Маска падшего

Воробьев Илья Олегович

– Габриэль! – подобострастно, как бы зазывая, окликнул один бандит голубоглазого командира, что с нескрываемым удовлетворением наблюдал за жестокой сценой.

– Мрази! – плюясь кровью, выдавил совсем неузнаваемым от ярости голосом Томас и снова получил кастетом по скуле.

Лицо его в синяках, от очков ничего не осталось, как и в тот раз, и одежда заляпана пятнами его крови. Себя не контролируя, ведомый лишь гневом и страхом потерять любимую, ухитрился он ударить одного из бандитов и даже попытался применить какой-то борцовский приём. Но бандит легко вырвался, достал из-за пазухи нож и вонзил

его в плечо студента.

Отшатнулся Томас. Адский жар ударил по всему телу, зеницы заволокло тёмной пеленой. Покачнулся он и понял, что падает. Мелькнула гневная мысль в его горящей голове, и схватил он бандита за руку в то мгновенье, когда потерял равновесие и впереди оказалась кровавая в пылу заката бездна воды!

Свалились оба вниз, через дыру в парапете, и покатились кубарём, умудряясь при том ещё бороться. Запаниковавший бандит пытался ещё раз вонзить сталь в обречённого студента. Вдруг Томас с непонятно откуда взявшейся силой надавил на руку неприятеля и проткнул бандитское сердце его же собственным ножом!

На склоне был небольшой выступ, где едва мог уместиться человек. На этом выступе и остановилось бездыханное тело разбойника, а Томас пролетел дальше и с шумом рухнул в багровую воду.

И тело его недвижимое, спиной обращённое к потемневшему небу, понесло рекою…

– Томас! – завизжала Хелена.

Не узрела она его судьбу, но почувствовала, как что-то в ней разлетелось вдребезги подобно хрусталю. Шипящий ужас обвил её душу змеёй и приготовился проглотить жертву целиком.

– Подонки! – раздался окрик.

Камень влетел в затылок одного бандита у дыры и сим ударом распорядился, чтобы судьба того повторила судьбу студента. Убийцы взглянули туда, откуда слышался крик – там, в плотной тени заброшенного магазинчика, стоял силуэт, статный, мужественный и как бы вызывающий врага на поединок.

Голубоглазый кивнул раздражённо, и десятка преступников рванула за силуэтом, что тут же решил улизнуть во дворы, столь, по-видимому, ему знакомые.

И едва они исчезли в бездне смертельно опасных переулков, как с другой стороны выглянул ещё один силуэт. Только и успел приметить гостя командир, как грянул гром и пуля пробила руку его насквозь.

– Сваливаем! Дьявол дери этого ублюдка!.. – выругался голубоглазый, не стрелка, отнюдь, проклиная.

Живо оставили они девушку в покое и побежали туда, откуда явилась несчастная пара. К этой минуте явился третий силуэт и тоже начал стрелять по преступникам. Поразили пули двоих, да задержать не сумели.

Силуэты вынырнули из тьмы и бросились к Хелене. Это Александр и Артур, что по чистой случайности оказались рядом, когда небо разрезали мучительные крики.

– Хелена, цела? – грубым от волнения голосом спросил Александр.

Хелена не слышала слов. На её почти оголённом теле светились синяки, блестели жуткие, кровоточащие раны.

– Томас!.. – пролепетала с плачем она. Лицо исказилось горем. С последними силами указала девушка на дыру в парапете, съёжилась затем на багровой брусчатке и безутешно зарыдала.

Александра перекосило от страха. В таком скованном состоянии не был он никогда. Могильный холод окутал тело, и мелкая дрожь взялась лихорадочно бить его. Примерно то же ощущал Артур, и то же вскорости, узнав о случившемся, испытал Вендель (уведший тех головорезов). Каких усилий стоило Александру приказать своим ногам сделать хоть шаг!

Медленно, дрожа, подошёл он к пропасти и глянул вниз. Там лежало лишь бандитское тело, а от него к воде тянулся жуткий тёмно-алый след, отдающий блеском в последних лучах разгневанного солнца.

Стало ясно – Томас Айл, студент Медицинской академии, погиб.

Глава 4. Вайтмуны

Июнь, 52 г. ПВ.

Тот вечер произвёл немало шума и способствовал огромному переполоху, что продолжался целую неделю. Много всего было сделано, да только мало что было узнано. Перво-наперво, потрясённую Хелену положили в больницу её дяди, констатировав тяжкие телесные повреждения. Это дало возможность ей восстановиться и прийти в себя после тех поистине ужасных событий, а её родным – всегда быть рядом. Группа бандитов с голубоглазым Габриэлем во главе словно испарилась – найти её следы не удалось ни в одном переулке, ни в одном мусорном баке. Вендель вернулся в целости, успешно обведя вокруг пальца головорезов, которые тоже, впрочем, затем куда-то исчезли. Наконец, ГОБом оперативно был снаряжён отряд водолазов, прочистивший всё дно реки в радиусе десяти километров от города. Результат немало удивил всех – тело Томаса найти не удалось.

Александру, который позже раздумывал над всем произошедшим, казалось странным то, что известный своей безалаберностью ГОБ сумел с необычайной для него скоростью подготовиться к подобной операции только для того, чтобы отыскать тело одного-единственного юноши, хотя известно доподлинно, что ежедневно в реке этой тонут не менее трёх человек – кто от отчаяния топится, а кого-то топят другие. Исчезновение же тела студента, надо сказать, Александра не удивило совсем, потому как при определённых условиях труп могло отнести и на большие расстояния от города; конечно же, нельзя забывать и про некомпетентность стражей правосудия.

Теперь о самом Александре: черноволосый парень сидел в этот пасмурный выходной, неделю спустя, в клинике Освальда Вайтмуна, возле палаты Хелены, дожидаясь разрешения на визит. Рядом расположился пакет с фруктами и лимонадом. Сидел студент на белоснежной скамеечке, возле самой двери, находясь в широком, хорошо освещённом коридоре с голыми серыми стенами. Людей было не протолкнуться. Везде суета, стоны и охи, у дверей немыслимые очереди, и в каждом закоулке, в каждой щели стоял один и тот же отвратительный запах – смесь кровяной вони и вечного лекарственного аромата.

Трудно сидеть на месте более часа, когда не слышишь собственные мысли, когда каждый второй проносится мимо, чуть не снося тебя со скамьи, когда каждые пять минут к тебе подходит омерзительного вида громадная женщина и требует сначала убрать пакет, а затем встать, чтобы освободить место ей, даме. Последние пятнадцать минут из палаты то и дело выходила медсестра и убеждала гостя, что сегодня туда нельзя никому кроме лечащего врача. Выдержке Александра можно было только позавидовать.

Но вот в конце коридора показались четыре фигуры, все в белоснежных халатах поверх простой одежды. Шли они чинно, но торопливо.