Мамай. История «антигероя» в истории
Шрифт:
Вероятно, именно в это время произошли изменения и в статусе самого Мамая. В ярлыке, который Мухаммад-хан в 1379 г. выдал русскому митрополиту Михаилу, присутствует строка: «Бесмертного бога силою и величьством из дед и прадед. Тюляково слово Мамаевою дядиною мыслию…». [184] Слово «дядиною», неоднократно привлекавшее внимание исследователей, свидетельствует о том, что Мамай помимо должности бекляри-бека обладал также и титулом «титям», который в монгольский имперской традиции даровался крупным чиновникам. [185] По всей видимости, этот титул должен был подчеркнуть заслуги Мамая в укреплении ханской власти и управлении государством. Любопытно отметить, что этот титул созвучен и с титулом titanus (lo Titano) — так итальянские торговцы называли ордынских наместников в Крыму: по-видимому, он мог отражать и статус Мамая на полуострове. [186] Родовые владения Мамая были превращены в суюргал, т. е. родовое наследственное владение, обладатель которого освобождался от уплаты налогов и имел право самостоятельно (без вмешательста ханских судей) судить местное население. [187]
184
Зимин 1955, с. 465.
185
Григорьев 20046,
186
См.: Почекаев 20086, с. 32. Несомненно, речь идет об итальянском варианте титула «тудун», который еще со времен Хазарского каганата носили тюркские правители Крыма [см.: Смирнов 2005, с. 74-78; Виноградов, Комар 2005, с. 40]. Согласно В. Гейду и А. Е. Гайворонскому, титул «тудун» (titanus/zittain) еще в эпоху первых Гиреев носили ханские наместники в генуэзских владениях в Крымском ханстве вплоть до захвата их Османской империей в 1475 г. [Гейд 1915, с. 143-144; Гайворонский 2007, с. 25, 45]. А. П. Григорьев в своих ранних работах высказал предположение, что «дядиною» — искаженный в русском переводе титул «тудун», однако позднее отказался от этой этимологии [Григорьев 1980, с. 172-173; 20046, с. 183-184].
187
См.: Федоров-Давыдов 1973, с. 136; История 2009, с. 443.
Однако, несмотря на определенные успехи по объединению ордынских владений, удобный момент для окончательного восстановления единовластия в Золотой Орде оказался упущен. [188] Пока Мамай «приучал» западные области государства к Мухаммад-хану, в восточных степях набирал силу правитель левого крыла — Урус-хан, потомок Туга-Тимура, вступивший на трон Синей Орды в 1368 г. и за несколько лет сумевший сосредоточить в своих руках всю полноту власти над улусом, который до этого едва ли не десятилетие сотрясали междоусобицы. [189]
188
Вполне резонным представляется мнение И. Л. Измайлова, что Мамай, в течение всей своей жизни боровшийся за централизацию ханской власти в Золотой Орде, фактически способствовал ее деградации и усилению центробежных тенденций [История 2009, с. 700].
189
О времени прихода к власти Урус-хана см. подробнее: Гаев 2002, с. 14. Ср.: Ускенбай 2002, с. 93.
О том, как Мамай и Мухаммад-хан боролись с Урус-ханом, а победа досталась потомкам Шибана
Урус-хан двинулся в Поволжье во главе многочисленных войск из восточных улусов и сравнительно легко выбил Мухаммад-хана из Сарая. [190] В источниках не сообщается, находился ли в это время в столице сам Мамай. Не исключено, что он в очередной раз оставил Сарай и сосредоточился на управлении своими западными владениями, которые по-прежнему находились под угрозой литовского вторжения. Как бы то ни было, в 1372 г. Мамай уже в третий раз лишился контроля над столицей. Впрочем, и на этот раз он не спешил с нанесением ответного удара, понимая, что Урус-хану придется столкнуться еще не с одним соперником в борьбе за власть. [191]
190
См.: Григорьев 1983, с. 36-37.
191
О борьбе Мамая с Урус-ханом довольно подробно рассказывает Ибн Халдун [СМИЗО 2005, с. 277; Кайдарова, Ускенбай 2004, с. 76]. Осведомленность арабского автора об этих событиях объясняется, вероятно, тем, что египетские султаны состояли в переписке и с Мамаем, и с Урусом [см.: Закиров 1966, с. 92-93].
Так и получилось: пришелец из Синей Орды, укрепившись в Сарае, решил подчинить себе Хаджи-Тархан, в поход на который выступил в 1373 г., однако потерпел поражение от Хаджи-Черкеса. Его отсутствием в Сарае немедленно воспользовался Ильбек, брат Мир-Пулад-хана, правитель Улуса Шибана, с налета захвативший столицу. [192] Урус-хан не мог предотвратить потерю столицы, поскольку как раз в это время в его собственных владениях, в Синей Орде, началась очередная смута: Токтамыш-оглан, троюродный брат Урус-хана, воспользовался его отсутствием и предъявил права на ханский трон. Урусу пришлось срочно возвращаться и подавлять мятеж. [193]
192
СМИЗО 2005, с. 277; Кайдарова, Ускенбай 2004, с. 76. На основании сообщения Ибн Халдуна некоторые исследователи делают вывод, что Хаджи Черкес захватил Сарай, и уже у него столицу отобрал Ильбек («Айбек-хан») [см.: Федоров-Давыдов 1963, с. 200; Миргалеев 2003, с. 38]. Однако, на наш взгляд, подобный вывод не очевиден, кроме того, сарайских монет Хаджи Черкеса не обнаружено.
193
См.: Миргалеев 2003, с. 52.
Ильбек, впрочем, тоже недолго продержался в столице. Скорее всего, это было связано с тем, что его силы не были слишком велики — ведь часть войск ему пришлось оставить для защиты собственного улуса, где он оставил своим заместителем племянника, Араб-шаха б. Мир-Пулада. Поэтому когда Мамай и Мухаммад-хан в 1374 г. напали на Ильбека, они сумели сравнительно легко разгромить его, а сам он, вероятно, погиб, поскольку больше сведений о нем в источниках не содержится.
На этот раз Мухаммад-хан пребывал в Сарае совсем недолго — причиной тому в очередной раз оказалось несоответствие между размерами владений, контролировавшихся Мамаем, и имевшимися у него силами. Узнав, что бекляри-бек находится в Поволжье, литовские князья в союзе с валахами совершили нападение на западные границы его владений и нанесли поражение одному из военачальников Мамая — эмиру Тимуру. [194] Бекляри-беку в очередной раз пришлось отправляться на запад, чтобы противостоять литовскому вторжению. Западные рубежи он сумел защитить, а Сарай потерял: Урус-хан, подавивший мятеж Токтамыша, вернулся в Поволжье и вновь выбил Мухаммад-хана из столицы. При не вполне ясных обстоятельствах Мухаммад-хану и Мамаю-удалось на короткое время захватить Сарай годом позже, в 777 г. х. (1375/1376 г., этим годом датируются последние сарайские монеты Мухаммада), однако в том же году они утратили столицу — и, кажется, на этот раз окончательно. [195]
194
Рогожский летописец 2000, с. 94.
195
См.: Григорьев 20046, с. 169; Ускенбай 2008, с. 115.
При таком неудачном стечении обстоятельств Мамая утешало лишь одно: он контролировал практически все области к югу и к северу от Сарая, тогда как под властью противостоявших ему ханов находились лишь сама столица и ее округа. Большой удачей для Мамая стало то, что в 1375 г. умер (или был убит) давний недруг Хаджи-Черкес, и к власти в Хаджи-Тархане пришел эмир Салчи, который был сыном эмира Амата б. Исы-гургена и дочери хана Джанибека, приходясь, таким образом, близким родственником потомкам Бату. [196] Поэтому неудивительно, что новый астраханский правитель предпочел признать своим повелителем не чужака из Сарая, а «своего» Мухаммад-хана, монеты с именем которого чеканил до конца своего правления в Хаджи-Тархане в 782 г. х. (1380/1381 г.). [197]
196
См.: Сафаргалиев 1996, с. 394; Усманов 1972, с. 114-115; Исха-ков 2003; Зайцев 2004, с. 18-19; Трепавлов 2007б, с. 339; Мустакимов 2009б, с. 276. А. П. Григорьев склонен отождествлять Салчи с Хаджи-Черкесом [Григорьев 19856, с. 166-167]. Салчи («Салчей, князь хазитороканский») упоминается в русских летописях под 1375 г.: он разгромил новгородских ушкуйников, совершавших нападения на ордынские города на Волге [см., напр.: ПСРЛ 1949, с. 191-192].
197
См.: Савельев 1865, с. 216; История 2009, с.229. И. Л. Измайлов склонен видеть в Салчи всего лишь даругу Хаджи-Черкеса, который в это время боролся за Сарай и Сарайчук [История 2009, с. 704], однако эта версия опровергается нарративными и нумизматическими источниками.
А вскоре и грозный Урус-хан вынужден был навсегда покинуть Поволжье. Токтамыш-оглан, который после подавления его мятежа бежал к Тимуру, эмиру Мавераннахра (Железному Хромцу), не смирился с поражением и вскоре вновь начал готовиться к выступлению против Уруса. Союз Токтамыша с правителем Чагатайского улуса не сулил Урусу ничего хорошего, да и значительная часть эмиров Синей Орды, недовольных властностью хана, поддерживала претендента на трон. Урус-хан был вынужден распрощаться с мыслью об объединении всей Золотой Орды под своей властью, чтобы сохранить хотя бы то, что имеет. Поэтому на рубеже 1375-1376 гг. он окончательно покинул Поволжье и вернулся в Синюю Орду. [198] До самой смерти, последовавшей в 1377 или 1378 г., ему удавалось успешно противостоять и козням Токтамыша, и даже натиску Тимура, который в то время еще не обладал могуществом, которое обрел в 1380-1390-е гг. [199]
198
См., напр.: Йазди 2008, с. 85-86.
199
См. подробнее: Ускенбай 2008, с. 118-127.
Однако эти благоприятные обстоятельства все же не позволили Мамаю сохранить контроль над Средним Поволжьем, который он утратил уже в 1376 г.
Трон в Сарае, опустевший после ухода Уруса, тут же занял Каганбек, сын Ильбека. У этого хана было больше возможностей для укрепления власти: Улус Шибана в это время находился под властью его двоюродного брата Арабшаха, поэтому новый монарх мог всецело сосредоточиться на упрочении своей власти в Поволжье. [200] Он воспользовался тем, что русские князья вскоре после бесславной утраты Мамаем Сарая отказались повиноваться его ставленнику Мухаммад-хану, и решил восстановить власть сарайских ханов над русскими улусами. Правители Северо-Восточной Руси, не желавшие быть между двух огней, решили признать власть менее могущественного сарайского властителя, которому, вероятно, можно было платить меньший «выход». Воспользовавшись благоприятным стечением обстоятельств, Каганбек решил подчинить своей власти Волжскую Булгарию. По его приказу войска Московского и Суздальско-Нижегородского княжеств в 1376 г. выступили в поход против уже знакомого им эмира Асана, и тот после незначительного сопротивления вновь сменил сюзерена: в Булгаре были посажены даруга и таможенник хана Каганбека. [201]
200
Ю. Е. Варваровский высказал предположение, что Шибаниды Каганбек и Арабшах вытеснили Урус-хана из Поволжья, объединившись с Мамаем [Варваровский 2008, с. 92, 105]. И. Л. Измайлов полагает, что Ильбек, Каганбек и Арабшах были сторонниками Уруса и едва ли не его наместниками в Сарае [История 2009, с. 464, 704]. Однако мы разделяем мнение К.З. Ускенбая, что подобные предположения не вполне убедительны и что на самом деле Мамай противостоял как Урус-хану, так и Шибанидам [Ускенбай 2008, с. 117].
201
См.: Григорьев 20046, с. 169-170. Ср., напр.: Трепавлов 2007б, с. 82; История 2009, с. 464.
Положение Мамая, рассорившегося с русскими князьями, а теперь еще и потерявшего контроль над столь важным регионом, как Волжская Булгария, оказалось совсем незавидным. Однако вскоре у него появился шанс хотя бы отомстить русским князьям.
Каганбеку стало известно, что москвичи и нижегородцы, выполняя его повеление, не только подчинили Булгар своему новому сюзерену, но и себя не обидели — взяли с эмира Асана немалую контрибуцию, да еще и хорошенько пограбили город. Разгневанный поведением своих вассалов, Каганбек решил их наказать. Однако для похода против русских были нужны войска, а хан не рискнул оставлять без защиты недавно обретенную столицу. Поэтому он обратился за помощью к своему двоюродному брату Арабшаху, который с готовностью откликнулся на его призыв, надеясь захватить на Руси богатую добычу, и пришел во главе войск в Поволжье. [202]
202
Григорьев 20046, с. 170.
Суздальско-нижегородский князь, получив вести о походе ордынцев, выслал против Арабшаха войска, которые стали лагерем на берегу реки Пьяны и приготовились к обороне. Однако, прежде чем Арабшах успел приблизиться к ним, мордовские князья, сохранявшие лояльность потомкам Бату, [203] сумели провести через тайные броды войска Мамая, которые внезапно обрушились на суздальские войска, не ожидавшие нападения с этой стороны. В кровопролитной сече, а затем и при бегстве множество суздальцев погибло; среди убитых оказались даже предводители войска — князья Иван Дмитриевич (сын суздальско-нижегородского князя) и Семен Михайлович. Разгромив русские войска, отряды Мамая обрушились на оставшийся без защиты Нижний Новгород, разграбили его и сожгли. [204]
203
Археологические исследования позволяют сделать вывод, что мордовские князья еще на рубеже XIII—XIV вв. женились на царевнах из дома Бату [Крамаровский 2003, с. 94].
204
ПСРЛ 1949, с. 193-194. См. также: Насонов 2002, с. 321; Кучкин 1980, с. 105; Горский 2000, с. 93; Григорьев, 20046, с. 170-171.