Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Дама не может быть участником Человеческой Комедии!
– Я не посмотрю, что я здесь одна и отправлю кого-то в его первобытное бесполое сусествовань-и-це. И для всех, - добавила она, соскользнув со стула:
– Расшифруйте мне, пажалста, слово ОНА.
Даю предварительную наводку:
– Оно делится на два двумя способами, как-то, а лучше, а именно:
– ОН-А, и О-НА.
– Какой способ вы выбираете?
– Третий, - зачем-то сказал Электрик со своего восьмиместного стола на другой - противоположной от бара - стороне зала, куда подсел и Михаил Маленький, а все покойники так и стояли за своей - как выразился Гаркуша - ракетной установкой, называемой в простонародии:
– ТО, что дает людям, называемым актерами, жизнь вечную, ибо оживут они в будущем:
– Только бы сняться!
Только бы попасть в ее объектив!
Один из них, как было сказано, уже раз пытался продвинуть и себя на роль Иисуса Христа, и сейчас тоже чё-то шевельнул бровью:
– Если надо - сделаю, ибо: давно хочу.
– Тебе уже было сказано, - отрезала Алла Два, - покойников на Эту роль не берут.
– Почему?
– Ты как маринованный огурец, и было бы в высшей степени странно, найти тебя опять на грядке. Тем более, в капусте.
– Почему в капусте?
– слабо возразил Алексей Девотченко, но. Но пока что заткнулся.
– Я, пожалуй, попробуюсь, - сказала она. И добавила: так как никто из вас не дал расшифровки слова ОНА, то я сама об этом и расскажу.
Это и Он и Она, ибо буква А означает отрицание, значит Он и Не-Он, следовательно, и:
– Она.
– Вы не рассказали про второй вариант, - напомнил Электрик.
– Второй? Какой второй, ах, второй, пажалста:
– О - это Осирис. На - Нефтида.
– Значит, вас можно называть Любовница?
– спросил Михаил.
– Да.
– А также, - добавил Электрик, - Любовница э-э:
– Самой себя, - ибо вы же и Осирис.
– Боюсь спросить, кто ваш муж?
– сказал Дима. И не успел он что-то возразить, проинтонировала:
– Их либе дих.
– И узе давно?
– сказал Диман, слегка начав заикаться.
– Как будто ты не помнишь нашу связь в буфете для других закрытом, - и Алла Два даже не улыбнулась, но улыбка, как насмешка судьбы, тем не менее прилетела к барной стойке и села прямо на горячую кофеварку. И через нее было совершенно ясно:
– Дима улыбнулся в ответ, - а это уже и есть то, что называется:
– Контакт между покупателем и продавцом Брауншейгской:
– Не только друг без друга, но и без колбасы, - они уже никогда не будут.
– Но мы снимаем Иисуса Христа, реализующего мечты-планы Адама, - встрепенулся Михаил Маленький, - каки Анубисы, Осирисы, Изиды, Нефтиды, и их Сеты и Горы?
– Это одно и тоже, - высказался Стоик, о котором забыли, - только раньше Этого было.
– Но мы хотели снимать Иисуса Христа, - сказал почему-то обиженно Миша.
– Дак сымайте, - сказала Алла Два.
– А мы будем ему оппонировать, - сказал иё Дима.
Но тут возразил Электрик:
– Оппонировать ему у вас нет никакой логической возможности.
– Почему?
– Да, почему?
– Это, как уравнение пятой степени, при решении которого физик-математик Галуа сказал, что:
– Делится на две части.
– На уравнения, не имеющие решения, и на имеющие.
– Потому ваше оппонирование относится к разряду уравнений, не имеющих решений. Надо обязательно говорить не:
– Докажите ваши сатисфакции, - а наоборот:
– Расскажите, как Это было.
– Андестенд?
– Доказательство не лежит в области решений, - сказала Алла Два Диме, а он переспросил:
– Решение не лежит в области доказательств?
– Доказать - это значит спросить:
– Кто-нибудь еще так думает?
– сказал Электрик. И добавил:
– Это не логично, ибо перед вами уже Человек, который Так думает. Это всё равно, что попросить Рижский Бальзам, - он ткнул пальцем в черно-золотую бутылку на настенной витрине, как будто предлагая купить ее в складчину, а:
– А она уже стоит перед вами!
– Нет логики просить то, что Уже вам дали. Оно перед вами, а вы говорите:
– Покажите.
– Нелогичная тавтология.
– Это все равно, что нельзя войти в одну реку дважды, - сказал Стоик-Леха, жалея, в общем-то, что упустил Аллу Два этому Лже-Димитрию.
– И тем не менее, - сказал Пли, изобразив на барабане тяжелую поступь - нет, не Каменного Гостя - а своей любимой бабушки в роли Екатерины Второй, по которой сидящие в Званой Комнате Потемкин с Орловым и Зубовым должны были определить:
– Кто сегодня фаворит намбэ ван.
– Да, да, - поддержал его режиссер, - нам придется войти в эту реку дважды, но не как на суде первосвященников, а в:
– Рассказе о Воскресении.
– Как в песне, - почему-то поддержала его Алла Два:
– Если кто-нибудь, кто Слушает - Меня послушай.
Глава 60
Далее...
И Аллу Два начали снимать в роли, э-э, так сказать:
– Жены Зевса, - в его сегодняшней эманации Димы, который для придания-приведения себя в достойное его положения состояние, избил Леху-Стоика, для чего сначала заорал на него:
– Тебе говорили, чтобы не ходил в милицию-полицию для очередного доноса?!
– Дак, естественно!
– Зачем пошел?
– Совесть.
– Что совесть? Именно в этот момент ты открыл существование совести не только у директора - Машины-Олигарха - а также у финдиректора, этого, как его?