Мария, Владычица островов
Шрифт:
– Я встретилась с ним однажды вечером, в Дьеппе...
– Однажды вечером? И этого оказалось достаточно, чтобы вы подняли меч в его защиту?
– Да, - ответила она, понимая, что не должна ничего скрывать от этого старого моряка, в поведении которого она ощутила благожелательность, несмотря на его нерасполагающую внешность.
– Да, я видела его только два раза, и при этом очень недолго, но мы нравимся друг другу... Я дочь Жана Боннара, вашего бывшего корабельного плотника!
– Дочь Жана Боннара?
– в крайнем изумлении воскликнул д'Энабюк.
– Если он снова хочет присоединиться ко мне, для него найдется место на борту "Попрошайки", корабля, который он для меня построил.
– Мой отец живет на улице Кокерон. Вы непременно найдете его там. Но ваш племянник, сударь...
Белен поднял руки в беспомощном раздражении.
– Что вы хотите, чтобы я сделал? У меня недостаточно влияния, чтобы защитить от Фуке самого себя!
– Вы должны получить для него протекцию кардинала. Если Его Высокопреосвященство поддержит вашего племянника, если он будет нести ответственность перед одним только кардиналом, Фуке никогда не сможет причинить ему никакого вреда!
– Так вот, мадам. Я бы очень хотел знать, с чего это вы взяли на себя труд приехать ко мне, в одиночку, ночью, чтобы защищать интересы моего племянника. У вас должны быть весьма веские причины.
– Да, сударь, причины в самом деле очень веские.
– Вы завтра уезжаете из Парижа в Дьепп?
– Мы с мужем собираемся сесть на "Веру"...
– И отправиться на Мартинику?
– Да.
Белен фыркнул, и выражение его лица, когда он посмотрел на Марию, было насмешливым.
– Предполагаю, что вы не будете сожалеть, если застанете Жака в Сен-Пьере?
Не ответив, она опустила голову, и Белен правильно истолковал это как положительный ответ. На его лице появилось озадаченное выражение.
– Все это крайне утомительно, - сказал он.
– Жак достаточно взрослый, чтобы поступать так, как ему нравится, не прося чьей-либо помощи.
– Послушайте, - настойчиво продолжала Мария, - дю Парке угрожает Американская островная компания, организация, с которой никто не может равняться. Поэтому нам нужно вырвать вашего племянника из когтей Компании и ее директоров. Если бы его назначили судебным исполнителем на Мартинике или кем-то вроде этого, он больше не находился бы под контролем Фуке. Надо устроить так, чтобы он был подотчетен исключительно кардиналу.
– Черт подери!
– вскричал Белен.
– Об этом я никогда не думал! В конце концов, мой племянник оказал Мартинике значительные услуги. Он губернатор, но есть и другой пост, с гораздо более широкими полномочиями - пост сенешаля.
– В таком случае, устройте, чтобы его назначили сенешалем, - сказала Мария.
– Мне придется встретиться с Ришелье.
– К сожалению, я не смогу пойти с вами... Я умоляю вас не жалеть ни времени, ни усилий на это дело.
– Очень хорошо, я встречусь с кардиналом, - без всякой уверенности сказал моряк.
– Но только чтобы сделать вам приятное. Мой племянник, как я уже говорил, прекрасно может обойтись без моей помощи. А вы так хотите застать его в Сен-Пьере?
Мария почувствовала, что краснеет. Она посмотрела на д'Энабюка, который доброжелательно и отечески улыбался.
– Я еду туда из-за него,- сказала она.
– Это единственная причина.
Белен взял ее руку и ласково похлопал по ней:
– Надеюсь, вы будете счастливы, - сказал он.
– Обещаю, что я завтра же начну действовать. Не могу сказать, что мне нравится эта затея, но трудно представить себе, что кто-то откажется что-либо для вас сделать, как бы неприятно это ни было.
Глава третья
НАДЕЖДЫ МАРИИ РУШАТСЯ
Когда в конце шестинедельного плавания Мария поднялась на палубу, капитан "Веры" поклонился ей и, подав ей руку, подвел к лееру корабля, чтобы показать остров. Прямо перед ними возвышалась окруженная зеленью серая зловещая громада Мон-Пеле, а у ее подножия по берегам реки Рокслены, как сказал ей капитан, - поднимались унылые стены форта.
– Так это и есть форт Сен-Пьер?
– воскликнула Мария.
Ее сердце бешено забилось. Итак, это было то самое место, о котором ей рассказывал отец дю Тертр, место, где они с Сент-Андре должны были на какое-то время поселиться рядом с Жаком дю Парке. Форт Сен-Пьер! Он оказался совсем не таким, как она себе представляла, и она стала размышлять, изменился ли сам Жак, остался ли он таким, каким она его помнила. Насколько оправдаются пророчества отца дю Тертра? Будет ли она в самом деле разочарована тем, что обнаружит на Мартинике?
Она видела, что снаружи форта собирается толпа людей. Разодетые во все самое лучшее, они спешили из городка и заполняли причал, примитивное сооружение из тесаных бревен. В глаза бросались большие шляпы с плюмажем, принадлежавшие дворянам и членам Большого совета. Остальные колонисты носили большей частью фетровые шляпы с огромными полями. В толпе было несколько негров; их худые конечности были едва прикрыты тряпьем.
С берега дул бриз, который, как вдруг заметила Мария, был наполнен запахами, каких она никогда раньше не знала. Это была экзотическая пьянящая смесь, которая волновала и будоражила ее чувства. Капитан, заметив удовольствие, с которым она вдыхала возбуждающий аромат, сказал:
– Все эти запахи, мадам, исходят от пряностей. Сильнее всего пахнут кофейные деревья - они растут вон там, по пять штук в группе. Стоит вам провести около них даже очень короткое время, когда они в цвету, и от этого тяжелого запаха у вас так разболится голова, что вы можете потерять сознание. Потом ваниль, растение с великолепным душистым цветком; это очень недолговечная орхидея, которую опыляют колибри. Фрукт, который уже известен вам как стручок ванили, приятные на вкус цукаты. Другие фрукты, растущие на острове, - апельсины, лимоны и бананы.
К этому времени матросы спустили шлюпки. Господин де Сент-Андре, присоединившийся к Марии и капитану, спросил ее, не хочет ли она остаться на корабле, пока он съездит на берег, чтобы договориться в форте о жилье для них.
– О нет!
– поспешно ответила Мария.
– Я хотела бы сойти на берег как можно скорее!
– Вам будет трудно, мадам, - заметил капитан, - спуститься в шлюпку по веревочной лестнице. Я прикажу кому-нибудь помочь вам.
– Спасибо, я прекрасно справлюсь сама, - возразила Мария.