Мама, я демона люблю!
Шрифт:
Я остановилась у самой зловещей могилы. Огромная каменная плита с поистёршейся надписью накрывала захоронение и перетекала в изголовье в настоящий монумент с неровными, обломанными краями. Он возвышался надо мной, грозя рухнуть и придавить. На фоне надгробия полагалось бы сверкать молниям и лупить дождю. Но сегодня только огненные, жаркие солнечные лучи обрамляли холодный камень. Ветви идиллически перешёптывались, наверняка обсуждая раннюю гостью, торопливо листающую страницы тяжеленной книги.
Фолиант шипел и упирался маленькими ножками, грозил укусить, когда я неаккуратно дёргала обложку.
— Нет, дорогуша, так не пойдёт, — щёлкнула я книгу по корешку. — Мне тоже совершенно не нравиться происходящее, но, раз уж пришли, придётся заканчивать.
Книга рыкнула, подражая приятелю-коту. Она наверняка с большим удовольствием прогулялась бы обратно к дому.
— Давай, упрямица. Нам нужно снова вызвать демона, — уговаривала я. — Папа изменил это заклинание специально для Рока. У нас обязательно получится!
Артефакт считал иначе, но страницами дорожил. А последние я уже в раздражении собиралась выдёргивать по одной. Поэтому, ещё немного поупорствовав, выпрыгнул из рук, улёгся на надгробную плиту и открыл нужную страницу сам.
Кажется, в прошлый раз я делала это вечность назад. Но слова так и не истёрлись из памяти, точно напуганная заикающаяся девчонка произнесла их только что.
— Именем левого рога Лунной жрицы повелеваю созданию тьмы: явись предо мной! — контур вышел не ровнее предыдущего, но вспыхнул зелёным сразу, да с такой силой, что пришлось отшатнуться, иначе опалил бы ресницы. — Призываю служить, заклинаю исполнить волю мою!
Рок, смеясь, сказал, что кошачий череп — фарс и пережиток прошлого. Что ж, обойдёмся без него. Прихваченная свеча стала рядом с книгой. Я машинально пощёлкала пальцами в поисках огненных палочек, и фитилёк весело трескуче загорелся. Без фамильяра и заклинания. Я моргнула, пытаясь осознать, что именно здесь неправильно. Да ну и Тёмный с ней, со свечой этой! Загорелась — пусть горит. Разбираться, как это вышло, не к спеху.
Ещё же чаша с угощением. Как назло, рядом не оказалось ни желающей принести себя в жертву девственницы, ни компота, ни захудалого бутерброда, на который фамильяр наверняка явился бы с куда большей охотой.
Я закусила губу и чиркнула раскрытой ладонью по сбитому углу плиты. Лучше кровь порочной девки, чем вообще ничего, так ведь?
Прижала рану к надгробию возле свечи, оставляя алый отпечаток.
Закрыла глаза.
— Явись, проклятое создание! Да будет так! — и тихонько, надеясь, что он не услышит, но почувствует: — Пожалуйста, Рок. Ты нужен мне…
Сколько я стояла так? И имеет ли это значение? Давно сбившись со счёта, раз за разом, безнадёжно, исступлённо повторяла, грозила, умоляла, требовала и торговалась:
— Явись, проклятое создание! Сейчас же! Немедленно! Прошу тебя, рогатая ты тварь!
Если бы не тяжёлая кожаная куртка, ветер, что ночью выгнал из Ниволи все тучи, давно просквозил бы и меня. Но одежда холодила и защищала одновременно, и я стояла, выжидая и молясь Лунной жрице и Первому Тёмному попеременно. Хоть бы кто-то из них помог…
Ветер снова и снова трепал волосы, дёргал, поглаживал и дышал жаром.
— Явись, явись, явись… Ты должен, я знаю! Ты слышишь меня!
Дыхание ветра стало ближе, жарче. Чувственнее?
Разве может ветер прикасаться к щеке и аккуратно убирать волосы за ухо? Разве ветру позволительно едва ощутимо, легонько прикасаться к твоему мизинцу и двигаться по ладони вверх, до самой границы жесткого рукава? И совершенно точно ветру, даже самому летнему, нельзя сжимать твою талию крепкой и весьма ощутимой рукой.
Я хотела броситься к нему на шею. Разрыдаться прямо тут, потребовать объяснений, сказать, что больше никогда не отпущу его…
Но вместо этого за мгновение до того, как открыла глаза, я пообещала наглецу:
— Выкинешь подобное ещё раз, — оторву тебе хвост! Ой!
— Не успели познакомиться, а уже сыпешь угрозами? Ты нравишься мне, — незнакомый мужчина подался вперёд, шумно вдыхая воздух у моего виска, и добавил: — Сладенькая.
— Прошу прощения, — я, от греха, отодвинулась. — Угрозы адресовывались другому демону. — И, сделав небрежный реверанс, уточнила: — С кем имею честь?
Демон (ну разумеется это был демон!) приподнял одну бровь, провёл ладонями вдоль двух посеребрённых временем полосок на висках, склонил голову и столь же издевательски представился:
— Демон. Для тебя просто киро.
— У меня нет киро. Зато есть фамильяр. И мне нужен он, а не какой-то левый демон с разными рогами, лезущий в чужие разговоры и пялящийся в чужое декольте, — зло закончила я, поплотнее запахивая куртку Рока.
Ну вот чего сразу так щурить глаза? Некрасивые, между прочим, глаза. Не фиолетовые, как у Рока, а жёлтые, с по-змеиному вытянутым зрачком. Не люблю змей. Они противные ни капельки не вызывающие желания их погладить. Не то что котики. А он сразу злиться и бить тяжёлым, покрытым переливающимися пластинами хвостом. Рога ведь и правда разной длины. Совершенно по-дурацки выглядит и не даёт серьёзно воспринимать импозантного (что уж скрывать!) мужчину. Вот вроде и привлекательный, хоть и давно не юноша, подтянутый, невероятно холёный… Но рога эти весь вид портят!
— А вы не пробовали один подточить? — поинтересовалась я, не в силах оторваться от аномалии. — Для симметрии.
Ненадолго, совсем-совсем ненадолго, но подумалось, что демон сейчас перегрызёт мне горло. Или хотя бы косу оторвёт. Но ощущение пропало так быстро, что не успело толком реализоваться в убегательные действия. А демон… рассмеялся! Наглец какой! Я ему бесплатно, можно сказать, добрый совет даю, а он искренне хохочет и утирает выступающие слёзы.
— Я и забыл, насколько забавные встречаются ведьмы! Надо почаще выбираться на поверхность, а то с этой бюрократией никакого настроения! О, сладенькая, ты умеешь повеселить! Надо бы это запомнить на будущее.