Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
Устраиваюсь между стройных ножек, которые тут же обвивают мой торс. Начинаю с поцелуя. Склоняюсь к губам, нахожу шаловливый язычок, переплетая со своим. Посасываю и покусываю. И схожу с ума от ее сладких стонов, с придыханием…
Глава 33. Удар…
33.1.Снежана
Неделя пролетела незаметно… Никогда бы не подумала, что нахождение в больнице может быть нескучным и даже интересным.
Меня выписали в удовлетворительном состоянии, да и чувствовала себя хорошо — утренняя тошнота больше не беспокоила. Вдобавок, дали целый список рекомендаций: прием необходимых препаратов, режим прогулок, отдыха, сна, сбалансированное питание — и все в таком духе. Шансы у нас есть и довольно неплохие, дальнейшее протекание беременности зависит от многих факторов, но одним из основных врач назвала — отсутствие стрессов…
Муж внимательно выслушал и сказал, что позаботится обо всем, проконтролирует лично, как выполняю советы. Он обращается со мной настолько бережно, словно могу сломаться от неосторожного шага, если выпустит из рук хоть на секунду.
— Самир, это перебор… Ходить я не разучилась, — обнимаю его за шею, пока идет к машине, чтобы отвезти домой.
— Ты моя пушинка, а главное — приятно носить тебя, ради вас двоих готов всё, только скажи, — он чмокнул в нос, поставил на ноги и открыл передо мной дверь.
— А мы можем сначала съездить в интернат? — предыдущий визит к маме окончился печально, об отце даже не хочу думать: ему нет никакого дела до меня, как будто не существую вовсе — столько дней прошло, но ни разу не напомнил о себе, подтверждая свое наплевательское отношение.
— Поехали, — тут же соглашается.
Сегодня муж не отпустил одну, да я и не пошла бы. Теперь опасаюсь подвоха со стороны «папочки». Хотя чему удивляюсь. Этот мужчина пойдет на что угодно, лишь бы нагадить Самиру, а использовать меня или другие способы воздействия, ему не важно. Лучше бы никогда не знала о нем…
Мама — вот, кто по-настоящему волнует. Как всегда, внимательно ее осмотрела. Состояние ухудшается. С каждой встречей все заметнее и заметнее.
«Сколько же тебе осталось…» — погладила мамины морщинистые щеки.
Больно видеть, как она медленно угасает и ничем помочь нельзя — осознание этого разрывает душу. Да, теперь у меня есть семья, одиночество не грозит, но хотелось бы успеть показать ей своего ребенка… до того, как случится неизбежное…
— Поговорю с врачом, — встаю со стула.
— Я сам, — останавливает муж. Прекрасно понимаю, чем продиктовано его желание — скроет правду, чтоб уберечь от ненужных волнений.
— Хорошо, — соглашаюсь, и все-таки надеюсь на новости.
— Закройся за мной и никого не впускай, —
Делаю, как говорит. Опять присаживаюсь возле мамы. Беру за руку. Представляю мысленно наш разговор. Она обязательно порадовалась бы внуку или внучке. И возможно тогда у нее появился бы смысл, если я не смогла осчастливить ее своим появлением на свет… как вечное напоминание о НЕМ… и неудавшейся жизни…
Впрочем, уже не имеет значения.
«Счастье не любит, когда к нему привыкают, оно любит, чтобы им дорожили» — прописная истина. Мама часто повторяла эти слова, но сама не позволила себе этот кусочек радости. А может, в такие моменты она сожалела, что сбежала от любимого человека?
Ревность и обида — плохие советчицы. Они оба виноваты… Собственными руками разрушили отношения… Интересно, могла ли у нас сложиться полноценная семья?
— И почему ты сказала ему про аборт? Чего добивалась: позлить хотела или отомстить? Зачем? — произношу вслух, на ее лице ни грамма эмоций, а застывший взгляд устремлен куда-то мимо меня. В ответ лишь молчание… даже ресницы не дрогнули…
В дверь постучались. Вздрогнула от неожиданности. Потом послышался голос Самира.
Поспешила открыть.
— Что скажешь? — взглянула на него.
— Попросил доктора сделать подробную выписку из истории болезни, вдруг пригодится… Но вот резус-фактор и группа крови с тобой не совпадают.
— Значит, все-таки…
«…отец» — мысленно закончила фразу, не стала озвучивать явные вещи: от кого унаследовала «четвертую, минус», а ведь может потребоваться его помощь, в качестве донора.
— Снег, у меня на вечер запланирована встреча… — сообщает муж. — Времени не так много. Поехали? Поговорим по пути об остальном.
Я попрощалась с мамой, целуя щеки. И как это бывает в такие моменты: испытала щемящее чувство, словно никогда больше ее не увижу. Каждый раз, как последний.
Сегодня почему-то больнее обычного…
Когда отъезжали от интерната, обернулась назад. Пока здание не скрылось из виду, продолжала смотреть. Навязчивые угнетающие мысли не покидали, рисуя в воображении мрачные картины — одна хуже другой….
— Давай ты не станешь забивать себе голову, — любимый заметил мои переживания.
— Легко сказать… Она моя мать… — всё понимаю, мы не вечные, но думать о ее смерти очень тяжело.
— Послушай, — он взял мою ладонь, положив себе на бедро, — впереди нас ждет непростой период…
— Врач озвучил отпущенный ей срок? — перебила.
— Нет, — отвечает. А ведь знает — точно знает.
— Не скажешь, да? — вырываю свою руку.
— Ты сама видишь: в каком состоянии Галина Дмитриевна… Что мне добавить? — возмущается.
— Еще запрети ездить к ней… — обнимаю себя, отвернувшись к окну.