Маргарита и Мастер
Шрифт:
– А можно написать и устно, - как сказал новый директор:
– На лбу, - за невозможность привлечь к себе внимание гостей ресторана.
– Я не клоун, - мрачно ответил Дима.
– Это-то понятно, - сказал директор, - но если ты хоть где-нибудь учился до этого, должен знать:
– Быть совсем не обязательно, ибо вполне достаточно казаться, и там - авось - как быть:
– Произойдет на самом деле.
– Ладно, тогда можно, я выйду в зал с рогами?
– Да, но копыта пока не надевай.
– Почему?
– Пока это лишнее.
И вот он явился.
– Вы кто?
– спросила СНС, - сомелье?
– Да.
– Простите, не верю.
– Почему?
– И знаете почему?
– Нет.
– Сомелье уже был.
– Ну-у, вы очень правильно заметили разность между ним и мной.
– Да? Ибо?
– Ибо настоящий сомелье только я.
– Зачем рога?
– смело спросил Плинтус.
– У вас уже есть рога?
– спросил Дима.
Плинтус, как человек рассудительный - до определенного предела - прежде чем продолжить диалог потрогал свою макушку. Ибо так-то он знал, что у него ничего нет, но там, сзади могли и появиться незаметно.
– Убедились?
– спросил Дима.
– Да.
– А теперь?
– Что?
– Проверьте теперь.
У Пли мелькнула мысль, что это на самом деле черт, знает что, и решил:
– Не буду!
– Что?
Но упертый Пли решил перевести бой на свой, так сказать, ковер-самолет. И продолжил:
– Не буду, - я читать тебе морали, юнец, ты лучше победи чуду-юду, а тогда уж...
– он слегка задумался, но успел раньше, чем Дима за него продолжил:
– И тогда может быть...
– Да?
– И тогда, может быть...
– Как говорится, говорите, если нет никаких мыслей:
– Авось, они сами прибегут на ваш э-э позыв.
И так и вышло, не успел рогатый Дима осмотреть повнимательней публику, как она сама выкрикнула:
– Вот мы специально этому и учим!
– Ч-чему?
– не понял даже Войнич, хотя, в принципе, ошарашен был чисто автоматически, ибо думал:
– Он учиться ничему новому уже не способен.
– Тем не менее, как кролик, попавшийся на глаза удаву, уже готов был выслушать полезный совет. А именно:
– Нужно знать, как можно быстро узнать номер телефона спасения 9-11, - выразилась очень понятно Тётя.
– Хороший вопрос, - констатировал за Войнича Дима, и добавил: - Как можно это сделать, как вы говорите, быстро?
Тетя хотела ответить зло и логично:
– Надо знать его заранее!
– Но решила - бес в ребро - немного позлить профессионального разливалу, как она думала.
– Полторы тыщи евро, и я запишу вас на курсы, - выдала она, что даже СНС внутренне содрогнулась:
– Кажется домогается пошатнуть ее личное финансовое могущество.
– Наверное, денег будет просить, как у спонсора, хотя и заявляет:
– Нам не надо спонсоров, так как мы больше денег любим свободу, - что в переводе на нормальный язык всегда означает одно и тоже:
– Денег не надо, а большие давай.
Не как некоторые собирают в несколько приемов:
– Дай чуть-чуть, потом еще немного, затем больше, но ведь логично:
– Надо.
– Дальше уже сама пойдет, ибо:
– Если дали - добавлять придется почти всю оставшуюся жизнь.
В принципе здесь было сказано тоже самое только с другой стороны, ибо, как сказал Хемингуэй:
– В литературе бывают только три вещи, как-то:
– Учить, учиться и писать.
И Дима, который в начале дела предстал, как возможный Воланд, даже наоборот:
– Без возможности, а вполне реальный, - сейчас как будто был на нежданно-негаданной пересдаче, так сказать:
– Вынужденная аттестация.
– Это не противоречит, - попыталась возобновить атаку Тетя, - одно другому.
– Именно, дорогая синьора, именно противоречит, как было сказано:
– Зачем им учить кого-то писать, если они умеют сами.
– Без знака вопроса.
– Хрен с тобой, - сказала Тетя, - я тебе сейчас рога обломаю, - и тут же молниеносно бросила в сомелье последний остававшийся у нее том Лексуса, и кажется, он включал в себя как раз ту пресловутую тройку, семерку и туза в виде ее Махабхараты:
– 9 - 11.
Тётя уже открыла рот, чтобы высказать всю правду этому представителю около-кухонного пространства, но он помог ей, опередив:
– Я и есть тот серафим, который тебе явился-не запылился, чтобы протолкнуть к этому делу.
– К какому этому делу?
– что ты плетешь. Ибо меня он научил писать, а не читать.
– Вот теперь он явился тебе во второй раз, и сказал...
– Что?
– Сказал: я ошибся, прости, но для отъема денег у населения есть и еще один, можно сказать:
– Самый излюбленный способ страны, повесившей на своих воротах, как в аду, только три слова:
– Учиться, учиться, и учиться!
– Четыре, - только и смогла брыкнуться уже смертельно раненая э нью банкирша.
– И, - не задумываясь, и не состязаясь в споре, - рубанул - как по сердцу - Этот Парень:
– Является эллиптической кривой, соответствующе тому модулярному миру, который и состоит только из одного этого слова:
– Учиться.
И пользуясь этим: