Мари Антильская. Книга первая
Шрифт:
Он улыбнулся, сопроводив это елейным жестом старого лукавого прелата.
— Нет, сын мой, — проговорил он с какой-то несвойственной ему теплотою. — Дело в том, что я имею сообщить вам нечто весьма и весьма важное… Не могу сказать, что я направлен сюда с какой-то особой миссией, только мы вот тут говорили о вас и мадам де Сент-Андре в нашей конгрегации…
— И что же? — не менее сухо поинтересовался Дюпарке.
— Догадываюсь, сын мой, что мое сообщение придется вам не слишком по душе, но не забудьте, что и я тоже служу не только Богу, но также королю и закону…
— Я предпочел бы, отец мой, — заметил Дюпарке, — чтобы вы выражали свои суждения прямо и без обиняков…
— То, что я намерен вам сказать, генерал, весьма трудно выразить в двух словах… Я хотел бы напомнить вам, раз уж вы сами упомянули о прошлом, как хорошо мы понимали друг друга, когда говорили о прискорбных примерах, которые подавали жителям Мартиники некоторые колонисты и их жены, осмелившиеся вступить в преступные связи со своими черными рабами.
— Разумеется. Не думаете ли вы, будто теперь я осуждаю их поведение менее, чем тогда?
— Нет, сын мой, — твердо ответил он, — но ваше поведение может поощрять их к таким дурным поступкам. Вот как думаем об этом я и глава нашей конгрегации отец Бонен. Мне хотелось бы обсудить с вами этот вопрос в выражениях более ясных и определенных, однако здесь, в такой толпе, это никак невозможно, ибо я не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал…
Жак чувствовал, как в нем нарастает ярость. Он не любил иезуитов, которые совали свой нос во все дела и находили способы повсюду вставить свое слово. Они умело играли своим влиянием, пользуясь на острове почти такой же властью, как и он сам. Он неоднократно обращался с просьбой прислать ему из Франции вместо иезуитов либо доминиканцев, либо капуцинов. Но всякий раз получал один и тот же ответ: «Только иезуиты, и никакой другой орден!»
Он взял священника за рукав и предложил:
— Пройдемте ко мне в кабинет, там мы будем одни.
Как только они вошли в комнату, Жак указал отцу Анто на кресло, тщательно закрыл дверь и уселся за свой письменный стол.
— Я слушаю вас, — проговорил он. — Только постарайтесь короче, мне нужно вернуться к своим гостям…
— Мне казалось, — ничуть не смутившись, возразил отец Анто, — что это скорее гости мадам де Сент-Андре.
— Разумеется, но и мои тоже. Уж не об этом ли вы собирались со мной поговорить? Тогда ближе к делу.
— Тщетно было бы, — заявил священник, — искать слишком уж деликатные выражения, дабы высказать то, что мне поручено вам передать. Я не рискну выражаться чересчур двусмысленно, поскольку вы можете неправильно истолковать мои слова. Так вот, мы, иезуиты, полагаем, что вы сверх всякой меры выставляете напоказ ваши отношения с мадам де Сент-Андре и таким своим поведением подаете весьма дурной пример всей колонии. Я обращаюсь к мужчине, однако, думается, генерал-губернатор должен был бы понять меня еще лучше…
— Иными словами, — воскликнул Дюпарке, — дабы сделать приятное главе вашей конгрегации, я должен не видеться более с мадам де Сент-Андре?! Вы это имеете в виду?..
— Мы не собираемся требовать от вас так много, генерал. Мы полагаем, что вас с этой дамою связывают узы весьма нежного свойства, и уважаем ваши чувства. Но это пример! Будь вы соединены законным браком, ни мы, ни глава нашей конгрегации и никто другой не смогли бы и слова дурного сказать касательно ваших отношений, совсем напротив.
— Так, выходит, вы явились, чтобы в некотором роде потребовать от меня, чтобы я женился на мадам де Сент-Андре, не так ли?
— Да, но не потребовать, а просить вас, именно просить вас жениться на мадам де Сент-Андре.
Каким-то резким, порывистым движением Жак вскочил с места. Сделал несколько шагов, с задумчивым видом прошелся взад-вперед по комнате, потом вернулся и встал прямо перед святым отцом.
— Это невозможно! — четко произнес он.
— Отчего же невозможно? Разве вы не любите ее? Я не говорю о ней, всем своим поведением она слишком ясно показывает, какие чувства питает к вам…
— Нет, отец мой, я и вправду люблю ее… Но мадам де Сент-Андре — урожденная Мария Боннар. Она дочь плотника моего дядюшки Белена д’Эснамбюка. Впервые я увидел ее в Дьепе… В те времена она была всего лишь простой служанкой одной из тамошних гостиниц…
— Как я понимаю, — проговорил отец Анто, — низкое происхождение мадам де Сент-Андре мешает вам дать ей свое имя…
— Именно так. Что подумало бы о подобном браке мое семейство?
— А что подумало семейство господина де Сент-Андре, когда господин тот женился на простой служанке гостиницы?
— Оно могло думать все, что ему угодно, а господин де Сент-Андре счел в ту пору возможным для себя пойти на подобный шаг. Что же до меня, то я слишком уважаю имя, которое ношу, чтобы решиться подобным мезальянсом заставить краснеть из-за меня кого-нибудь из моих родственников!
— Отец Бонен, глава нашей конгрегации, никоим образом не одобрит такого вашего решения.
— Отца Бонена никоим образом не касаются мои личные дела…
— Сын мой, это уже не ваши личные дела. Они касаются всей колонии и всех жителей острова. Высокая должность обязывает вас подавать пример. Повторяю вам это… Помнится, вы же сами давеча сетовали, что мужчины все чаще и чаще берут себе наложниц и сожительствуют без брака! Неужели вы думаете, что семейство ваше будет меньше краснеть, видя, как вы открыто живете с этой женщиной, не давая ей своего имени? Не стало ли бы оно краснеть еще более, если бы вы открыто выставляли напоказ свою привязанность к этой даме, которая полна достоинств…
— Отец мой, — прервал его генерал, — прошу вас, не настаивайте…
— Хорошо, сын мой! Мой долг вернуть в лоно церкви всех заблудших овец… Не забывайте, заблудших овец волк стережет… Прошу вас, сын мой, оставайтесь и далее под высоким покровительством, которое оказывает вам глава нашей конгрегации…
Жак ничего не ответил. В этих словах чувствовалась угроза. Он долго молчал, судя по всему, размышляя над сказанным, и не успел ничего сказать, как отец Анто произнес:
— Если подумать хорошенько, сын мой, то вы ничуть не менее компрометируете себя в глазах вашего семейства, оставаясь возлюбленным простолюдинки, чем давая ей свое имя. И все же, если я правильно вас понял, вы решительно отказались бы удовлетворить требование вашего семейства, попроси оно вас окончательно и бесповоротно порвать все отношения с мадам де Сент-Андре?..