Маскировкой седину не скроешь

Алтынов Сергей Евгеньевич

– Сейчас буду, – только и произнес Касаткин, одновременно снимая машину с сигнализации.

Следуя к спортивному комплексу, Валера думал, какая иной раз бывает подлая и нелепая жизнь. Вот этот Митя, на вид неплохой парень, офицер бывший. Когда поступал в Благовещенское училище (а туда конкурс – человек пять на место как минимум!), вряд ли мечтал о такой «боевой карьере». И в банде этого отмороженного Гусака, или как его там, не только уголовники-беспредельщики, но и ребята, прошедшие «горячие точки». Не успел про это Валера спросить бывшего взводного, тем не менее и так был уверен, что прав в своих предположениях. Парни, владеющие боевыми навыками, ой как нужны таким, как Директор. Ведь и он, Валера Касаткин, теперь «пашет» на эту плюгавую гнусь с рачьими глазами. Хотя, конечно, он сейчас вроде как сотрудник Оперативного Центра, призванный из запаса в «особый период», но… Думать так хорошо, конечно, но где он, тот Центр? Полковник убит, Леня в тюрьме. Да и самого Касаткина в звании пока что никто официально не восстановил. Почему жизнь

такие номера выкидывает? Хотя чего на жизнь пенять? Подлость и глупость у каждого свои. У каждого в жизни бывает своя глупость, каждый за собственную глупость и расплачивается. По мере тяжести этой самой глупости. Валера на зону загремел даже не из-за глупости, а за то, что вовремя остановиться не смог. Познакомился с женщиной, очень даже приятной на вид. И не только на вид. Встречались месяца два, может, чуть больше, а потом выяснилось, что Валерина пассия замужем. И выяснилось это следующим образом. Сидел Валера после приятно проведенной ночи в одном халате, играл на гитаре и пел лирическую песню композитора Шварца «Любовь и разлука». И не успел он допеть о том, что «чем дальше живем мы, тем годы короче, тем слаще друзей голоса…», как на пороге комнаты возник мужик с внешностью закомплексованного менеджера среднего звена. Такого, кто в будние дни доблестно бумажки перекладывает, а по вечерам мнит себя героем «Бойцовского клуба», по выходным же банально напивается до хрюканья. Валера гитары отложить не успел, а «менеджер» схватил его за шиворот халата и намерился вышвырнуть из квартиры. На вид он был грозным, выше Валеры, но морда «менеджерская», негероическая. Валеру за шиворот брали редко, но когда пытались это сделать, Касаткин работал на автомате. Так и в тот момент, сперва пробил в печень и дважды в голову. «Менеджер» отключился, а Валера скинул халат и начал одеваться. Пассия как ни в чем не бывало сообщила, что лежащий на полу мужик ее муж. И что Валера очень лихо с ним обошелся. Касаткин же только пальцем у виска покрутил и уже хотел молча, не попрощавшись, покинуть квартиру, как «менеджер» пришел в себя, исхитрился поднять кресло и запустить им в Валеру. Однако попал в собственный же гарнитур-сервант, и молчавшая до этого женщина, точно сучка, наблюдавшая схватку двух кобелей, впервые завизжала что есть мочи. Валера неудачно махнул рукой, и с соседнего гарнитура свалилась какая-то ваза, «менеджер» успокаиваться не хотел, потому получил ногой в пузо, согнулся и, падая, задел еще какой-то хрусталь. Квартира была обставлена весьма тесно. Пассия из красавицы превратилась в истерично матерящуюся фурию. «Менеджер» схватил с пола внушительных размеров осколок хрусталя и в третий раз попытался атаковать Касаткина…

Как потом было написано в протоколе, будучи в нетрезвом состоянии, гражданин Касаткин В.К. устроил в квартире погром, уничтожив не подлежащие восстановлению ценности на сумму (ох и прилично же оценили барахло, чуть ли не с четырьмя нолями и в долларах)…, плюс нанесение телесных повреждений гражданину Н., выраженных в переломе челюсти и вывихе правой руки. На суде, конечно же, учли Валерин орден и медали, но срок при этом присудили не условный. И оказался Валера на «красной», так называемой «офицерской» зоне. Поначалу даже обрадовался, если такое словечко к ситуации применимо. Все-таки не к уголовникам попал, а к своим ребятам. Только ребята эти оказались ненамного лучше уголовников. Те же порядки, та же структура подавления и подчинения. Звания никакие не действуют, можешь быть полковником и при этом «шнырем», шестерить на какого-нибудь капитана, а то и старшего лейтенанта. Как и у уголовных пацанов, у рамзесов также был свой «король», негласный хозяин зоны. Им оказался капитан-вертолетчик, как и Валера, воевавший в Чечне, на гражданке убивший двоих штатских при помощи приемов карате, по которому имел «черный пояс». Поначалу подослал «король» к Валере трех «шестерок» – майора из стройбата, лейтенанта-связиста и прапорщика-сухопутчика. Разжалованные, само собой, но друг дружку чаще по званиям окликали, нежели по именам и прозвищам. Все трое драться умели и сидели за тяжкие – лейтенант за убийство и изнасилование. Нашли повод, вызвали Валеру на «мужскую беседу». Лейтенанта того Валера в санчасть отправил, правда, и самому досталось, нескольких зубов недосчитался. Капитан-вертолетчик предложил Валере должность «надсмотрщика», контролера над «шнырями». В «шнырях», к слову сказать, были у вертолетчика и майоры, и капитаны. Все больше тыловые, за воровство и взятки посаженные. С вертолетчиком Касаткин общий язык, как ни странно, быстро нашел. «Шестеркой» у него не стал, но следил, чтобы «шныри» место свое знали, не крысятничали. Ну Валера особо над «шнырями» не злобствовал, в качестве груши для занятий карате, как вертолетчик, их никогда не использовал. Так свой недолгий срок и отсидел, можно сказать, в авторитетах ходил. Только сам Валера про зону вспоминать не любил. Судимость через два с половиной года погасили, потому как статья была не тяжкая, и стал Валера на такси работать, ибо там к анкете особых претензий не было. А вот в войсках восстановиться теперь было не просто, наверное, вообще невозможно. И это угнетало Валеру больше всего. Остановиться надо было, видел же, что пассия его хоть и хороша в постели, ноги, попка, прочее – все при ней, но дура дурой. И мужика ее сильно бить не надо было. Ну врезал бы пару раз, трусы и майку натянул и покедова, а вы, ребята, разбирайтесь между собой… А теперь вот был гвардии прапорщик

и нету его…

Будет ли когда-нибудь?

Уже выйдя на свободу, Валера узнал, что, оказывается, таких вот «офицерских зон» в России несколько, чуть ли не четыре. И сидит в них исключительно бывший кадрированный состав, офицеры, прапорщики, мичманы. От обычной зоны «офицерские» практически ничем не отличаются, статьи все те же самые – злоупотребления, взятки, убийства с отягчающими и без, изнасилования, грабежи, разбои, вымогательства, торговля наркотиками. Даже карманные кражи есть, в Валериной зоне был такой старший лейтенант из береговой артиллерии, так он за целую «серию» срок получил… А многие сидели за чисто «армейские проступки», только они зачастую были гнусней, чем у уголовников на гражданке. Один взводный с солдат-срочников деньги вымогал, похлеще чем иной рэкетир, а пытавшегося возражать первогодка до смерти запинал. Были такие, кто армейское оружие списывал как неисправное и по-тихому бандитам продавал, в том числе чеченским. Один «полкан» и вовсе ухитрился вертолет «Ми-24» загнать. Правда, не террористам, а коммерсантам каким-то, но все равно… Совсем недавно такие зоны появились. Еще лет пятнадцать-двадцать назад такая зона и в бреду померещиться не могла.

7

– Не знаю, как ты, а я время провел с пользой, – произнес Ганс, усевшись на заднее сиденье.

Валера отметил, что Ганс сбрил усы, немного укоротил и привел в порядок шевелюру, а также почему-то был сейчас без своих привычных очков. Кроме того, благоухал дорогим одеколоном.

– Тебе-то, Валера, есть где мышцы размять? – спросил Ганс. – А то устрою по знакомству! – кивнул он на шикарное здание спорткомплекса. – Там и боксерский зал есть. Спарринг-партнера тебе подберут, любого, какого пожелаешь.

– Спасибо, я уж как-нибудь сам.

– Сегодня нанесем визит Рыжему, – продолжил Ганс.

– Кому? – переспросил Валера.

– Анатолию Груздеву, – пояснил Ганс. – Ты думаешь я сюда только подстригаться и плавать приезжал?

Валера лишь молча пожал плечами, сохраняя при этом спокойствие.

– Ну а ты как? – кивнув за окно, спросил Ганс. – Отдохнул немного?

Ох как желал сейчас Валера о многом расспросить Ганса…

– И где мы сегодня увидим Рыжего? – вопросом на вопрос откликнулся Касаткин.

– А вот смотри! – Ганс протянул Валере газету с объявлениями. – Вот прямо сейчас в концертном зале «Столичный» (который в центре) идет концерт саксофониста Игоря Блюминга.

– И что из этого?

– Во-первых, Груздев любитель джазовой музыки, а во-вторых, он уже долгие годы является спонсором Игоря Блюминга. Джаз ведь сейчас не в чести, это не попса, не «фабрика». А Блюмингу дают лучшие концертные залы, время на телевидении. Не факт, что на сегодняшнем концерте будет Груздев, но ведь и исключить этого мы не можем, верно? Сегодня сходим в разведку, далее будем действовать по обстоятельствам. До «Столичного» минут тридцать езды, или ты устал?

Валера молча включил зажигание, и машина двинулась по направлению к центру.

– Не хочешь рассказывать, как отдыхал в эти часы, – твое дело! – подвел черту под разговором Ганс.

«Придет время – расскажу в подробностях», – про себя ответил ему Касаткин, переходя на третью скорость. Дорога была на редкость свободной, без пробок. Может быть, благодаря тому, что сегодня был нерабочий день?

– Хоп! Пара броневиков, автоматчики. Но не факт, что Груздев здесь.

«Да хоть бы и здесь… Что мы можем сделать?» – подумал Валера, но спорить с Гансом не стал. Оба они курили в десятке метров от платной автостоянки, что находилась у концертного зала. На стоянке и в самом деле стояли два бронированных джипа повышенной проходимости, возле которых топтались ребята в камуфляже с символикой столичного ГУВД, вооруженные укороченными автоматами.

– Сейчас многие с таким «эскортом» передвигаются, – кивнул Касаткин.

– Курить ты не умеешь, Валера, – заметил Касаткину Ганс.

В самом деле, сейчас Валера лишь набирал в рот дым и тут же поспешно выдыхал его. Что поделаешь, пристраститься к пагубной привычке ему в свое время не пришлось. Сперва из-за занятий спортом, да и потом как-то не случилось.

– Выброси! – кивнул на дымящуюся Валерину сигарету Ганс.

Касаткин ждать себя не заставил.

– Не факт, но, скорее всего, крыши и верхние этажи под контролем снайперов, – продолжил Ганс. – После моего «наезда» Груздев в обязательном порядке усилил охрану.

– Слушай, ты в самом деле подставил Шаинского… – начал было Валера, но Ганс тут же очень жестко оборвал его.

– Это не обсуждается, запомни, Румын!

– Тогда пошли отсюда! – произнес Валера. – Если Груздев усилил меры безопасности, то весь этот пятачок и стоянку может контролировать «наружка».

– Тоже верно, – кинув недокуренную сигарету в урну, согласился с Касаткиным Ганс.

Вернувшись в машину, Ганс достал из своей спортивной сумки целую пачку красных корочек, а также бейджиков.

– У меня на все случаи жизни этого добра завались, – кивнул на свое добро Ганс. – Что нам сейчас понадобится?

– Пожалуй, вот это! – Валера указал на удостоверение тележурналиста известного развлекательного канала.

– Согласен. Вот только камеры у нас нет, – убирая в карман нужный «документ», согласился с Валерой Ганс. – Ну, ничего!

Служебный вход был перегорожен милиционером в звании сержанта и двумя ребятами в вишневого цвета униформе.

– Я к Блюмингу! – не здороваясь, проговорил Валера вставшему на его пути сержанту.