Маскировкой седину не скроешь

Алтынов Сергей Евгеньевич

Сейчас Касаткин шел предупредить об опасности одну женщину, но думал при этом о другой. О пухлощекой, статной Зинаиде Петровне, метрдотеле, столь заботливо оказавшей Валере первую помощь. Какие у нее были в тот момент внимательные, добрые глаза. А ведь они, скорее всего, больше не встретятся. По крайней мере, в ближайшее время. Жаль, жаль… Только встретишь хорошую женщину, и тут начинается «Особый период». С другой стороны, по-другому у него, Валеры Касаткина, и не могло быть. Как у всякого, кто связал свою жизнь с армией, со спецназом. Вот что было у Валеры Касаткина до армии? Жизнь рядом с железнодорожным полотном и кинотеатром, где у пьяного киномеханика во время просмотра вечно рвались самые интересные фильмы типа «Пиратов двадцатого века» и «Затянувшейся расплаты». Была футбольная площадка в соседнем дворе, но ее потом заняли под гаражи. Благосостояние тогдашних советских людей росло из года в год, все больше и больше появлялось

в микрорайоне автолюбителей, сумевших скопить денег на «Запорожец», а то и на «Москвич» типа «комби». С профессией, точнее с ее выбором, проблемы. В местные ПТУ идти не хочется, специальности неинтересные, поэтому с грехом пополам пришлось оканчивать все десять классов.

В мире много талантливых людей,

А мы по сравнению с ними ничтожества,

Но у нас сейчас приоритет,

Потому что нас – множество!

Такие слова были в одной из популярных песен некой панк-группы, название которой Валера на сегодняшний день позабыл. Как говорится, что вижу, то и пою. Юность запомнилась «посиделками» в овраге, на окраине микрорайона. Первый стакан вина (дешевого, кажется «алжирского»), первый стакан водки. Матерные перлы-остроты, магнитофон, на полную мощность орущий голосом только-только появившегося Вилли Токарева. «Мы воры-гуманисты, воруем очень чисто…», «Небоскребы-небоскребы, а я маленький такой», «Держи-держи вора!», «Эх, хвост-чешуя, не поймал я ничего…». Слушали тот же зарождающийся отечественный панк-рок. Ну, сами под гитару пели, иногда даже что-то хорошее, душевное, типа «любовь не бутылка, не разделишь ее на троих…». Дрались с пижонами, любителями брейк-данса. Без особого повода и злости, упавших подолгу не пинали. Дрались с парнями из соседнего микрорайона, уже более зло и отчаянно, потому как там было много безбашенных ребят с бритыми головами и в широких штанах. Милиция пыталась гонять, особо рьяных драчунов ставили на учет. Днем Валера с приятелями ходили в подвал тягать штангу и прочее железо, лупить грушу и друг дружку, именуя данное мероприятие спаррингом. В спорте этом никто особо не продвинулся, кроме Валеры, который исхитрился выиграть районное первенство по боксу. А через полгода проиграл и бокс забросил. Все чаще и чаще Валера проводил вечера в овраге, иногда одергивая осовевших от выпивки дружков, швыряющих пустые бутылки в сторону пляжа и старавшихся при этом попасть в бетонные плиты, которые укрепляли устье оврага.

Я простой советский хулиган,

У меня есть ножик и наган.

Я как баба нежная хитра,

Я пыряю прямо до утра!

Это уже слова из нравившейся Касаткину в те годы группы «ДК». Особенно припев, поющийся хором:

Пыряй, пыряй, а нам совсем не страшно,

А мы купим «Мерседес»

И уедем с бабой в лес.

Достала эта жизнь Валеру, как только школу окончил, тут же уехал из родного микрорайона, и не куда-нибудь, а в Тюмень. Сумел поступить на десантный факультет Тюменского командного училища инженерных войск. Только проучился там курсант Касаткин всего пару месяцев. Как-то с приятелем отправились в самоволку и нарвались на комендантский патруль. Валерка сумел убежать, а приятеля изловили. Касаткин в кустах затаился, видел и слышал, как с его товарищем комендантские по-хамски беседуют. Курсант им слово, они ему три матерных, да еще руки за спину стали заламывать. Тут Валера не стерпел, он и так в кустах, как трус, схоронился, но если товарища бьют… Налетел Валера как вихрь, всех троих комендантских, включая офицера, уложил отдыхать в те самые кусты, где сам отсиживался. Пока те приходили в себя, курсанты-самовольщики дали деру. Думали, обойдется. Ан нет! На следующий день и комендантские в училище заявились, и прокурор с дознавателями, и какие-то очкастые из политотдела. У приятеля отец был полковник, его простили. А Валерку из училища отчислили и прямиком в войска. Войска те оказались не простые, а интересные. В спецразведку воздушно-десантных войск. Тогда-то впервые и встретился со взводным Леней Шаинским, худеньким, поджарым лейтенантиком, шутейно разбивающим локтем огнеупорные кирпичи и вгоняющим кулаком гвозди в доску.

– Когда добровольцев нет, их назначают! – с такими словами Шаинский отобрал Валеру в свой взвод, который, помимо разведки, был ориентирован еще и на диверсионную работу.

Месяц учебы, а потом… Много всего было потом. От Приднестровья до Таджикистана, Абхазии, Югославии, ну и Чечни, разумеется. Как-то, еще во время срочной службы, Валере понравилась фотография девушки на первой странице одной из газет. Так понравилась, что он решил непременно с ней встретиться. И вот тогда гвардии младший сержант Валера Касаткин написал письмо следующего содержания и орфографии: «Здравствуйте! В данный момент я служу в армии, в воздушно-десантных войсках. Хочу поблагадарить за издаваемую вами хорошую газету. Вашу газету привозят к нам в часть почти каждую неделю, и когда я увидел в немного "застаревшей" газете

фотографию девушки Маши Степановой, то сразу понял – это девушка моей мечты. Мне очень понравилась Маша Степанова. Потому что у нее стройная фигура, красивое лицо, длинные волосы, что приемлимо для русской женщины. Если она захочет со мной переписываться, то я буду очень рад. Немного о себе: я среднего роста, у меня карие глаза, волос темный, занимаюсь боксом и тяжелой атлетикой. Вашу газету начал читать в армии и через нее хотел бы найти спутницу жизни, с которой эту самую жизнь и прожил бы. Надеюсь, что спутницой жизни будет Маша…» Ответа младший сержант ждал месяц, два… Ждал, даже когда закончилась «срочка» и он поступил в школу прапорщиков. «Наверное, ошибок в письме много насажал, вот девушка и не захотела неучу отвечать…» – думал Касаткин, когда с момента отправки письма прошел целый год. Таким образом – хрен тебе, прапор Валера, а не девушку Машу.

– У тебя, Касаткин, просто-таки врожденная неграмотность. Странно, читаешь вроде много, а сочинения… Выше троечки с плюсом ну никак! – вспомнились Валере слова учительницы литературы и русского.

Из-за этой троечки с плюсом хорошие девчата и не хотели с ним, Валерой Касаткиным, общаться…

А иначе из-за чего?

Вот с той самой поры прапорщик Валера стал читать еще больше, и не только детективы и фантастику, как раньше, но и серьезные книги, даже стихи. При этом тщательно изучал, как пишутся трудные слова и ставятся запятые…

Когда Валера после срочной службы приехал в отпуск в родной микрорайон, то встретил многих своих друзей в том самом виде, который живописала их любимая группа «ДК»:

Валяется друг, как свинья,

В облеванном пиджаке.

Друг, потерпи, скоро я

Лягу невдалеке.

Такая вот «встреча с юностью». И, наверное, именно тогда Валера Касаткин окончательно понял, что последующие его годы будут связаны со спецназом ВДВ. Там если и «ляжешь», то не в «заблеванном пиджаке»… А это для Валеры было так же важно, как и умение грамотно писать, и знание стихов. Иначе для чего и он сам, и все остальное? Тогда Валере казалось, что он знает ответ.

Попрощавшись на два часа с Гансом, Касаткин без труда отыскал дом Ларионовой, однако притормозил в соседнем дворе. Затем прошел во двор, приблизился к подъезду, нашел глазами нужный этаж. И с досадой чуть не сплюнул – убийц Ларионовой ждала неслыханная удача. Данная часть дома аж до шестого этажа была заставлена строительными лесами. Ольга же жила на четвертом. Теперь калистратовским боевикам попросту надо было одеться в строительные спецовки, подняться по лесам на четвертый этаж, постучать в окно, дескать, «открой, хозяйка, срочно нужно!». Причину придумать труда не составит… Поднявшись на этаж и пройдя мимо нужной квартиры, Валера отметил отсутствие на двери огонька, оповещающего о наличии сигнализации… Беспечно, однако, эта Ларионова к безопасности собственного жилища относится.

Еще пять минут назад в планы Касаткина входило подняться к Ольге и, если она дома, попросту, не входя в квартиру, предупредить об опасности. Далее должны были появиться бойцы СОБРа, и все остальное было уже их прерогативой. Если Ольги не будет дома, Валера был намерен оставить ей две записки, одну в дверях, другую в почтовом ящике, а также на всякий случай позвонить по «02» и сообщить, что по данному адресу крутятся подозрительные типы. После этого с чистой совестью можно было возвращаться за Гансом. Но сейчас действовать нужно было по-другому. И Валера не придумал ничего иного, как двинуться путем предполагаемых киллеров. Валера подтянулся на руках, одним рывком оказался на уровне второго этажа.

Добравшись до четвертого, Валера постучал в стекло, затем чуть громче по оконной раме.

– Хозяева! Есть кто дома? Откройте на минутку!

Ответа не последовало. Чуть подождав, Валера слегка тронул пальцами форточку, и та, на его удачу, оказалась незапертой. «Эх, майор, майор, что ж ты форточки перед уходом не проверяешь?» – подумал он о неизвестной ему Ольге Ларионовой.

Оказаться в квартире теперь не составило Касаткину большого труда.

4

Боец с черной банданой на голове принял левостороннюю боевую стойку. И тут же, в считаные доли секунды, перенес вес тела на левую ногу, одновременно подсек правой ступней переднюю ногу противника, одетого в пижонское оранжевое кимоно. Тот не удержал равновесия, но даже оказавшись в партере, сумел нанести ответный удар в корпус.

– Так себе у тебя ребятишки, – прокомментировал схватку Ильдар.

– Абонементная группа, – пояснил сэнсэй, [10] сидевший рядом на мягкой подушке, которые выдавались в этом спортзале гостям и зрителям.

10

Сэнсэй – тренер в традиционном карате.