Мастер Чуки и Волшебное Котомирье
Шрифт:
Но, увы, радость моя оказалась преждевременной. Когда мы с малышкой пришли к ней домой, дверь нам открыла неприветливая тётя в домашнем халате и, заметив меня, грозно спросила:
– Это, что ещё такое?!
– Это котёночек, мамочка, – испуганным голосом ответила ей девочка.
– Вижу, что котёночек. Ты зачем его в дом притащила, я спрашиваю? – опять прогрохотала тётя.
– Можно он будет жить у нас, а то ему совсем негде, – попросила, впрочем, уже без всякой надежды девочка.
– Нет, нельзя, – рявкнула мамаша, – неси туда, где взяла. И захлопнула перед нами дверь.
Мы уныло побрели обратно, на душе у меня было скверно. Девочка тихонько плакала, и у меня просто сердце разрывалось от жалости к ней. Дойдя до места, она уселась вместе со мной прямо на землю, погладила меня, ещё немного поплакала. Потом сказала: «Прости, меня, котёночек!», встала и, всхлипывая, пошла домой.
А я остался там же, где был раньше, и моя прежняя радость сменилась полным разочарованием. Хотя, если признаться честно, горевать о такой хозяйке, какой была мама той девочки, совсем не стоило. Но я думал не об этом, мне вдруг показалось, что всё дело во мне – это я настолько плох, что меня никто не желает брать к себе.
Я ведь тогда ещё не мог знать, что эта тётя из той же породы, что и тот дядька, который выкинул меня на обочине дороги. Обижаться на таких людей просто бессмысленно, потому что они лишены способности чувствовать и сопереживать.
Почему именно с ними случилась такая беда? Что так изуродовало их души? Может, им пришлось пройти через горнило каких-то страшных испытаний? Ответа у меня нет – очевидно, в этом таится ещё одна из загадок природы.
Но вот кого действительно жаль в этой ситуации, так это маленькую девочку, которая так трогательно заботилась обо мне и за свою доброту была грубо наказана. Я до сих пор вспоминаю о ней с благодарностью и надеюсь, что душевное тепло не угаснет в ней со временем.
Глава 3. Поиски продолжаются
Впрочем, я отвлёкся. А, между тем, положение моё оставалось неопределённым. Я снова укрылся под листьями лопуха, думая о том, что, наверное, придётся остаться жить здесь навсегда, раз уж я совсем никому не нужен. Но очень скоро горестные раздумья были прерваны, ведь впереди меня ждало ещё одно испытание на прочность.
Откуда ни возьмись, появилась компания неизвестных мне дотоле животных. Они были лохматые, разных мастей и габаритов, очень шумные и нахальные. Впоследствии я, разумеется, узнал, что это были собаки, но тогда, по неопытности, они показались мне настоящими чудовищами.
Их внешний вид не внушал никакого доверия. От страха меня буквально парализовало, так, что невозможно было двинуть ни одной лапой. Я лежал, изо всех сил вжимаясь в землю, и совершенно искренне сожалел, что не могу сам сейчас превратиться в лопух.
Псы кружили в непосредственной близости от моего убежища, что-то тщательно вынюхивая, но меня, к счастью, пока обходили стороной. Вдруг один из них неожиданно насторожился, остановился напротив, вероятно что-то заподозрив, и пристально уставился на мои лопухи. Сердце у меня сжалось в отчаянии. Я понял, что сейчас, наверняка, буду обнаружен, и о том, что меня ждёт дальше, даже думать боялся.
Пёс отчего-то не бросился сразу к моему укрытию, а пребывал в некоторой растерянности, усиленно втягивая в себя воздух и стараясь понять, какая тайна скрывается под покровом обильной листвы. Но пробы воздуха не внесли никакой ясности в его мыслительный процесс, и он так и топтался на одном месте то, делая шаг вперёд, то, возвращаясь назад, не отваживаясь на более решительные действия.
В недоумении он наклонял голову то на один бок, то на другой, словно желая рассмотреть всё под разными углами зрения, а то вдруг поднимал уши и начинал тихонько скулить. Его товарищи, к счастью, были заняты другими делами и не обращали на него внимания. Это меня, несомненно, спасло, потому что при поддержке остальных этот пёс уже не был бы таким нерешительным. Наконец, один из них, судя по всему, старший по званию, что-то рыкнул, и стая бросилась бежать, словно её куда-то срочно вызвали.
Я даже поверить не мог, что беда, которая была так близко, обошла меня стороной. Возможно, это был хороший знак, раз уж сама судьба проявила заботу обо мне. Немного отойдя от пережитого стресса и уняв дрожь в конечностях, я решил продолжать свои попытки в поиске хозяев. Ведь никаких других вариантов попросту не было.
Ещё несколько раз выбегал я к тропинке и мяукал, и плакал, и старался понравиться изо всех сил. Но, всё было тщетно: кто-то просто проходил мимо, кто-то жалел меня и уходил. Были и такие, которые ругались и даже швыряли камнями.
Глава 4. Подземный туннель: Путешествие в неизвестность
Вконец измученный, я прилег в своих лопухах, размышляя о том, что же я делаю не так. Думы мои были совсем невеселыми, к тому же, очень хотелось есть и пить. Погружённый в собственные переживания, я даже не сразу заметил, как почва подо мной начала вдруг предательски проседать. Когда стало понятно, что тело моё окончательно теряет опору, было уже поздно: я не успел даже двинуться с места, как провалился глубоко под землю.
Первой мыслью, посетившей мой разум, была страшная печаль о том, что больше я никогда не увижу солнца. Однако дальше я ни о чём печалиться уже не мог, так как кубарем катился вниз по тёмному подземному туннелю, в котором неприятно веяло холодом и сыростью.
В неистовой круговерти мимо меня проносились свисающие корневища деревьев и норы подземных жителей, но я уже набрал такую приличную скорость, что не мог остановиться и рассмотреть всё повнимательнее. Впрочем, подземные обитатели тоже, наверное, мало что поняли, когда мимо них со свистом промчался клубок шерсти с хвостом.
***
Казалось, моё падение в бездну будет продолжаться бесконечно, но оно закончилось так же неожиданно, как и началось. С грохотом я приземлился на зелёную поляну и, лёжа плашмя, понял, что никуда больше не падаю. Ощущение твёрдой почвы под лапами придавало уверенности, и я был бесконечно рад сознавать, что не переломал ни одну из своих конечностей во время затяжного падения по подземному туннелю.
Оглядевшись по сторонам, я заметил, что здешняя природа чем-то неуловимо отличается от того места, из которого я только что прибыл. В чём именно заключалась эта разница, я не понимал, но подсознательно чувствовал, что нахожусь в иной реальности.