Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Каждому, - но чтобы и видно было, как в кино во время этого мытия:
– А что они там закапывают на своих личных - не скажу, как у кого - семи гектарах на Рижско-Рублевском, может:
– Деньги в иностранной валюте прячут трехлитровыми банками?
– Мне всё равно, просто только интересно смотреть на это мытарство из своей личной, на четвертом этаже ванны - семь на восемь, не в олимпийском стиле, но для домашнего употребления и эта ничего себе, хорошая.
Мытарство имеется в виду в том смысле, что они ведь там, внизу, тоже думают, и думают нехорошо, ибо подозревают, что:
– Подглядывают с верхатуры-то скорей всего, - и, следовательно, завтра ночью опять надо:
– Перепрятывать!
– Узас-с-с.
И что самое ужасное, с утра ведь не спят, а опять двадцать пять:
– Ванну принимают, - и хотел бы я знать:
– С кем вот так до самого утра она расстаться не может?
– Не Джеймс же Бонд залетел из соседнего семи-гектарника на своем катере уж точно не местного производства.
И понимаете, удивляться нечему, ибо еще когда Хеми додумался - и не он первый - запускать яхту в свой личный сад-огород прямым ходом из моря.
И вся эта триллерско-детективная история стала явью, несмотря на то, что, а:
– Никиту Сергеевича за что же тогда сняли?!
– А ведь он мечтал именно об этом, и более того:
– В мировом масштабе, - в том смысле, чтобы:
– Для Всех-х!
В общем, не жизнь, а Форрест Гамп в подлиннике.
И вот теперь больше всего все боялись, что...
Никто даже с трех раз не догадается, чего больше всего боялись потенциальные коммандос - хотел сказать:
– Охотники за Привидениями, - но это было бы слишком большой неправдой.
Они боялись в связи с участившимися разговорами о Маргарите, она и поведет, а точнее:
– Будет в Заград Отряде этого экспедиционного корпуса, который отправится на...
– опять три точки, ибо никто не знал, куда он отправится. Но предполагали, что в глубокий тыл врага.
Одно радовало, пришел Кот Штрассе и сообщил, как бы невзначай под самогонку и картофель в мундире, говорят такой очень полезен, ибо под самой кожурой, в первом слое много того, чего нет совсем в других местах. Как выразился тот же Кот во время периода ее продажи одноколодникам:
– Золото вперемежку с бриликами.
Колодок, как таковых, королевско-царских, не было, а колодой называли паровоз, найденный Машинистом в тайге, практически за морем-окианом, и кочегаривший довольно слабо. Как сказал мастер:
– Дрянь машина, на такой только к бабушке в гости кататься.
А в тыл врага бесполезно, далеко не убежать, если захотят догнать - догонят точно.
– Мы не собираемся ни от кого бегать, - сказал только что прибывший еще одни диссидент этой местности - в данном случае, имеется в виду, Москва - Михаил Маленький, ибо здесь, в Краю Далеком, все вели себя, как будто тут всегда и рождались:
– Абори-гены.
Немка, не поняв сути содержания этого слова, придуманного Робинзоном Крузо для Пятницы, который, впрочем, обижался, ибо сам Абори-генами считал людоедов с соседнего острова, а:
– Здесь, - как сообщил он Утопленнику, как про себя называл Крузо, - они только справляют свою нужду:
– Приносят людей в жертву и едят их, - чтобы потом в случае чего оправдаться:
– А мы никого не ели, - ибо, а:
– Кости где? - Нэ-ту!
И потом ищи их - свищи в стране вечного счастья, где куковали полжизни Пятница-Абориген и Робинзон-Гость. То есть:
– Тот же Абориген, - но только на время позабывший об этом своем несчастье. Скорее всего, люди вообще стремятся, как Джеймс Кук к перемене мест, от ужаса перед постоянством времени и пространства.
И даже соление грибов и других яств местного произрастания, бритье лбов - не помогает от постоянства - приходиться лазить хотя бы через забор к местному специалисту по голландскому картофелю, чтобы научил:
– Как это у него получается, чтобы всё по-честному, а он всё:
– Смеётся и смеётся.
И вот действительно, кто бы додумался искать немку в русской тайге? Уму непостижимо, но они там живут, несмотря на утверждение Кота Штрасее Три:
– Это покойник.
– Ибо:
– Соль воровал.
– Соль воровал, спички брал без спросу, а попасть в него из ружья невозможно.
На что Машинист логично возразил:
– И в медведя никто попасть не может.
– Да, вечный.
– Может этот медведь и есть немка, которую ты ищешь?
– спросил Штрассе.
– Ты чё, - спокойно ответил сержант, - немки другие, я немок видел.
– Может снаружи и другие, а внутри вот такие же, как этот вечный медведь:
– По-русски почти ничего не понимают, кроме:
– Послушай, как у меня сердце стучит.
– И более того, потом целоваться лезет.
– По таким приметам вряд ли ее можно найти, - сказал бывший Олигарх, о чём в общем-то вспоминал с удивлением, как о какой-то хренопасии на театре Фоменки.
– И знаешь почему?
– спросил он Штрассе, когда проводил с ним очередную душевную беседу.
– Почему?
– Абсолютно не понимаю, как здесь можно заработать денег.
– Так это не здесь и было, а в Америкэн-Экспресс.
– Дурак ты, Вовка, туда не ходят поезда, а я пассажиром никогда не был и не буду.
И вот что удивительно:
– Никто не мог понять, что делать, и как делать, пока...
Пока не начали снимать Кино! На что и было сакральное резюме:
– Из всех - нет, не искусств - а:
– Из всех телескопов, не исключая Хаббл - Кино является лучшим телескопом - и возможно - не только в Солнечной Системе, но это понимали даже индейцы Пирамиды Майя, ибо принесение людей в жертву Кецалькоатлю, и считали не настоящим паровозом, а уже: