Маша и Медведь
Шрифт:
Это утешало. Немного. Недостаточно, чтобы прекратить винить себя. Даже не за Машу он переживал, а за самого себя. Собственная совесть не давала покоя.
Не будь у Мишки Алисы, в тот злополучный день он обязательно бы пошел со всеми в шашлычную, там обязательно бы не отпускал Машу от себя, а потом возможно, уговорил бы на продолжение вечера, остаться у него. Симонов не был против секса на первом свидании. Он был против скотского обращения с девушками. Такое безобразие мог позволить себе Глеб, но не он. Даже тем девчонкам, которые появлялись в его жизни на одну ночь, Миша потом честно отказывал. Он не
Но у Миши была Алиса, про которую он Маше ничего не сказала. И у Миши были принципы, которые он лично растоптал. А теперь эти изуродованные материи преследовали его каждый день, не давая покоя. Вперемешку с неврозом из-за Алисиного переезда и вовсе сводили с ума.
Симонов решил действовать, но с этим решением тоже не заладилось. Сначала он хотел написать Маше, извиниться. Даже нашел ее через Тульского ВКонтакте, добавил в друзья. Она приняла заявку. Мишка сто раз начинал писать сообщение и столько же стирал. Извинения выглядели какими-то жалкими, когда он обращал из в слова из букв. А иногда казались и вовсе оскорбительными.
Ну что, не может молодая, приятная девчонка трахнуться в туалете с не менее приятным парнем? Может, конечно. Имеет право. А у Мишки выходило, что они едва ли не убили кого-то вместе, и он был главным. Потом вообще из под пера вышло что-то жалкое и мерзкое. Словно Машу и захотеть никто не мог так стихийно. В конце Симонов скатился на пространные рассуждения.
В итоге, все стер. Писать не стал. Хотел попросить номер телефона, чтобы поговорить. Но и тут не смог решиться, потому что снова и снова представал, что Маше скажет и его речь каждый раз походила на варианты сообщений.
Мишка забил. Плюнул. Но спокойствия не обрел.
Звезды сошлись в день, когда Алиса собрала вещи. Миша любезно предложил помощь ей, перевезти все на машине. Она ерзала на сиденье, словно нервничала. Но прощалась с ним тепло, по-дружески. Они не держали зла друг на друга. Как ни странно. Миша велел ей звонить, если что, и укатил домой.
Войдя в квартиру, решил поесть, отметив Алискиным прощальным провиантом ее же отъезд. Но пока мыл руки, заметил полоску полиэтилена с буквами.
Вот коза забывчивая, беззлобно забубнил Симонов, узнавая упаковку от тампона.
И тут его словно кто-то ударил в живот коленом. Стало тяжело дышать.
Месячные. У Алисы были месячные. Она всегда пила таблетки, и Мишка привык к отсутствию презерватива. В Алисе он был уверен. А Маша? Что если она беременна? Не зря же его терзают эти предчувствия и жуткие угрызения совести. Симонов умылся, чтобы прийти в себя.
Он прошел на кухню, открыл ноутбук, пролистал ленту Джедая, чтобы найти точную дату приезда компании из Тулы. Это было проще простого. Фотки имелись и даже результаты комплексов Андрей не поленился выложить.
Прошло больше месяца. Если да, она знает. Должна знать. Обязана. И он обязан.
И снова на Мишку напала эпистолярная немощь. Сто раз он начинал писать сообщение Маше и сто раз стирал. В итоге написал самое простое и тупое одновременно: «Привет. Как дела?».
Ответ пришел почти сразу
Пока не родила.
И смайлик. Мишка застонал вслух. Пока он думал, как спросить
Привет. Ты сам как?
Нормально.
Он опять погряз в растерянности, пытаясь подобрать слова. Но Маша снова взяла быка за рога.
Миш, ты нормально зарабатываешь?
Нормально. А что?
Да вот думаю, придется тебе немного нам помогать. Хотя бы первое время.
Нам?
Ну да. Я беременна. Ты ведь об этом хотел спросить.
Симонов вскочил, заметался по кухне. Уговорил себя успокоиться минут через пять. Сел обратно за ноут, чтобы забросать Машу вопросами, но ее уже не было в сети. Он отправил несколько сообщений, но они не были прочитаны. Маша отключилась.
Мишка снова забегал по квартире. Ума не мог приложить, что делать с полученной информацией. Следуя какому-то мгновенному импульсу, он оделся, вылетел из дома, сел в машину, поехал, куда глаза глядят. По странному совпадению, глаза глядели в сторону МКАДа. Миша более менее пришел в себя на своротке с указателем Тула.
Пренебрегая правилами дорожного движения, Симонов все время проверял диалог ВКонтакте. Отправил тонну повелений Маше откликнуться, но та так и не отзывалась. Мишка ехал, можно сказать, вслепую. Он не знал ее адреса. Даже фамилию не помнил. Просто мчался к Маше в Тулу. Почти как «на деревню дедушке». Ну а что? Она же будущая мать его будущего ребенка. Сидеть и ждать он не мог.
Благо Симонов был обладателем не только развитой мускулатуры, но и какого-никакого ума. Поэтому он достаточно быстро (часа три, учитывая острый невроз) составил план, по которому можно было достать Машу без ее прямого участия и желания.
Тульский, привет. Есть минутка? Это Симонов из Джедая, проговорил Миша в трубку, набрав номер хозяина «ТТ».
Конечно, Мих. Даже две минутки для тебя. Излагай.
Мы можем лично пообщаться?
Эээ, конечно. Только как? Скайп?
Нет. Прям совсем лично. Я в Туле.
Ого. Клуб помнишь где?
Да.
Подъезжай. Я тут.
Круто. Сейчас буду.
Выходной, вторая половина дня. Где еще мог быть Тульский? Конечно, в клубе.
Дорогу до «ТТ» Миша помнил хорошо. Часто ездил туда и с Джедаем, и на своих колесах. Но снова его догнали воспоминания о дне, когда он был в Туле последний раз. Сел телефон, смог дозвониться только до Глеба. Мишке было весело заночевать у старшего тренера «ТТ». Тот был мужик холостой и веселый, за компанию позвал еще ребят, и они всю ночь смотрели кроссфит-видюшки и перетирали кости друг другу и топовым атлетам. Было весело. И не только Мишке. Глеб и Алиса в ту ночь тоже, видимо, не пожелали скучать.
Когда он решил, что простит Алису, то долго уверял самого себя, что нужно все забыть, не держать зла, перевернуть страницу. Иногда получалось, иногда нет. Сначала его одолевала брезгливость, потом злость. Но они постепенно сошли на нет. А вот глупая обида и ощущение, что он круглый дурак не желали исчезать. Особенно они донимали его, когда кто-то вспоминал Тулу. Ну а будучи в ней, Мишка и вовсе расклеился.
Но заглушив мотор у «ТТ», он велел себе собраться. Зажмурился сильно-сильно. Открыл глаза. Отмел все лишнее и неважное сейчас. Главное, что он здесь ради Маши. Из-за Маши. Потому что Маша беременна. У нее будет ребенок. У Мишки будет ребенок.