Маска: история Меллисы де Бриз
Шрифт:
— Как? — любопытно спросила маленькая разбойница.
— Я лишу вас прогулок на целую неделю. И к тому же, раз вы не желаете обедать, ужинать тоже не будете.
— Всё?
— Имейте терпение, мадемуазель! — старшая воспитательница выдержала небольшую суровую паузу перед приговором. — К тому же… вы займетесь сейчас вышиванием и пока не закончите узор, не смейте выходить из рабочей комнаты. Вам ясно?
— О, нет! — воскликнула девочка, хотя ей всё было ясно. Теперь она помрачнела и даже готова была заплакать от злости.
Сестра Генриетта
— Но если ты раскаешься, госпожа начальница, может быть, немного сократит срок твоего заключения.
— Возможно, — милостиво обещала сестра Марго, видя наконец, что ее угроза оказала ощутимое действие на строптивую ученицу. — Мадемуазель, если вы раскаетесь и обещаете больше не устраивать подобных бесчинств, не лазить по деревьям, не красть яблок, тогда…
Меллиса шмыгнула носом.
— Я раскаюсь, — хрипло сказала она. И подняла растерянные глаза на сестру Марго. — Если вы, госпожа, откроете мне, в чем состоит больший грех: в краже яблок или в лазании по деревьям?..
Сестра Марго закатила глаза и подняла руки к небу.
— Нет, невозможно! Вы отвратительны, мадемуазель де Бриз! Вы… вы… как мальчишка! Убирайтесь немедленно с глаз моих и не смейте появляться в своей комнате, пока не закончите узор на салфетке! Прочь!
Девочка снова крайне недовольно пожала плечами; развернулась и молча вышла из кабинета. Дверь сердито заскрипела, потом тяжело захлопнулась.
— Я провожу ее, госпожа начальница? — улыбаясь, спросила сестра Генриетта.
Госпожа сердито кивнула.
— Я не могу бороться с этой бесчувственной негодяйкой! — выдохнула сестра Марго. — Вы станете святой, сестра, если в состоянии ее выдержать! А мои нервы совершенно расстроены. Я сообщу директору!
— Вы уже сообщали, госпожа, — напомнила сестра Генриетта. — На прошлой неделе.
— Ах, да! Увы, мадемуазель де Бриз считается ценной воспитанницей, ее нельзя как следует наказать. Впрочем… я абсолютно уверена, это не помогло бы. Да и наши правила запрещают…
— Вы совершенно правы, госпожа начальница. Могу я идти?
— Да, сестра.
— Ты понимаешь, маленькое чудовище, что не заслуживаешь ни прощения, ни снисхождения? — спрашивала сестра Генриетта, догнав в коридоре свою воспитанницу.
— Угу, — мрачно кивнула та и сунула руку в карман. — Хотите яблочка, сестра Генриетта?
Молоденькая воспитательница взяла угощение и вздохнула:
— Сестра Марго права: ты как мальчишка… Подожди!
Она снова ускорила шаг, догоняя мадемуазель. Гладкие черные волосы девочки распущенные по плечам вспыхивали синей сталью, когда на них падал луч из узкой бойницы. (Такими высокими и маленькими были окошки в коридоре второго этажа). Густая черная грива колыхалась и ездила по острым лопаткам, торчащим под серым приютским платьицем. В такт упрямым шагам.
Сестра Генриетта положила свою ладонь на эту растрепанную дикую гриву.
— Меллиса…
Они пошли рядом. Чуть медленнее.
К
— Меллиса, ты снова становишься невозможной, — печально сказала сестра Генриетта. — Почему, начиная с Троициного дня* и до самого октября, в тебя словно бес вселяется? Я давно заметила.
— Лето, — коротко ответила мадемуазель.
Сестра Генриетта вздохнула еще более сокрушенно и бессильно.
— Но зачем же ты убегаешь с прогулок? Ведь вам постоянно разрешают играть на свежем воздухе.
— Мне с ними скучно.
— На тебя все жалуются.
— Они дуры!
— Нельзя так говорить о сестрах! Терпению всех людей есть предел, понимаешь? И даже долготерпение Господне не безгранично. Третьего дня ты увела своих подружек в лес и сорвала занятия чтением. Вас еле нашли с собаками!
— Мы хотели увидеть фей, — неохотно пояснила Меллиса.
— Вчера ты влезла на крышу вместе с Мари-Жанн и Люси Труве. Вы могли упасть вниз!
— Мы хотели посмотреть, отчего двигается флюгер.
— Посмотрели? А на прошлой неделе, это ведь страшно вспомнить! Вы с Катрин Бошан подбросили в постель мадам Доминик… дохлую крысу!
— И как только вы ухитряетесь всё запомнить, сестра Генриетта, — хмуро заметила девочка.
— А сегодня… — сестра была вынуждена перевести дыхание. Перечислить все "подвиги" мадемуазели де Бриз было непросто. Она снова положила руку на плечо девочки: — Твоим выходкам нет предела. Ты стала худшей воспитанницей нашего заведения. И мадам Доминик говорила…
— Мадам Доминик — толстая жаба!
— Меллиса!! Как ты можешь так говорить…
— Не знаю. Я всегда говорю правду, а вы все ругаетесь и всегда врёте! — отрезала девочка, отстраняясь от воспитательницы. Но сестра Генриетта снова притянула ее к себе.
— Однажды я не смогу защитить тебя от сурового наказания. Ты будешь жалеть, что была такой… неблагоразумной.
— Опять врёте! — усмехнулась Меллиса. — Думаете, я не знаю, что не ваши желания, а правила приюта запрещают грубо обращаться с детьми. Можете грозить остальным, но не мне.
— Нельзя так разговаривать, как ты. Такими словами. Так двигаться и дергать плечом тоже нельзя!
— Почему?
— Потому что ты девочка.
Меллиса вздохнула сквозь сжатые зубы, словно дракон, выдувающий пламя. Более глупой по ее мнению отговорки и быть не могло. Она ненавидела белокурую безмозглую куклу — Вивианн де Граншан — ябеду и подлизу. Вот кто был образцом "девочки"!
Капризная, надменная, высокородная Вивианн была ее злейшим врагом и соперницей. Она накручивала на палец белые локоны, капризно морщила носик и щурила прозрачные голубые глазки. Кроме того, поднимала дикий очень женственный визг по любому поводу. И ее поведение считалось ангельски безупречным. Но не всем же быть такими, как Вивианн!