Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Нельзя передать даже стакан воды из Текста на Поля.
Так вот при возвращении Блудного Сына и образуется эта Скрижаль Завета, характеризующаяся тем, что имеет:
– Канал Связи между Полями и Текстом.
И Бог теперь и рядом, и достижим только для тех, кто:
– Доказал Великую Теорему Ферма, о существовании этой Связи между Полями и Текстом Книги. Книги, однако:
– Жизни.
Адам и жалеет об этом уже находясь на Земле, что не понял:
– И он бы, как Старший Сын, получил свое Отдельное помещение, Свой Текст, а Бог был бы всегда рядом - на Полях его текста.
Но сам он не в состоянии взять Стену этой Трои. Или, что тоже самое:
– Стену крепости, изображенную в Коде Войнича.
– Стену с Ласточкиными Хвостами.
Выход, собственно, не в том, чтобы взять Крепость, а в том, чтобы:
– Установить Связь с Тем, Кто в ней, с Богом.
И Адам жалеет - мечтает на Лестнице-Земле - что:
– Как бы хорошо и просто всё могло быть: Бог сам бы разделил пространство на Текст и Поля, и Сам сделал Дыры связи между этими пространствами, чтобы все дела Человека, всегда - незаметно для него - поправлялись Богом в нужную сторону.
И вот эту задачу и должен выполнить Иисус Христос:
– Выполнить Рождественскую Мечту-Идею Адама:
– Его мысли на лестнице станут реальностью.
Как? Как повернуть время вспять? Как исправить ошибку, называемую:
– Грех.
Но дело не в том, что Адам был плохой, а Иисус хороший, если только в том смысле, что Адам был машиной старого года выпуска, Запорожцем, а Иисус Христос - это Мерседес, потому что имел ту Деталь, ту Способность, которой у Адама просто не было.
Адам мог мечтать, что:
– Мог бы понять План Бога, но и понимал, что тогда, еще в Раю, он был на такое понимание не способен. Вот если бы я был не я, а:
– Я сегодняшний тогда в Прошлом!
И вот Иисус Христос и доказал, что это:
– Возможно!
Мысли На Лестнице Реальны - это и есть Вера.
А это значит, что Две Скрижали Завета - это Связь между:
– Прошлым и Будущим.
Секрет здесь в том, что Иисус Христос делает не то, что сделал Адам, а мы, следовательно:
– Должны поступить точно также, - а именно:
– Не Как Иисус Христос.
Что это значит?
Примерно тоже самое, что Бог дает человеку только один талант, а Человек возвращает два. И вот этот Второй талант и называется:
– Не Как Иисус Христос.
Но получается, именно:
– Как Иисус Христос на самом деле, ибо почему и гнали Его, что не принимали того, чего не было в Старом Завете.
И нельзя вот так просто сказать, что и в Старом Завете на самом деле всё уже было, но не было проявлено, ибо, да, было, но, так сказать:
– В спящем - как мертвая царевна - состоянии.
– Сама она никогда не проснется:
– Обязательно нужен Королевич Елисей.
Кто это говорил, пока что так никто и не понял, только Леха-Стоик-Новый директор и финдиректор, а так-то только распространитель билетов Театра Варьете Варенуха из одного и того же с Товстоноговым буфета спросил:
– Кого будем будить?
– Скорей всего, тебя и будем, - ответил его друг по застольям у пропавшего без вести Ми Склифосовского Михаил Маленький - режиссер этого фильма, хотя и не самый главный. Так-то вообще не ясно точно, кто главный режиссер-постановщик этого:
– Едим Тока Здесь, - толи Ан Молчановский, толи Ми Склифосовский, несмотря на то, что шла инфомэйшэн:
– Ан Молчановский сам пошел на Вы, - и стал Воландом, из-за того, чтобы спасти местную художественно-театральную архитектуру от поругания:
– Никто не мозет-т.
– Вот так, достукались, доскакались, а Воланда играть некому. Как и было сказано:
– Чего ни хватишься - ни хрена ничего нет.
– Да я бы сыграл, - крякнул Дима, пристроившись опять за кофеваркой, как будто пил месяц - не меньше, и теперь столько же надо пить кофе, точнее, он-то, все знали, если и пьет, то только с горя, что очередная, как он констатировал:
– Тварь, - опять изменила со сменщиком. А кто был его сменщиком - можно только догадываться, ибо:
– Парень работал не в одной, и даже не в нескольких, а:
– Во многих мистификациях.
– Но!
Но эту, хотя и получил по большому блату сразу и первым - никак не мог, так сказать:
– Взять в ум.
– Как ни хмурил брови, и ни вытягивал вперед губы - не тянуло на высокие, так сказать, отношения с:
– Миром Той Стороны мира.
– Хотя ясно вижу, что мохгу!
– сказал он.
– Хорошо, вас Диман и будем пробовать на Королевича, потустороннего мира.
– Вы кого имеете в виду?
– не понял Дима.
– А кого мы снимаем?
– спросил сам себя Михаил Маленький, к своему ужасу, понявший:
– Мозхги заклинило!
– Вот не могу вспомнить и всё, кого из Них сейчас надо снимать.
У меня есть этот, как его, второй режиссер, с папкой от сценария?
– спросил он.
– Это надо спросить у второго режиссера с этой, как ее, трещеткой.
– Трещетка - это я, - выдвинулась на первый план Алла Два. Оказывается, она сидела в баре на корточках, и теперь встала и перепрыгнула через стойку, но не побежала сразу дальше, к своему счастью, а притормозилась-задумалась на красном кожаном, высоком барном стуле, в ожидании какого-то особого приглашения.
У Михаила ёкнуло сердце. К чему бы это? с тревогой подумал он.
Плинтус, который пересел со своего коня - форте - за тарелки, брякнул и как приговор бухнул большим барабаном: