Мартовские колокола
Шрифт:
Олег Иванович разложил перед собой несколько листков.
— Итак…. В процессе исследований мы… так, это я уже рассказал… отдельные карточки превратились в единый лист, разъять каковой не представлялось никакой возможности. Для этого были использованы… так, пропускаем… ага, вот! Получившийся лист достаточно сильно нагрелся, причём настолько, что образовавшийся ранее иней испарился, а поднесенная к металлу листа спичка вспыхнула; исходный текст, содержавшийся на карточках исчез, а вместо него проступили надписи и некоторые чертежи и схемы, нанесенные светящимися линиями голубого цвета. Через некоторое время, видимо, с остыванием материала листа, линии потускнели, однако рисунок по–прежнему отчётливо различим…
— Ничего не напоминает? — прервал докладчика Каретников. — «И потускнели
— Ну, спасибо, Макар! — шутливо поклонился Олег Иванович. — Мало нам Звездных врат — так ты еще и «Властелина Колец» приплёл! Что за фантазии, право слово…!
Ну ладно–ладно, ты давай, читай. — буркнул Каретников, которому и правда надоело поддразнивать приятеля. — Ну, что там он дальше накропал?
В общем, если совсем коротко — то наши миры соединяет на самом деле один портал… А остальные — суть его отражения. А значит, для того, чтобы закрыть любой из существующих порталов — достаточно закрыть тот, что господин доцент создал первым — то есть разрушить «червоточину» [50] между нашими мировыми линиями. Уж извини, буду пользоваться этим термином — и твои любимые «Врата тут ни при чём.
50
«Червоточина» — также «кротовая нора» — гипотетический феномен, представляющий собой в каждый момент времени «туннель» в пространстве.
— Простите… вы сказали — любой из существующих порталов»? — снова подал голос Корф. — Так их что, несколько? Я-то, признаться, думал, что порталов только два — тот, первый, подземный и наш, на Гороховской…
— Может и два. — согласился Семёнов. Это нам пока неизвестно. Искалка, с помощью которой наши мальчишки разыскали подземный портал, вряд ли обладает большой чувствительностью. Как я понял, вся это.. скажем так, «техника», основана на использовании энергии человеческого разума, а потому действует весьма ограниченно. Недаром бусины дают возможность видеть портал лишь своим владельцам и тем, кого они хотят провести с собой! То есть эти бусины — на самом деле, всего лишь инструмент, позволяющий настраивать наш разум — или внутреннюю энергию, если хотите, — на некие «тонкие структуры» мироздания, о которых мы ничего не знаем. А, следовательно…
— Можно к делу? — перебил Семёнова доктор. — Ваши с господином Евсеиным теоретические соображения мы выслушаем в другой раз, а сейчас — насчёт закрытия порталов, если можно…
— Ну, тут всё просто. — не стал спорить Олег Иванович. Описан достаточно простой способ ликвидировать «базовую» червоточину — и тут же содержится предупреждение, что действие это будет необратимо. Помнишь, я излагал свои соображения по поводу путешествий в прошлое и ветвления мировых линий?
Каретников кивнул, и Олег Иванович с воодушевлением продолжил:
— Как выяснилось, я оказался прав. Пока «червоточина» открыта — мы можем свободно путешествовать с нашей «мировой линии» на эту и обратно. Но стоит её разрушить — всё, связь будет потеряна навсегда. И даже если мы сумеем создать после этого новую «червоточину» отсюда в будущее — это будет будущее этой мировой линии, а не той, связь с которой мы нарушили.
Иначе говоря, смысла в этом не будет никакого. — понял Каретников. Нас с тобой в этом будущее уже не будет.
— Да и само оно может оказаться совсем другим! Ведь это будет будущее той реальности, в котором мы прожили сколько–то там лет, произвели некие изменения — и, так или иначе, оказали влияние на ход событий. Сильное или нет — другой вопрос, но оказали — а значит, будущее это неизбежно будет отличаться от того, что знакомо нам.
— Так значит, этот способ для нас, по сути, бесполезен? — спросил Корф. — то есть, закрыв подземный портал — то есть эту вашу «червоточину» — для этой шайки из будущего, мы лишимся и нашего тоннеля? Какой же, простите, прок от вашего, Олег Иванович, открытия?
— Прок очень большой. — рассудительно произнёс Семёнов. — Во первых, мы теперь точно знаем, как пользоваться этими металлическими листами. Знаем, что тексты на них, по сути, не так уж нам и нужны. То есть, они наверняка содержат некую информацию, причём весьма ценную — но главное их назначение не в этом. Уже сейчас мы имеем минимум два «незавершенных» паззла; а если предположить, что каждая из пластин входит в ту или иную комбинацию… размер «паззлов, как мы можем предположить», четыре на четыре, в каждый входит по шестнадцать листов. Всего, если не считать повторов, их у нас — вместе с теми, что хранятся у Бурхардта, — ровным счётом четыреста штук, не больше и не меньше. А это — двадцать пять паззлов, на которых может оказаться какая угодно информация. А вы говорите — бесполезно, барон!
— Значит, рано или поздно придётся кому–то из вас, господа, ехать в Египет. — подытожил Корф. — Признаться — крайне не вовремя…
В Египет можно послать и одного Евсеина. — ответил Олег Иванович. — думаю, он с Бурхардтом быстро договорится.
— Боюсь, даже слишком быстро. — покачал головой Каретников. — Олег, ты что совсем страх потерял? Ты что, и вправду готов выпустить такую загадку из рук и поручить копаться в ней этим двум книжным червям? Причём — без отеческого присмотра кого–нибудь из нас? Да этот Евсеин шагу ступить не успеет, как попадёт снова в какую–нибудь пакостную историю. Стрейкера тебе мало? Так в следующий раз можем так легко не отделаться…
— Ну и что они решили? — спросил Николка, натягивая мягкие кожаные туфли–мокасины. В самом деле — не тащить же на всех кроссовки из нашего времени! Вот мы и заказали обувку московских сапожников на всех «волчат» — по образцу, доставленному из двадцать первого века.
Мы сидели в раздевалке Корфова клуба и ждали начала тренировки. Сегодня занятия Ромка, под присмотром пана Кшетульского. В клубе Корфа мы занимаемся уже 2 месяца, с самого ноября. Из тридцати гимназистов, записавшихся поначалу в «сокольский» кружок, осталось не более дюжины — остальные не выдержали предложенного жёсткого темпа. Еще бы: три занятия в неделю, две тренировки плюс класс по теории — немалая нагрузка на и без того перегруженных учёбой гимназистов. Зато оставшиеся втянулись — пять дней назад состоялось первое посвящение в «волчата». Новичкам вручали вручены сетчатые боевые платки моей любимой расцветки «дарк койот» (мы с Николкой специально мотались за ними в магазинчик «Камуфляж и снаряжение» на Ленинском проспекте). К платку прилагалась и брошюрка «Книги Джунглей».
— Решили. — подтвердил я. — лучше бы не решали. — Я-то, как отец рассказал об их открытии, обрадовался, что мы снова в Египет поедем. А что — туда–сюда меньше месяца, поди плохо? Так нет — оказывается, зимой на Чёрном море какие–то сложности с пассажирскими пароходными линиями. В–общем, решили пока не ехать, а обработать оставшиеся карточки. А весной, в апреле — тогда и отправиться всем вместе.
— Всем? — восхитился гимназист. — Значит, и я с вами?
— Размечтался! — вздохнул я. — Нас не берут. Поедет папа, а с ним — Евсеин и, наверное, Корф с Ромкой — на всякий случай. Они, понимаешь ли, вбили себе в голову, что в Египте снова можно напороться на людей ван Стрейкера — ну, помнишь, я рассказывал, что они пытались нас в Сирии ловить? К тому же папа нашёл в одной бельгийской газете статейку — этот тип сейчас какую–то бурную деятельность развил. Пишут, значит, что его принимал лично король Леопольд Второй.
— Это тот, которого в Европе «коронованным маклером» зовут? — хихикнул Николка. — Тоже мне король! Торгаш, да и только!
— Ну, это ты зря. — возразил я. — Личность, конечно, спорная, но, по моему — толковый мужик. Жадный, конечно, но не зря говорят, что жадность вместе с ленью — двигатели прогресса. Отец вот всерьёз опасается, что эта чёртова Вероника подкинула ему инфу об алмазных трубках, если не в Конго — там месторождения глубокого залегания, для вашей горно–добывающей техники их, всё равно что нет, — то, скажем, в северной Анголе. За них, правда, бельгийцам слегка повоевать придётся. Или совсем на юге, в Намибии и Ботсване. Так что Сртейкер вполне даже может рассчитывать на покровительство короля. Увидишь еще, будет в вашей истории бриллиантовая империя называться не «Де Бирс» а «Дер Стрейкер». Да и золото в Конго есть, его еще не скоро отыщут…