Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Грудь, может быть даже, одна - на столе, а пьяное лицо под чертой.
– Слова?
Слова к этому натюрморту она сказала сама, когда один потенциальный баловень судьбы тащил ее по лестнице вверх ногами вперед:
– Я шлюха, я шлюха, - пела она, не замечая, что удивляет, но не сильно этим хозяйку пансиона, ибо до этого видела и не такое, как-то:
– Постоялец - потенциальный герой-любовник этой Дольче Вита, припер в дом даму и более того:
– С членом.
– Все, конечно, удивились, но не до такой степени, чтобы не оставить ее на ночь. Хотя и отдельно:
– На полу под одеялом.
Народ может быть шокирован, если это неправда, а только моя творческая фантазия, подумал заслуженно режиссер и сказал:
– Вы пока тут снимайте, а я пойду.
– Куда?
– Прогуляюсь по тайге, подышу кедровыми шишками. Кстати, не забудь, что я говорил тебе, вырыть здесь пару-тройку кердов - посажу у себя на берегу Волги.
– Так-то бы да, - ответил Михаил Маленький, ибо он и был его вторым режиссером, но так как Ми не брал себе в напарники-подчиненные мужиков, то переоделся леди - благо опыт в этом деле:
– Играть чужие роли, - у него был большой.
И вышло, что на съемках у этой Собаки Михаила появились сразу две немки:
– Тетя, как протеже Кота Штрассе, и Кирстен Данст в роли кого не мог понять даже Михаил. Точнее, кто это был на самом деле, ибо не она же сама прикатила сюда в тайгу, на Край света?
– Почему спросил его кто-то?
– А это был сам машинист.
– Не думаю, что у студии есть такой бюджет, чтобы платить ей, как в Голливуде.
– Ее могли обмануть.
– Каким образом?
– Предложили роль Марлен Дитрих, и она согласилась на гонорар всего лишь в десять раз больший, чем у самого главного режиссера.
– Но у нас нет роли Марлен Дитрих!
– воскликнул Михаил.
– Придумайте.
– Как?!
– Скажите просто, что она будет играть роль Марлен Дитрих, - посоветовал машинист.
– Вы думаете она не поймет?
– Как? Русского не знает никто, а значит, не знает и она, а петь на столе жопой вперед - головой назад было обычным делом в репертуаре Марлен Дитрих, так что, да, можно бы удивиться, но счастью:
– Нечему.
Я бы, например, и два моста построил до острова, чтобы привести паровоз, а петь, лежа на столе, ноги под прямым углом вверх, в лапах балалайка - не знаю, не знаю, думаю, что, да, попытался бы, но уверен:
– Не получится.
– Может тогда так и объявить всем претендентам и претенденткам, что надо будет делать - авось многие откажутся?
– Это надо было говорить в Москве, здесь народ звереет на глазах, и уже готов на всё, чтобы только жизнь не пропала даром, следовательно:
– Сниматься будут и на столе, как Марлен Дитрих.
Далее, выходит на съемки Тетя и Кирстен Данст.
– Это она?
Где Мотя? Грейс также в конкурентах.
Медиум:
Выходит Кот Штрассе и говорит Михаилу Маленькому:
– Можно я покажу, как я вижу начало этой сцены?
– И не давая гл. реж-ру сообразить после вчерашнего, начинает:
– Я вылажу из-под паровоза, беру гармонь, и пою:
– Помню тебя перед боем в дыме разрывов гранат, платье твое голубое, голос-улыбочку, взгляд.
Он хотел продолжить про существование многих принципиальных улыбок, и объяснить принципиальное отличие от них своей, но Грейс в большом возбуждении переорала его:
– У меня не хватает газет! Предлагаю послать Кота в деревню за газетами.
– Тут до первой деревни сорок лет ходу, - сказал Штрассе, - как выразилась одна бабка, когда ее нашли:
– Одна здесь живу, вот уже сорок лет - не меньше.
– Ты вообще, скотина, замолчи!
– рявкнула Грейс и добавила: - Ты, сволочь, мне уже по ночам снишься. Выношу на всеобщее голосование предложение отправить Кота Штрассе Три на рыбную ловлю, за семгой для генеральной съемки.
– Вы сказали, что вам нужны газеты, - сказал Михаил Маленький, - пусть идет за газетами.
– Я не против: сначала за газетами, потом на перекаты, и можно, я вообще буду звать его:
– Хемингуэй?
– Зачем?
– Потому что, если он не Хемингуэй, с какой стати всегда лезет вперед меня.
– Может он эта?
– Что эта?
– Влюблен в вас, - сказал, появляясь неожиданно майор Фишман - никто даже не видел, как подошел его паровоз.
– Если вы настаиваете, - сказала Грейс, - я могу и с ним провести, так сказать:
– Сеанс одновременной игры, - но только, чтобы никто не видел, и знаете почему?
– Почему?
– Он ниже меня ростом, а для меня это большая душевная травма. Привыкла, знаете ли, смотреть на небо, а он заставит меня смотреть В землю.
– Ничего страшного.
– Нет, я боюсь, там холодно.
– Орфей и Данте гуляли, не знаю, почему ты боишься, - сказал Михаил Маленький.
– Тогда были, видимо, теплые шиншилловые шубы, а у меня ничего нет.
– Да, это проблема, - сказал Михаил Маленький, - потому что, действительно, в бюджете фильма уже не осталось средств на непредвиденные расходы, даже если они требуются вам.
– Продайте свой великолепный ресторан Ван Гог, и деньги-то будут, - сказал Кот.
– Всё!
– ты меня достал Кот-Жмот, - и Грейс бросила в него.
– Что? Не все даже поняли. Это была желтая, но не как у железнодорожного работника, а более-более желтая, как кувшинка Моне на его личном болоте, куртка из прочного материала для:
– Борьбы Дзю До.
– Мама Мия!
– ужаснулись некоторые, - когда она только успела им заняться, ибо дети, кино, спектакли, например, Дядя Ваня, передача на Нью-Йорк Сити о том, как из простых итальяно-руссо продуктов приготовить вкусное - как для самой Марии-Антуанетты в роли Кирстен Данст, или наоборот - пирожное с желтой малиной, имея при этом в виду Кремль за своей спиной в роли Картины Репина: