Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Очень хотелось, чтобы на Том Свете Он пошел на Зону!
– Очень, очень, очень хочется, - сказал Крысолов-кнутобоец Борзов и, проходя мимо, почему-то вставшего при его появлении Каифы, подпрыгнул и поцеловал этого парня в ухо.
– Зачем он это сделал?
– спросил Каифа, и вытер слюнявое ухо кончиками пальцев.
Кстати - это был не Михаил Козаков, который из-за режима - как в пионерлагере - на Том Свете не мог присутствовать в своей роли Каифы постоянно, тем более, что снимался еще и в роли Арчибальда Арчибальдовича - шефа Грибоедова.
– Там лучше, - видимо решил он, хотя, тоже видимо, не знал, что проблемы будут, ох какие проблем-мы-ы
Это был Владимир Симонов - настойчивый региональный представитель компании Росс-уголь Запрещает, бывший - хотя не хочет этого признавать - любовник потенциальной Маргариты:
– Марии Мироновой из фильма Павла Лунгина Свадьба, - хотя, скорее всего, где-то в внутренне, в глубине души подозревал:
– Она и будет Маргаритой, - следовательно забить место рядом с ней надо заранее, лет так за две тысячи, как говорится:
– Тому назад.
И в дальнейшем Он Её путает, имеется в виду не Росс-уголь Запрещает, а тот, кто поведет этот паровоз к вершинам славы.
Так вот этот один из Симоновых так и сказал Пилату:
– Распустил ты, мил человек - Прокуратор - свою скотобазу выше крыши.
– Хорошо это никогда не кончится.
– Хорошо-то хорошо, - только кому, - смело ответил Прокуратор, так как в мистику верил. В том смысле, что:
– Записанное между строк вечно, а гробница Каифы - нет.
Между Строк - это, как написал Пушкин:
– Расположение Частей, - которое не просто меняет смысл сказанного на противоположный, но главное:
– Находит новое, неизвестное до сих пор, решение.
Должен бы вести Машина-Олигарх, как трансцендентально перемещенная одним из Трех Мушкетеров личность, но, увы не в Ялту на скумбрию с пивом и сексообильных не совсем пожилых телок, а в:
– Край, - на Поселение.
Не в том дело, что:
– Делай, что можно, а уж что будет:
– От нас не зависит, - а:
– Как это сделать, - для начала.
– И более того:
– Надо изменить то, что от нас не зависит.
Имеется в виду, можно ли выбраться с:
– Того Света?
Медиум:
Далее, ошибка кавычек.
Далее, ошибка перевода, ибо он невозможен. Только внутренний Переводчик может его сделать.
Медиум:
– Особенно я люблю, когда это живет у подножия Гималаев.
– Грейс Келли.
Вывели претендентов на помилование Иешуа Га-Ноцри и Вараву.
– Кого?
– рявкнул кнутобоец-крысолов Борзов, держа, чтобы возбудить пристрастия, Вараву за ухо. Тот морщился, но, как говорится:
– Сквозь слезы улыбался, - ибо был рад, что ему позволили явиться перед всем народом не голым, и не в костюме из простыни и ее наволочки на голову, как куклуксклан, а более лояльно и современно:
– В короткой мини-шкуре на плечи мехом кверху и тоже мини штанах, намного выше колен и мехом наружу.
Улыбка его была такой же, как при появлении Товстоногова ранним утром в столовой его театра, и заказавшего:
– Тоже, - что у него:
– Вроде бы надо пожалеть человека за отсутствие у него фантазии даже на персонально-индивидуальный обед, но так как Товстоногов был гл. реж. этого Сиэтэ, то улыбка и должна была ему подсказать:
– Вы только проснувшись, и поэтому имеете полное право не думать ни о чем, в том числе и о том, что себе лично заказать, и более того, я бы мог над вами посмеяться:
Глава 24
– Чего уж там выдумывать - берите моё, - но не буду петь эту песню, а только покажу, что могу мимикой и жестом. За эту мимику он был тогда вознагражден:
– Так и не выгнали из театра до конца срока, - а за жест:
– Нарочно уронил стакан Его чая, чтобы дать главному режиссеру полное право злиться на него открыто:
– Больше никаких ролей в его присутствии, - так и сообщая всем перед каждой премьерой:
– Чтобы помнили:
– Этого фантазера нет ни в одном списке.
В данном случае вместо всех этих подробностей на Вараве был надет меховой костюм рыцаря начала всех времен - это во-первых, а во-вторых, в левой лапе он держал палицу, которая так, сама по себе, и покачивалась, несмотря на застывшую на лице этого дикаря улыбку смущения за отсутствие фантазии у начальства.
Таким образом, один был сразу с тремя вещами:
– Ухом в папке Майора Борзова, который и сам мог бы насмешить кого хошь, хоть полковника, за что, собственно, и его и отпустили сирийцы? когда он попал в их окружение:
– Спел им песню про соседку-дурочку, что дала ему за курочку, спертую из ее же сарая - правда зажарил лично на своем масле.
Ахиллеса в похожем случае Кассандра чуть-чуть не прирезала кесарем. Но, тоже, разжалобил. Вот они герои:
– Берут нас не мытьём - так катаньем.
– Впрочем, в этом и их сила, что не такие дуболомы, как некоторые, в частности, мы сами.
И здесь народ орал:
– Освободите его!
– Какие ваши преференции?
– неожиданно для всех спросил Кнутобоец.