Марш мародеров
Шрифт:
Ник в рыбалке был если не полным профаном, то где-то рядом - так, любитель-поплавочник, и заменить Николая, конечно же, не мог. Масло в огонь своим демонстративным уходом с Совета подлил Хал, кандидатура которого на должность заместителя начальника полиции как раз не прошла - тот же Заварзин его и задвинул, причем по делу, объективно.
Что такое полиция в нынешних условиях, Ник понимал плохо, о чем честно и заявил. Ему популярно растолковали: нужно отобрать людей, организовать пункты охраны правопорядка, пресекать преступления, бороться
– Я все-таки до утра хочу подумать, - отведя глаза, тихо, но твердо говорит Ник.
– Утром все скажу, обещаю.
Бабай коротко блякает, машет рукой и идет спать. Ник оглядывается. Стоит тихая, темная августовская ночь. Довольно холодно, но от костра идет приятное тепло. Мимо проходит десятник и несколько общинников, вооруженных автоматами - смена караула. Теперь с наступлением темноты Цирк охраняют десять человек, причем посты вынесены далеко от здания - чтобы больше никто не застал общину врасплох.
Завтра утром, если Ник даст согласие, эти и многие другие люди станут его подчиненными. И всё, приключение под названием «новые робинзоны» закончится окончательно.
– Да боюсь я, что ли?
– зло говорит Ник, глядя в костер.
– Именно что боишься, - скрипит за спиной.
Не оборачиваясь, Ник бурчит:
– Как через посты прошли?
– Молча.
– Филатов усаживается напротив, кладет рядом вилы, вытягивает ноги к огню.
– Грош цена пока вашим караулам. Как рыбы сонные. И глухие к тому же.
– Других-то нет.
– Этих надо учить.
– А кто учить-то будет? Может, вы?
– Нет, ты. Не боги горшки обжигают, Никита.
– Слушайте, - Ник вскидывает голову, - вы кто такой вообще? Откуда взялись? Ходите, высматриваете, вынюхиваете… Когда воевать надо было, где вы были? И нашим, и вашим… Наблюдатель
херов!
Узкое лицо Филатова делается вдруг хищным, глаза сужаются в щелки. Он скрипит, почти не размыкая губ:
– Однажды, очень давно, я произнес перед строем моих товарищей такие слова: «Клянусь мужественно, не щадя своей жизни, защищать народ и государственные интересы России. Клянусь не применять оружие против своего народа и законно избранных им органов власти[35]». И не тебе, сопляк, учить меня, что и как я должен делать!
Ник косится на вилы, лежащие в стороне, вспоминает про пятого аковского патрульного, убитого этими самыми вилами, и ему становится стыдно. Если бы не Филатов, скорее всего МТ-ЛБ так и стоял бы сейчас в боксе Танкового училища, а кости Эн, Хала, Юсупова и самого Ника давно уже растащили бы собаки.
И не было бы никакой победы, никакой свободы, а Аслан со своими подручными развлекался бы в Кремле с новыми наложницами, попивая коллекционный коньяк.
Слышатся тяжелые, шаркающие шаги. Ник поворачивается и видит Цапко. Белый халат его спереди весь покрыт темными пятнами. Выглядит бывший фельдшер, а ныне главный врач
– Здравствуй, Анатолий, - кивает Цапко Филатову и буквально падает на пластиковый стул, стоящий поодаль.
– Как там?
– спрашивает Ник.
– Еще двое умерло, - отвечает врач.
– Внутренние кровотечения. Остальные вроде ничего. Руки уже инструменты не держат. Я на свой страх и риск отвар какой-то из дурмана даю вместо анестезии. Помогает, но хреново. Господи, когда ж это кончится!
– Тебе поспать надо.
– Ник встает, подходит к Цапко.
– Пошли, я провожу…
– Какой там спать!
– с надрывом выкрикивает тот.
– Пацаненка сейчас принесли. Температура за сорок. Водку развели, обтерли, малины заварили… Вроде сбили до тридцати восьми, теперь дежурить надо. И главное - диагноз не могу поставить. На простуду не похоже, горло в порядке, насморка нет, кашля тоже. То ли энцефалит, то ли менингит, а может и пневмония! Вот такой разброс… Я же фельдшер, просто фельдшер, а не педиатр!
Скрипнув зубами, Цапко поднимается и уходит обратно в Цирк.
– А ему, - нарушает тягостную тишину Филатов, - до утра думать никто не предлагал. Он, может, тоже хотел бы - как все. Рыбку ловить, дрова рубить, спать по ночам и на больших дядей-начальников надеется - авось они придумают, как дальше жить.
– Не надо!
– раздраженно перебивает его Ник.
– Не маленький, понял…
– Да я знаю, что не маленький.
– Филатов подбирает вилы и собирается уходить.
– Совет: ты мальчика с температурой на контроль возьми. Не нравится мне эта история…
Он уходит, а Ник еще долго, до следующей смены караульных, сидит у костра, время от времени подбрасывая в огонь нарубленные ветки.
Утро выдается недобрым: еще двое детей с температурой госпитализированы, и не сомкнувший всю ночь глаза Цапко объявляет по общине карантин. У первого заболевшего к этому времени на теле проступают какие-то пятна, набухают лимфоузлы в паху. Цапко приказывает вывесить над входом в Цирк черный флаг и вводит обязательное ношение масок.
– Эпидемия в нашем случае - это конец всем, - говорит он.
Ник по-простому, буднично известив Бабая и других членов Совета, что он вступает в должность начальника полиции, быстро отбирает тридцать человек из числа мужчин, участвовавших в штурме Кремля, разбивает их на пятерки и отправляет патрулировать центр города.
Халу, которого, не обращая внимания на вчерашнюю обиду и возражения, он записывает в рядовые бойцы полиции одним из первых, Ник поручает контроль за порядком на территории госпиталя. Эн с Камилом остаются при начальстве в качестве курьеров. Ник с удовольствием сделал бы своим заместителем Юсупова, но у Вилена масса дел с тягачом. Вместе с двумя помощниками, выделанными Бабаем, он с рассвета возится с ходовой - что-то там у него травит масло, то ли редуктор, то ли коробка…