Маскировкой седину не скроешь
Шрифт:
– Послать бы вас всех, – произнес наконец Владимир Палыч.
Произнес он это беззлобно, просто констатировал факт, делая ударение на «бы».
– Ничего, Палыч, – успокаивающе кивнул Калистратов. – В скором времени еще пару этажей надстроишь, новый джип купишь…
– Где и когда? – поинтересовался Вова.
– Завтра утром ты должен быть в столице, квартира для тебя уже снята.
Покидая столь быстро согласившегося на сотрудничество Владимира Палыча, Калистратов столкнулся у калитки с молодой, не очень красивой, решительного вида женщиной, ведущей за руку чистенько и нарядно одетого русоволосого мальчика лет пяти-шести. «Жена и сыночек! – поздоровавшись, отметил Калистратов. – Надо же, даже у такого животного, как Вова, может быть любимая женщина и детеныш!»
Лишь сев в машину, Блондин связался с Директором и сообщил, что Вова дал согласие на сотрудничество.
– Другого я и не ждал! – ответил Директор. – До завтра, Калистратов, ты свободен.
В самом деле, у Вовы-беспредельщика иного выхода попросту не было. В начале ставших легендарными девяностых боксер-тяжеловес Вова сколотил в области одну из первых группировок качков-рэкетиров. Но, в отличие от других подобных команд, банда Вовы прославилась изощренным изуверством, зачастую немотивированным. Вова лично отрубил топором кисть руки кооператору, не заплатившему вовремя дань, лично изнасиловал четырнадцатилетнюю дочь другого кооператора. Банда Вовы хотела единолично властвовать в области, и у боксеров начались конфликты с другими группировками. Здесь Вова также был беспощаден и не шел ни на какие компромиссы и переговоры. Его бандой были убиты трое лидеров «синих», [8] затем Вова схлестнулся с бывшими «афганцами». Одного из них, отставного гвардии майора ВДВ, Вова и трое его приятелей подкараулили в подъезде и забили насмерть. Помимо группировки боксеров, в области существовала банда борцов, также имевшая виды на местный бизнес. Машину лидера борцов Вова закидал самодельными гранатами типа «коктейля Молотова», и чемпион края по вольной борьбе сгорел заживо. В конце концов группировка Вовы порядком осточертела всем людям «доброй воли», и даже некоторые «синие» пошли на сотрудничество с милицией, чтобы помочь избавиться от зарвавшегося беспредельщика. Самого Вову бойцы СОБРа взяли, что называется, без шума и пыли. Тяжеловес не успел и охнуть, как Адмирал лично защелкнул на его лапах наручники. Остальных группировщиков вылавливали по всей области, двое оказали отчаянное сопротивление с помощью все тех же «коктейлей Молотова». В результате погиб молодой лейтенант СОБРа. После этого опера и следователи с Вовой и его отмороженной гвардией не церемонились. Однако совершенно неожиданно у беспредельщика нашлись защитники – капитан (тогда еще капитан) госбезопасности Калистратов и некий господин, именуемый Директором. Они добились перевода Вовы в специальный следственный изолятор, который был подконтролен Директору, уже вошедшему в круги российской элиты. Там Вова стал выполнять деликатные поручения Директора и капитана Калистратова. Например, мог убить сокамерника, к которому Вову специально подсаживали, потом сымитировать самоубийство, подвесив несчастного к потолку. Особо преуспел Вова в пытках и выколачивании показаний из осужденных, указанных Директором. Вскоре Гусаков стал лидером пресс-хаты, специальной камеры, в которой сидели подобные ему беспредельщики с хорошей физподготовкой и выколачивали показания из тех заключенных, которые имели несчастье в этой пресс-хате оказаться. Директор сумел смягчить Вовин приговор, в колонии Гусаков пробыл всего пять лет, хотя «заслуги» его тянули на пожизненное. После освобождения он выполнил еще один заказ Директора, устранив несговорчивого конкурента вместе с семьей. Затем Гусаков получил новый паспорт, стартовый капитал для начала собственного бизнеса. Таким образом, Вова осел подальше от той местности, где прославился своим изуверством. Директор не вспоминал о нем почти десять лет. И вот теперь вспомнил. Потому что предстоящая «работа» была именно по Вовиному «профилю». Вова возглавил так называемый «черный спецназ» – команду из двадцати таких же, как он, беспредельщиков, но при этом имевших отличную физическую и боевую подготовку. Некоторые имели «черные пояса» по единоборствам, несколько боевиков прошли срочную службу в спецподразделениях. Пару недель «команду» натаскивали на специальном полигоне. Даже профессиональных инструкторов сумел нанять, из спивающихся, выгнанных со службы по разным дискредитирующим моментам отставников.
8
«Синие» (жарг.) – ортодоксальные уголовники старой формации, названы «синими» из-за множественных татуировок на теле.
– У меня все трепещут! Все! Понимаешь?! – как-то потянуло на откровения обычно молчаливого Вову, после того как они с Калистратовым отметили «выпускной вечер».
«Черный спецназ» отстрелялся на оценку «отлично», да и остальные нормативы выполнил вполне на уровне.
– Это он раньше, до встречи со мной, в авторитетах ходил, – рассказывал Вова об одном известнейшем «криминальном маршале». – Царьком эдаким самому себе казался… Блатоту свою по стойке «смирно» одним взглядом строил. А со мной всего пять минут дело поимел и… Таким говном сделался, что его только слить в толчок осталось. Не веришь? Да какие пять минут?! И одной минуты не прошло!
– Верю, Вова, верю! – кивал Калистратов, с удовлетворением отмечая, что беспредельщик окончательно «пришел в форму».
И вот несколько дней назад – удачный дебют «черного спецназа» – намеченные на уничтожение криминальные лидеры были уничтожены. Все, кроме Ильдара Саратовского. А потом возник этот Румын, и все пошло наперекосяк. И первым Калистратова предал Ганс. Уже второй раз его личный агент взлетал вверх и начинал командовать им самим. Впрочем, Ганс не Директор. Калистратов приложит все силы, чтобы остановить его на взлете.
– Как я предполагал, дворец не дворец, но крепость! – кивнул Ганс на особняк, высившийся за глухим забором, возле которого Валера остановил машину.
Калистратов уже покинул свой лимузин и сейчас топтался у ворот перед камерами наружного наблюдения.
3
«И это Директор?!» – изумился Валера, когда вышколенные вежливые охранники препроводили всех троих в кабинет, находящийся на втором этаже. До этого Касаткин отметил, что охрана «крепости» – вовсе не двухметровые мордовороты с неандертальскими черепами, а знающие свое дело ребята с цепким профессиональным взглядом и такими же движениями. «Не иначе – отставники ФСО! [9] » – оценил их Валера. Сейчас же перед Касаткиным, Гансом и старающимся выглядеть флегматичным майором Калистратовым сидел совсем маленький человечишко, просто-таки утопающий в роскошном, сделанном на заказ резном кресле. Ручки у этого человечка были точно кукольные, но при этом заметно поросшие на запястьях волосами. На голове же, напротив, волосы были редкие и какие-то бесцветные. Тем не менее лицо было запоминающееся – во-первых, из-за больших глаз, таких черных, что в них не было видно зрачков, во-вторых, из-за густых, темных усов. А вот цвет кожи был бледным, болезненным, будь он хоть чуть-чуть посмуглее, походил бы на южанина, пожалуй, даже на араба.
9
ФСО – Федеральная служба охраны, отвечающая за безопасность первых лиц государства, одна из мощнейших спецструктур РФ.
– Если вы решились на встречу со мной, – после короткого приветствия Директор бросил неодобрительный взгляд на Калистратова, – значит, случилось что-то неординарное. Не надо вступлений, говорите сразу по существу.
– В таком случае говорить буду я, – взял инициативу в свои руки Ганс. – До недавнего времени, господин Директор, я выполнял немало ваших поручений. По-моему, выполнял их неплохо, на твердую оценку пять, правда, без плюса…
«Все-таки Ганс неисправимый трепач! – уже в который раз мысленно отметил Валера. – При случае этим надо воспользоваться!»
– Так вот, – продолжал Ганс, – мое нынешнее желание, господин Директор, работать с вами лично, без посредников.
– А что, с майором не сработались из-за несовместимости темпераментов? – уточнил Директор.
– Ага, – кивнул Ганс. – Ну а если серьезно… Задания стали таковыми, что мне лично посредник больше не нужен. Вот, например, последнее. Господин Калистратов должен был передать мне сумку со взрывчаткой, мощностью немалой, способной многоэтажный дом подорвать. Я эту сумку должен был трогать очень осторожно, только в перчатках. Ну а потом я должен был заложить взрывчатку в одном из элитных жилых домов, а сумку вернуть господину майору. Нетрудно догадаться, что это очередная провокация, в результате которой майор получал очередную звезду, вовремя раскрыв террористический заговор и обезвредив террориста, которому сам же потом и подсунул бы сумку с заранее имеющимися на ней отпечатками пальцев. Я же должен был получить скромное вознаграждение…
– Короче, ты хочешь, чтобы вознаграждение перестало быть скромным, – подвел итог Директор.
– Ага, – вновь несерьезно, по-мальчишечьи задорно кивнул Ганс. – Посудите сами – покушение на Груздева, ну на Рыжего Толика, я организовал по вашей команде. Результат, по-моему, неплохой.
– Да? – выкатил и без того крупные рачьи глаза Директор. – А чего же Рыжий интервью сейчас налево и направо раздает, чуть ли не Звезду Героя себе требует?
– Ну… – развел руками Ганс, точно не знал, как объяснить Директору сами собой разумеющиеся вещи. – Мне кажется, целью покушения было не столько уничтожение Анатолия Львовича, сколько последующее заключение под стражу подполковника Шаинского. Поэтому я не очень напрягался по первому пункту.
– Ну, предположим, что так, – неожиданно согласился Директор, но тут же неопределенно добавил: – Хотя…
– Почему бы не убить одним выстрелом сразу двух зайцев? – перебил Ганс. – Говорите открытым текстом – мне нужен труп Груздева.
– Нужен, – без лишних размышлений кивнул Директор.
– Будет сделано.
При этих словах оба они – и Директор, и Ганс – с немым укором посмотрели на не знающего куда себя деть Калистратова.
– Только общаться мы будем с вами напрямую, без посредников… – что называется, «подбил бабки» Ганс. – Четкие приказы гарантируют четкое исполнение! Моего товарища зовут Румын. Точнее, Валерий Константинович.
– А как ты вообще узнал о моем существовании? – спросил Директор, не меняя тона.
– Ну… – Ганс бросил красноречивый взгляд на Калистратова, который, судя по его позе и с трудом сдерживаемым нервным движениям, готов был провалиться сквозь землю. – Я объяснил майору, что запросто так не работаю и очень хотел бы знать, кто заказчик. Ну, в смысле, какие перспективы… Работать же на «госконтору», в которой Калистратов формально числится, я не стал бы ни при каких обстоятельствах. Свои, знаете ли, соображения на сей счет… Так вот, майор поначалу мялся, но потом назвал-таки ваше имя! И я, знаете ли, очень обрадовался, даже, можно сказать, вдохновился на новые свершения! Вы хоть сейчас и в тени, но человек-то по-прежнему небедный…