Мария, тайная жена
Шрифт:
Лапьерье напряженно размышлял. Эти двое, должно признать, поставили его перед трудной проблемой. Предположим, что Лефор действительно на стороне мятежников. Тогда его арест лишь вызовет новую волну беспорядков. Но если бывший пират, как утверждает Бильярдель, на стороне официальных властей, то заключение его в тюрьму может быть истолковано как тайная помощь заговорщикам.
— Послушайте, джентльмены, — наконец сказал Лапьерье, — на этот раз я отпущу вас с миром. Предадим забвению прошлое. Но если кто-то из вас снова оступится, я сурово его накажу.
— Что ходить кругом да около, господин губернатор. Арестуйте де Бофора и восстановите порядок на Мартинике.
— Арестовать господина де Бофора? — В отчаянии Лапьерье воздел обе руки к небу. — Вы, должно быть, сошли с ума! Его поддерживают по меньшей мере двести или триста колонистов.
— Как раз поэтому, — ответил Бильярдель. — Разделавшись с Бофором, вы нагоните страху на остальных. Сударь, только два человека на Мартинике знают, как справиться с щекотливым делом, — Лефор и ваш покорный слуга, — и вы должны довериться нам. Так поступил бы генерал.
Лапьерье провел пухлыми пальцами по волосам парика.
— Я не настолько глуп, чтобы во всем слушаться вас, — сказал он твердо холодным тоном. — И я не намерен следовать совету, который приведет к кровопролитию на острове. Арестовать господина Бофора? Он не только друг генерала, но и частый гость в «Шато Деламонтань». — Сделав небольшую паузу, Лапьерье взглянул поочередно на своих собеседников, а затем коротко бросил: — Можете идти. И советую вам не принимать мою мягкость за признак слабости.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Бофор раскрывает свое истинное лицо
Как бурю сменяет хорошая погода, так и после беспорядков в Прешё и Сен-Пьере наступил период относительного спокойствия. Порядок казался полностью восстановленным, и Лапьерье был только рад все простить и позабыть. Господин де Лубье, которому поручили расследование, перестал искать виновных; заместитель губернатора по гражданским делам Фурнье и прокурор Дювивье как будто потеряли всякий интерес к прошлому бунту, и ничего не было слышно о суровых мерах, которыми угрожал временный губернатор. Подобное положение вполне устраивало Лапьерье. У него не было желания преследовать Бофора, силы и влияния которого он боялся, или ссориться с такими плантаторами, как Ламарш, Рифа, Ледевин, Франше, и их сторонниками, которые, как он хорошо знал, вполне способны жестоко отомстить.
Из своего роскошного особняка Мария внимательно и с некоторым беспокойством следила за развитием событий. Ежедневно, несмотря на подстерегающую в пути опасность, Жюли ездила в Сен-Пьер за новостями, которые часто были довольно тревожными. И Мария уже начала осознавать, что ей следовало более внимательно выслушать Лефора во время последней встречи. Но в конце концов, не имея реальной власти, она все равно не смогла бы ничего предпринять. Для всех Мария оставалась лишь любовницей генерала, их брак по-прежнему держался в секрете. А потому она, чувствуя себя бессильной, в то же время понимала, что сравнительное спокойствие — только затишье перед следующей бурей и что заговорщики скоро снова перейдут к активным действиям.
В известной мере, однако, жизнь как будто опять вошла в нормальную колею. Заработали сахарные и винокуренные заводы, которые ранее на целую неделю остановили производство и находились под усиленной охраной, чтобы не разделить судьбу складов Американской островной компании и амбаров управляющего Лесперана. Волнующие слухи, связанные с именами Бильярделя и Бофора, постепенно затихали, и ничего не было известно даже о Лефоре, которого на первых порах посчитали главным зачинщиком волнений.
Войска в конце концов возвратились в казармы и возобновили свою обычную деятельность. Лапьерье, подумав, что может теперь расслабиться, стал готовиться к инспекционной поездке в Фор-Рояль, где намеревался проверить ход строительных работ, но неожиданно прибыл прокурор и попросил принять его.
Лапьерье достаточно было взглянуть в лицо Дювивье, и все его благодушие исчезло.
— У вас такой вид, сударь, будто вы принесли не очень хорошие новости, — сказал Лапьерье.
— К сожалению, вы правы, господин губернатор. Я получил информацию, которая заставляет меня предположить, что назревают крупные неприятности.
— Пожалуйста, не тяните, мне нужно ехать в Фор-Рояль.
— Мне кажется, сударь, — ответил Дювивье, — ситуация настолько серьезна, что вам придется отложить свой отъезд. А случилось следующее. Как вы знаете, монсеньор де Туаси сейчас находится на Гваделупе, где губернатор Уель де Петитре делает все возможное, чтобы дискредитировать его. Какое-то время на Гваделупе поговаривали о том, что де Туаси собирается обложить всех колонистов новыми налогами. Слухи докатились и до Мартиники.
— Ну и что?
— Сперва, господин губернатор, мы подумали, что это обыкновенные сплетни — очередной этап общей кампании господина Уеля против монсеньора де Туаси. Монсеньор де Пуанси тоже изо всех сил старается подорвать репутацию нового генерал-губернатора, а потому слухи могли исходить и оттуда. Однако недавно мы узнали, что монсеньор де Туаси в самом деле намеревался ввести новые налоги. Ему, видите ли, надоело быть губернатором без власти, и таким способом он хочет заявить о себе. Ясно, что поселенцы, помня недавние события, снова взбунтуют и уже по-настоящему.
На Мартинике существуют две группировки. Одна ставит перед собой единственную задачу: добиться возвращения на остров генерала дю Парке. Другая же, возглавляемая, по-видимому, господином де Бофором, хочет сбросить ярмо Американской островной компании. Первая группировка придерживается мнения, что если бы генерал находился здесь с нами, то не было бы ни беспорядков, ни новых налогов, а с бунтовщиками он расправился бы довольно быстро.
— Ваше сообщение, сударь, представляется мне весьма интересным, — ответил Лапьерье, — но фактически мы не можем ничего предпринять и вмешаемся только в случае крайней необходимости. Пока я не вижу оснований для того, чтобы отложить поездку в Фор-Рояль. Кроме того, здесь остаетесь вы и господин де Лубье. В мое отсутствие вы можете в случае нужды позвать на помощь для восстановления порядка командира милиции Лагаренна.
— Сударь, — возразил Дювивье, — мятеж может начаться в любой момент. Руководители заговорщиков настроены очень решительно, и среди них я особо выделил бы де Бофора.
— Ну и что из этого? — воскликнул Лапьерье раздраженно. — Уж не предлагаете ли вы арестовать Бофора? Ведь это послужило бы сигналом к настоящей кровавой бойне на острове! Нет, Бофора нужно оставить в покое, если, конечно, вы не поймаете его с поличным на месте преступления. Вы должны знать, что он был близким другом генерала и частым гостем в «Шато Деламонтань». Между прочим, вы установили, как я просил, наблюдение за Ивом Лефором? По-моему, он способен причинить нам больше неприятностей, чем Бофор! Вспомните только о его прошлом, когда он был пиратом. Лефор, я уверен, не остановится ни перед чем, лишь бы разбогатеть! И еще. Он очень честолюбив и готов на все ради достижения реальной власти.