Мари в вышине
Шрифт:
– Цветы, мой дорогой. Цветы все могут загладить. Хороший букет и приятное слово.
Я предупредил аджюдана Готье, что сегодня утром буду позже. Срочное дело. Я нарабатываю достаточно сверхурочных на государственной службе.
11
Я была совершенно уверена, что слышала машину. А когда вышла из сыроварни, увидела, как она отъезжает. Что у меня делать «Интерфлоре»? Наверняка какая-нибудь ошибка. И тут ко мне приближается, спотыкаясь, огроменный букет, из-под которого торчат знакомые ножки.
– Мамааааааа! Посмотриииии! Я никогда не видела такого большого букета.
Я тоже.
Набор из штук пятидесяти роз всех цветов, такой тяжелый, что Сюзи с трудом его тащит. Я освобождаю ее от ноши, и мы идем в дом, чтобы прочесть записку,
– Это от кого, мам? От кого это? – спрашивает она, прыгая вокруг меня, как козленок среди бабочек.
– Представления не имею. Сейчас посмотрим…
Кое-какие соображения у меня имеются. Или Антуан за пирог с яблоками, но ведь пирог был не лучше, чем все предыдущие, или тот тип, неуклюжий, как медведь, но все равно притягательный.
Отцепив записку, я заметила про себя, что у меня даже нет вазы, способной их вместить. В любом случае, как говорила бабуля: Будь у тебя хоть десяток ваз, ни одна никогда не подойдет для букета, который тебе подарили. А у меня всего одна. Ее собственная, которую ей подарили на свадьбу. Но она совсем маленькая…
Тебе остается только выйти замуж и пригласить человек сто. Среди подарков наверняка будет несколько ваз. Правда, еще нужно найти кандидата, кому сказать «да», и сотню гостей.
М-да. Вообще-то вазу можно просто купить. Надо поговорить с Маджори. У нее точно есть на примете пара мест.
Я дурак,Знаешь ты,Что это так.Дарю цветыИ жду прощенияЗа мой букетИ приглашенияК вам на обед.Полицейский-поэт, надо же! Послание трогательное. Скорее всего, он действительно сожалеет. И есть о чем. Правда, знакома я и с другими, которые сделали кое-что похуже и даже не удосужились попросить прощения. Целый год я надеялась, что тот подонок вернется, чтобы сказать, как он раскаивается в том, что сделал. И ничего. Лишнее подтверждение, что он настоящая сволочь, не знающая угрызений совести. Или что я несчастная дуреха, которая попалась, как кур в ощип.
И то и другое, мой капитан! Настоящие сволочи без угрызений совести склонны подстерегать добычу, если та наивна и грустна.
Но, Мари, ждать каких-то пошлых извинений от тупой, бесчувственной скотины – это как надеяться, что тесто поднимется без дрожжей. Пустая трата времени.
А тут…
Бабуля тоже мне говорила, что нельзя отказывать в прощении тому, кто искренне его просит. Прощение надо использовать как влажную губку: проведешь ею по исписанной доске, и появится шанс написать на ней новый урок.
Но та история с Жюстеном как раз и послужила мне уроком. Я стала недоверчивой. Так или иначе, но, помимо ножа и мотка веревки в кармане, дедушка советовал мне сначала думать, а потом делать.
Завтра четверг, и я послушаю, что скажет Антуан. Когда я не знаю, что делать, за меня думает он. Очень удобно.
12
Ты совсем дурак, приятель, если надеялся, что она ответит в тот же вечер согласием на ужин. Двадцать лет ты ждал, пока в голове (и не только) зазвучит самба, а несколько часов тебе уже кажутся слишком долгими! Ну и что с того? Кому какое дело, если я меняю статус старого холостяка, антипатичного и внушающего жалость, на статус клуба самбы для влюбленных нейронов? Ведь речь-то об этом, разве нет? О любви? Или это долгое воздержание сказывается? Но тогда я подыскал бы себе кого-нибудь подоступнее или посмазливее. Мари не красавица в расхожем смысле слова. Вряд ли ее поместят на обложку журнала «Современная женщина». Она женщина, но не современная. Она родом из другого времени. И доступности в ней тоже нет. Значит, или я мазохист, или я влюблен.
Как тянется ожидание, пока гадаешь, что она решила сделать. Выбросила она их на помойку или поставила на кухонный стол? Второе мне больше по вкусу. Букет стоил мне целого состояния. Но я бы заплатил еще столько же, лишь бы она простила. Я жду и размышляю.
В Тулузе было проще. Никаких размышлений
Единственная девица, к которой я питал чувства, была внучка хозяйки, на которую работала Мадлен. Ей было семнадцать, мне пятнадцать. Мы занялись любовью в большом бельевом шкафу на первом этаже. Мой первый раз. Не ее. Роза-Лина. Я по ней с ума сходил. Но родители у нее были слишком богатые, и она дала мне понять, что ничего у нас не получится: Понимаешь, моя семья никогда не согласится. Мне нужен мальчик из хорошей семьи. Нет, я не понимал. Мы же не в Индии. К какой касте я принадлежу? Разве я еще недостаточно страдал? Или это будет преследовать меня всю жизнь?
Она вышла замуж два года спустя, за мальчика из хорошей семьи. И они сделали двух детей из хорошей семьи. И приходили на семейные трапезы хорошей семьи, ради которых Мадлен из кожи вон лезла. Слишком она добрая, Мадлен. Просто добрая. Плохо оплачиваемая. Но ее хозяйка, мещанка до мозга костей, питала к нам слабость. Или жалость? Мадам Ришар разрешала Мадлен время от времени пользоваться старой ножной швейной машинкой. В любом случае она стояла без дела. А мне дозволялось прикасаться к клавишам пианино. Когда ее внучка брала частные уроки, я прятался за занавеской, впитывая музыку. А когда инструмент был свободен, перебирал клавиши. Так и приобщился. В обратном порядке. Я не учился играть, читая ноты, я выучил ноты, наигрывая то, что я слышал. А потом Роза-Лина бросила занятия. Они ей надоели. Не страшно, я уже знал сольфеджио. Я был независим. А мадам Ришар разочарована. Она купила мне несколько нотных сборников и усаживалась в кресло у пианино, чтобы послушать, как я играю. Особенно когда почуяла приближение смерти. Она все время просила меня сыграть Траурный марш Шопена. Мадам Ришар была сморщенной, как старое яблоко, которое забыли в погребе на полке, и оно подсохло, вместо того чтобы сгнить. В один прекрасный день она мне сказала: Когда меня не станет, мой сын продаст дом и вам придется съехать, но вы заберете с собой две вещи – швейную машинку и пианино, это написано в моем завещании. Я был вне себя от радости. Настоящий Плейель [11] . Она умерла через два месяца после того, как я обосновался в первой своей квартире, пройдя по конкурсу в жандармерию. Мадлен вместе со швейной машинкой вернулась в свою деревушку в долине Аспы, а я поставил пианино в новой квартире.
11
Игнац Йозеф Плейель (1757–1831) – французский композитор и издатель, основатель фортепианной фабрики «Плейель», существующей и поныне.
Почему она не звонит?
Хотя не исключено, что я ей просто не нужен и она уверена, что избавилась от меня этим своим исчезните. А может, всем заправляет тот кобель. Не Альберт. Тот совсем не кобель, а умная, тонкая собака. Нет, я имею в виду лыбящегося гиганта. Было бы мило с твоей стороны, если бы ты перестал крутиться вокруг моей подружки, – улыбка, – иначе я проломлю тебе череп.
Здоровенный тип. Съел наш пирог с яблоками, для которого она месила тесто, а ее острые соски проступали под майкой.