семья.
Я попыталась мыслить здраво. В конце концов, какой у меня выбор? Я о себе не могу позаботиться, а тут двое детей.
Словно в агонии, я вошла в библиотеку. Привидением проплыла мимо охранника и оказалась в коридоре, по которому эхом разносился детский плач. Не помня себя, я побежала, так как уже догадывалась, что плачет Лотти. Беглого взгляда на настенные часы хватило, чтобы понять – я опоздала. Кружок миссис Фостер закончился двадцать минут назад.
Влетев в читальный зал, я нашла глазами рыдающую Лотти. Рядом с ней стоял Уильям и, кажется, тоже был готов расплакаться. Около них сновали сотрудники библиотеки, пытаясь успокоить детей.
– Я здесь! – выпалила я срывающимся голосом и бросилась к ним.
Не помню, как оказалась на коленях перед Лотти. Я просто была у стойки, а уже в следующий миг сгребла в охапку плачущую девочку и обиженного Уильяма, чтобы крепко прижать к себе.
– Я здесь, – прошептала, а у самой глаза на мокром месте. – Я рядом.
Одно из главных правил, которым учат на курсах гувернанток, это не привязываться к детям. Нам не раз говорили, как важна черта между нашими сердцами и подопечными. Доброта, участие, сочувствие, но не больше. Никаких объятий. Никаких обещаний. Никаких надежд. Жизнь слишком изменчива, и наниматели в любой момент могут попрощаться с гувернанткой.
Но в моем случае, кажется, было уже поздно. С первых же минут знакомства я нарушила правила, выйдя за рамки своей профессии. Я убиралась дома, как служанка, готовила еду, подобно кухарке, и купала Лотти, хотя этим должна заниматься няня. Мы были знакомы всего два дня. Два бесконечно долгих дня, но я уже прикипела душой к маленькой девочке и немного вредному мальчишке.
– Ну все, мои дорогие, – я отстранилась и попыталась улыбнуться. – У нас с вами полно дел. Давайте поскорее их закончим и вернемся
Вытерев слезы с лица Лотти, я встала и расправила складки на платье.
– Развели сырость, – проворчал Уильям, а затем сам шмыгнул носом.
Он, в отличие от сестры, все переживания держал в себе. Я вспомнила, как мальчик на меня посмотрел, перед тем как пойти с миссис Фостер. А ведь он тоже боялся! Боялся, что, выйдя из библиотеки, я просто исчезну из его жизни.
– Леди свойственно иногда поплакать, – заметила я. – И юному джентльмену при этом следует протянуть носовой платок.
Уильям смутился, залез в карман брюк и нашел там грязный комок ткани. Посмотрев на меня и сестру, он спрятал его обратно.
– Могу предложить свой рукав.
Все дружно рассмеялись. Напряжение спало.
Поблагодарив немного растерянных работников библиотеки, мы втроем вышли на улицу. Я посмотрела на детей и приняла решение – что бы ни случилось, они не окажутся в приюте. Я из кожи вон вылезу, но не позволю им пройти через то же, что когда-то прошла сама.
Во второй половине дня погода испортилась. Мы едва успели вернуться домой, как на Сент-Брук обрушилась буря. Стоя в холле с сумками и бумажными пакетами, я пыталась отдышаться после пробежки с продуктами.
– Монти! – испуганно воскликнул Уильям и хотел выбежать обратно на улицу, но я его удержала.
– Стой! Я сама. Отнесите пока все на кухню.
Уезжая, мы оставили пса на улице на случай, если он захочет в туалет. Теперь же мне предстояло найти любимого питомца детей, и возможно, ценой жизни затащить его в дом. Причем я боялась не столько дождя, сколько самой собаки.
На крыльце, где я оставила миску с водой и пару косточек, Монти не оказалось. Промокнув до нитки, я обошла дом вокруг.
– Монти! Монти, сюда, малыш!
Он не откликался. Совсем рядом раздался гром, пробирающий до мозга костей.
– Портянки Маклифа! – взвизгнула я от испуга.
– Мисс Дженна! – крикнул Уильям.
Он и Лотти выглядывали из-за двери черного хода, что находился на кухне.
– Монти порой прячется в лазе под крыльцом!
Я подбежала снова к главному входу. Там за кустом гибискуса нашлась небольшая дыра, из которой выглядывал мохнатый грязный нос.
– Хороший мальчик, – ласково произнесла я, убирая мокрые пряди волос с лица.
Моя единственная шляпка намокла, поля опали, и она совершенно не защищала от дождя.
– Идем домой, Монти, – попросила я, протягивая руку.
Пес настороженно ее понюхал.
– Ну же, – уговаривала я, потянувшись к ошейнику.
Монти выглядел крайне напуганным и не рычал. Ухватившись за кожаный ремешок, я вытянула пса из лаза, но увести его в дом не получилось. Подогнув лапы, пес трясся как осиновый лист и отказывался уходить далеко от укрытия.