Мамай. История «антигероя» в истории
Шрифт:
Мюрид, наконец-то утвердившись в столице, сумел укрепить власть настолько, что к нему — впервые после Хызр-хана! — направились за ярлыками русские князья. Новый хан утвердил великое княжение за 13-летним московским князем Дмитрием Ивановичем (будущим Донским). Не исключено, что московские бояре просто-напросто «перекупили» ханский ярлык — ведь брат Мюрида, Хызр-хан, всего полтора года назад выдал ярлык на великое княжение Дмитрию Константиновичу Суздальскому. [155]
155
ПСРЛ 2000а, с. 231, 233.
Утрата Сарая, конечно, была неудачей для амбициозного бекляри-бека, однако не в правилах Мамая было отказываться от дальнейшей борьбы. Да и сам факт захвата Сарая, пусть и на короткое время, заставил считаться с бекляри-беком не только ордынскую знать, но и правителей вассальных государств. Одним из подтверждений тому стали переговоры Мамая и митрополита Алексия, фактического правителя Московского княжества. Митрополит и бекляри-бек заключили договор («докончание»), согласно которому Алексий от имени великого князя Дмитрия Ивановича признавал
156
Согласно сведениям «памятников Куликовского цикла», перед Куликовской битвой Мамай потребовал от Дмитрия Московского выплаты «выхода», «как было при цари Чзянибеке, а не по своему докончанию». Это дает основания полагать, что при заключении «докончания» размер «выхода» был снижен [Памятники 1998, с. 32; см. также: Хорошкевич 2001, с. 125].
157
См., напр.: ПРСЛ 20006, с. 2.
158
См.: Григорьев 20046, с. 155. Этот ярлык не вошел в сборник ханских ярлыков русским митрополитам и даже не упоминается в более позднем ярлыке другого «мамаева» хана Мухавдмада (Туляка) — вероятно, потому что мог содержать менее выгодные условия для русской церкви. По-видимому, митрополит Алексий в это время больше заботился о закреплении великого княжения за Дмитрием Московским, чем о привилегиях своей митрополии, и поэтому согласился на менее «щедрый» ярлык церкви.
Узнав, что московский правитель получил ярлык от Мамая, сарайский хан Мюрид впал в ярость и, в свою очередь, выдал ярлык на великое княжение сопернику Дмитрия Ивановича — Дмитрию Константиновичу Суздальскому, который вместе с ханским послом Иляком прибыл во Владимир, столицу Северо-Восточной Руси, и начал принимать присягу удельных князей. Но московский князь не пожелал подчиниться сарайскому хану и выбил своего соперника из Владимира, а затем обрушился на тех, кто присягал суздальскому князю: за короткое время лишились своих столов удельные князья Дмитрий Галицкий и Иван Стародубскии, которые тотчас же бросились жаловаться Дмитрию Константиновичу. [159]
159
ПСРЛ 20006, с. 2-3.
Суздальский князь был вынужден «взять мир» со своим юным московским соперником, вероятно, уповая на то, что хан Мюрид вмешается в их распрю и вернет ему великокняжеский титул. Однако он просчитался: зимой 1363/1364 г. сарайский хан умер при невыясненных обстоятельствах. По одним сведениям, он скончался от чумы, новый всплеск которой в Поволжье пришелся как раз на это время, [160] по другим — был зарезан собственным бекляри-беком Ильясом, сыном Могул-Буги, разочаровавшимся в своем повелителе. [161]
160
См.: Григорьев 20046, с. 149.
161
См.: Муин ад-Дин Натанзи [СМИЗО 2006, с. 257].
Гибель талантливого полководца Мюрида заставила поднять голову многих его конкурентов в борьбе за трон. Азиз-Шейх, еще один потомок Шибана, приходившийся Мюриду двоюродным племянником, провозгласил себя ханом и начал чеканить монету в Гюлистане. Ему противостоял его дальний родич — вышеупомянутый Мир-Пулад, изгнанный Мамаем из Сарая, но все еще не покинувший Поволжья. Однако против Мир-Пулада выступил очередной претендент — Пулад (Деулиуллах)-ходжа, потомок Туга-Тимура, заставивший Мир-Пулада окончательно распроститься с претензиями на сарайский трон и вернуться в свои владения в Приаралье. [162]
162
Ряд авторов считает, что Мир-Пулад и Пулад-ходжа — одно и то же лицом [см. подробнее: Григорьев 1983, с. 40-41]. Однако некоторые исследователи предлагают читать имя на монетах не «Пулад-ходжа», а «Деулиуллах-ходжа», что, на наш взгляд, исключает возможность отождествления этих двух монархов [Мухамадиев 1983, с. 92; 2005, с. 150; см. также: Почекаев 2010, с. 143]. Муин ад-Дин Натанзи называет хана, сменившего на троне Азиз-Шейха и убитого в 768 г. х. (1364 г.), Хаджи-ханом, сыном Эрзена, — потомком Орду-Ичена [СМИЗО 2006, с. 258; см. также: Федоров-Давыдов 1973, с. 150-151]. Можно усомниться в этой генеалогии (как и в хронологии, поскольку Азиз-Шейх был убит в 1367 г.), но весьма вероятно, что упомянутый хан и в самом деле происходил из Синей Орды и являлся, скорее всего, потомком Туга-Тимура, тринадцатого сына Джучи.
Пулад (Деулиуллах)-ходжа сумел опередить Азиз-Шейха и первым занять столицу. Едва ли не первым его актом стала отмена ярлыка Абдаллаха на великое княжение Дмитрию Московскому и выдача нового ярлыка Дмитрию Суздальскому. Однако к этому времени суздальский князь в значительной степени утратил свои амбиции и отказался от претензий на великий стол, а вскоре и породнился со своим московским соперником, выдав замуж за него свою дочь Евдокию. А вскоре Пулад (Деулиуллах)-ходжа был убит собственными эмирами — согласно Муин ад-Дину Натанзи, за чрезмерно жестокое правление. [163]
163
СМИЗО 2006, с. 258; см. также: Сафаргалиев 1996, с. 387.
Азиз-Шейх, избавившийся, таким образом, от двух соперников, практически беспрепятственно занял столицу и активно занялся укреплением власти над русскими княжествами. Он отправил на Русь своего посла Байрам-Ходжу, через которого потребовал у русских князей вновь признать власть Сарая и платить ему дань. В 1365 г. Азиз-Шейх выдал ярлык на Нижний Новгород князю Борису Константиновичу Городецкому, спорившему за этот город (оставшийся выморочным после смерти его старшего брата Андрея) со своим братом Дмитрием Суздальским. [164] Кроме того, в 1367 г. хану удалось покончить и с независимостью Волжской Булгарии: местный правитель Пулад-Тимур совершил неудачный поход на Русь, был разгромлен русскими на Пьяне, и Азиз-Шейх, воспользовавшись его неудачей, обрушился на мятежного эмира, захватил его в плен и казнил. [165] Наместником Волжской Булгарии стал лояльный сарайским ханам эмир Асан. Казалось, новый властитель Золотой Орды имеет все шансы восстановить былое могущество сарайского престола.
164
См.: ПСРЛ 1949, с. 182-183; Насонов 2002, с. 316.
165
ПСРЛ 20006, с. 9. А. Г. Мухамадиев полагает, что эмир Пулад-Тимур признавал власть сарайских Ханов Мюрида и Азиз-Шейха и не подчинялся лишь Мамаю и его ставленникам, а казнен был Азиз-Шейхом за неудачный карательный поход на Русь [Мухамадиев 2005, с. 151-152; см. также: Федоров-Давыдов 1973, с. 137; ср.: DeWeese, p. 334-335]. Однако монеты Пулад-Тимура с его собственным именем (а также с именем покойного Джанибек-хана), равно как и его самостоятельная политика, свидетельствуют о том, что он претендовал на независимость от любого из соперничавших ханов.
О повторном взятии столицы Мамаем и о мятеже в Крыму
Что же делали в это время Мамай и Абдаллах? Прежде всего, им пришлось навести порядок в собственных владениях в Крыму, где местные правители, прежде поддержавшие Мамая, после сарайской неудачи вышли из-под его контроля. Так, солхатский даруга Кутлуг-Буга отказался повиноваться Мамаю и даже начал возводить вокруг Солхата оборонительный ров, надеясь, что он защитит его в случае нападения бекляри-бека. [166] Узнав об этом, Мамай со всеми силами поспешил к городу, прежде находившемуся под властью его предков, и осадил его. Армянский современник, переживший осаду Солхата, записал 23 августа 1365 г., что «люди и животные со всей страны, простиравшейся от Кец (Керчи) до Сарукармана (Херсонес), собрались тут; и Мамай [сейчас] в Карасу с многочисленными татарами; и наш город дрожит и шатается …» [167] Оборонительный ров не пригодился: жители Солхата предпочли не искушать судьбу и сдали город Мамаю, который даже позволил Кутлуг-Буге остаться и сохранить пост даруги. [168]
166
См.: Крамаровский 2001, с. 117.
167
Цит. по: Осипян 2006, с. 8.
168
Ср.: Крамаровский 2001, с. 117. По мнению исследователя, Мамаю удалось окончательно закрепить власть над Крымским полуостровом лишь к 1371 г. [История 2009, с. 443].
Стоит отметить, впрочем, что Мамай, фактически сделав Солхат своей штаб-квартирой, не превратил его в военный лагерь: город продолжал оставаться одним из важнейших торговых и культурных центров Крыма. За время нахождения здесь ставки Мамая активно развивались также научная и литературная деятельность и даже книжная торговля. [169]
Уладив дела на полуострове, Мамай и Абдаллах начали враждебные действия против сарайского хана Азиз-Шейха. Прежде всего Абдаллах с подачи Мамая выдал ярлык на Нижний Новгород Дмитрию Константиновичу Суздальскому — в противовес ярлыку, выданному Азиз-Шейхом Борису Константиновичу, брату Дмитрия. Таким образом Мамай и «его» хан демонстрировали, с одной стороны, противостояние сарайскому монарху, с другой — поддержку своему вассалу и союзнику Дмитрию Московскому, который к этому времени помирился и даже породнился с Дмитрием Суздальским.
169
См., напр.: Михневич 1848, с. 56, 58, 60; Зайцев 2009, с. 58.
Однако подобные действия были лишь незначительным внешним проявлением враждебности Мамая и Абдаллаха по отношению к Азиз-Шейху. Гораздо более важную работу Мамай вел скрытно: в течение 1365-1367 гг. его сторонникам в Сарае удалось переманить на сторону Мамая и Абдаллах-хана нескольких эмиров Азиз-Шейха (возможно, подкупив их при помощи русского серебра), которые составили против него заговор. В результате в 1367 г. сарайский хан был зарезан своими приближенными прямо в собственной постели. Впоследствии заговорщики стали распространять слухи, что Азиз-Шейх поплатился жизнью якобы за установление им «скверных обычаев», за которые его порицал влиятельный представитель мусульманского духовенства Сайид-Ата и которые хан пообещал отменить, но не сдержал обещания. [170] Однако после его смерти Сарай беспрепятственно был занят Абдаллахом и Мамаем, и это дает веские основания полагать, что покойный хан пал жертвой заговора, организованного бекляри-беком.
170
СМИЗО 2006, с. 257-258; Султанов 2006, с. 78.