Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Пляски на Лысой Горе при пол-л-ной-й Луне.
– Где люди просто на-просто не узнают друга, и думают на другого, что это:
– Я, - а я - это Она, и следовательно, объединили нас таки цепями супружеского счастья:
– На веки веков.
Вот как говорит один из многочисленных здесь писателей писатель Сорокин:
– Вместе пойдем-м!
– и предлагает, таким образом:
– Вместе кого-нибудь - самого по себе от вины виноватого - в говне утопить.
– Предварительно, бросив ему для предсмертного наслаждения:
– Пару картох-фелин.
– Так сказать:
– Ну, уважал же ж когда-то, ну и теперь:
– Зас-луж-ж-ж-и-ы-ы-л-л-л.
С надгробным словом:
– По Генотипу и картошка.
– Вместо нефти, на которую Раньше можно было купить Лексус.
– Нет, конечно, не Лексус, а этот, как его, пока не могу выговорить. А Лексус, прощеньица просим:
– Тока на сданную в муку свою, так сказать, литературу.
Как говорил Граф Монте-Кристо, схватившись за голову:
– Это сколько же писать - прошу прощенья:
– Таскать иво придется.
– Имеется в виду:
– Своё личное золото и бриллианты с изумрудами и такими же чисто природными рубинами:
– В придачу.
Мы же лояльно:
– Вместе плясать будем, как:
– Маргарита - не без страха - на Шириной Горе, которой по Гамбургскому Счету и является вся Земля.
В общем, так и запишите, просто:
– Молния-я.
– Можно, я угадаю, кто вы?
– Ну-у, не думаю, что это возможно.
– Ваше имя оканчивается на ТА?
– Как? А! Тра-та-та. Тра-та-та, вышла кошка за кота, за кота:
– На-бо-ко-ва!
– Не думаю, что это правда, - побарабанил я всеми пятью пальцами по очереди по столу, как пешками в начале Сицилианской Защиты.
И добавил:
– Зови меня Лужин.
– Ах, Лужин! Ты женат?
– Щас подумаю.
– Но вы поняли, что мне не двенадцать?
– Щас подумаю.
– Если так много думать, можно проиграть партию. Должны же у вас быть какие-то наработки в этом деле. А мне, если я еще не говорила: 21.
– Тоже двенадцать, но...
– Но с обратной стороны, это вы правильно заметили. И да: вы не могли бы сорвать мне желтый цветок?
– Здесь только подсолнухи, надо?
– Четырнадцать.
– Почему?
– И знаешь почему? Пора, брат, пора, потому что, как я уже сказала мне не только не 12, а как раз наоборот, 21, и пора прекратить переливать из пустого в порожнее, а заняться почти тем же, но все-таки:
– Переливать из полного в пустое, и обратно. Вы согласны?
– Достоин ли я? Если бы я был не я? Не думаю, что тогда в этом был бы смысл. А сам не знаю, как до вас достучаться. Примет ли ваш сосуд тот нектар, который есть у меня? И более того:
– Если он есть я могу выиграть этот турнир.
– Вы можете создать секс-фантазию для пожилого мужчины только, если выиграешь турнир? Вам уже сколько, двадцать пять?
– Скоро двадцать шесть.
– Нет, нет, я сама так думаю, кто думает, что это была секс-фантазия для пожилого мана - тот боится и лицемерит.
– Почему?
– Я не знаю.
– Хотите узнать?
– Да.
– Потому что одной глупости на такое резюме не хватит.
Далее, Пилат допрашивает Иисуса Христа. Который говорит:
– Оставайтесь, как дети с Субъективными суждениями, - где-то, начиная с Кандидатской диссертации, а не как Первоклассники с Общими суждениями о нефти и других очень полезных для нашего организма природных вещах. Как:
– Набоков, - в своих литературных лекциях.
Медиум:
– У тебя папа, какой секретарь?
– Третий, - ты что: не можешь запомнить.
– Я всё надеюсь, что ослышался, потому что первого не надо, а второй лучше.
– Я ему скажу: пусть повысит свою квалификацию.
– Кстати, где продают зеленые вельветовые джинсы, в 200-й секс-сии ГУМа?
Глава 12
Явление НХ и Кастинг на кнутобойца и начальника тайной стражи
– Они оказались достаточно сексуальны, чтобы соблазнить тебя.
– Ты меня соблазняла?
– А кто помогал мне рисовать Ранункулюс Репенс, несмотря на то, что я сама лучше умею.
– Так это был обман?!
– Любовь - это и есть, появившаяся неожиданно способность к обману. Почему, собственно, Шекспир написал в своем зашифрованном завещании, что так полюбившийся ему в последнее время:
– Скрип кроватных пружин - еще дореволюционного производства, качественных - это и есть интуитивная способность соврать:
– Их-х-х ли-и-э-бб-е-е д-дих.
– И не с нимфеточного возраста, а когда ты еще не спустился с небес на землю.
– Я тебе даже раньше, еще когда ты была зашифрована приближающейся к Солнечной Системе Симфонией.
А так, с простого земного взгляда ты похожа на доску, плывущую по течению, с которой, в общем-то, еще можно купаться, только для того, чтобы с тобой познакомиться.
– А ты похож на трепещущего крыльями, как маленький воробей, бражника, жаждущего, чтобы я посадила тебя в свою банку с разведенным цианистым калием.