Мать (CИ)
Шрифт:
– Машка, не суетись, - сказал отец.
– С работой-то у тебя как? Отпуск, что ли, тратишь свой?
– Отгулы взяла. А что делать? У нас и так сейчас простои. Заказов всё меньше. Поди не помрут без меня. А Людка-то согласна? При разводах суды-то, знаешь, обычно в пользу матери решают...
– С этим я разберусь, - уклончиво произнёс отец.
– Ты, главное, Володьку вывези...
Окончания фразы Пахомов не услышал - отец, спохватившись, закрыл дверь на кухню.
По телевизору трындели о демонстрациях армян в Нагорном Карабахе, о выборах депутатов и
– Тётя Маша, зачем меня увозят?
– спросил он.
– Так надо, Володенька. Зачем тебе эти родительские дрязги? Поживёшь у меня покамест, а там всё и рассосётся.
– Не хочу уезжать!
– Да кто ж хочет-то! Моя б воля - жил бы, где тебе лучше нравится. Да вот вишь, как всё получилось.
Они шли по платформе вдоль стоящего поезда. Володька, держась за тётину руку, с тоской смотрел на спешащих туда-сюда людей с сумками и чемоданами. В нём ещё теплилась надежда, что всё обойдётся. Не может же быть, чтобы не обошлось! Как же так? А мама? А школа? А друзья? Вот так вот взять - и за три дня всё разрушить? Так не бывает. Не должно быть. Вот сейчас, через минуту, из вокзала выбежит мама, обнимет его, и они все рассмеются, что всё так хорошо закончилось, и пойдут вместе с тётей Машей пить чай.
Но время шло, а мама не появлялась.
– Папа за мной приедет?
– в который раз спросил Володька.
– Конечно, приедет. Неужто ж бросит?
– А мама?
– Ой, Володенька, если б знать! Родители-то твои, может, ещё помирятся. Как бы хорошо было! Переживаю за них - страсть. Прямо в печень отдаётся. А уж тебя как жаль - сил нет.
Они остановились возле двери одного из вагонов. Стоявший рядом проводник разговаривал с каким-то мужиком в футболке и спортивных штанах, мусолившим папиросу. Тётя достала билеты. Проводник проверил их, лениво сообщил:
– Места двадцать шесть - двадцать семь.
– Залезай, Володя, а я тебе сумки подам, - сказала тётя.
Володька вскарабкался по ступенькам, принял сумки. Вагон был купейный, нужные места оказались почти у входа.
– Вот как удачно!
– обрадовалась тётя.
– Далеко вещи тащить не придётся.
Она сдула с лица упавшую прядь волос, натянуто улыбнулась племяннику.
– Валерка тебя ждёт. Я как ему сказала, что ты приезжаешь, он аж подпрыгнул. Говорит: "Мы с ним воздушного змея будем запускать".
Володька кивнул, прикидывая, как бы удрать. "Вот сейчас зайдём, - думал он, - и я отпрошусь в туалет. А сам сбегу. Уйду пешком домой". Потом он вспомнил, что туалеты на остановках закрыты, и приуныл. "Если здесь не получится, на следующей станции сбегу. А оттуда позвоню дяде Андрею". Планы рождались и лопались, как мыльные пузыри. Мысль работала, точно он писал контрольную.
В купе уже сидела какая-то женщина. Тётя Маша обрадовалась компании и, расставляя сумки, начала делиться с соседкой впечатлениями от Якутии.
– Вокзал-то могли бы и поприличней сделать.
Володька сидел как на иголках. "Вот сейчас отпрошусь, а там уж...", - думал он, собираясь с духом. Но тётя продолжала болтать, не давая ему вставить слово, а сам он не решался её прервать. "Взрослые лучше знают, - убеждал он себя.
– Им виднее. А я только всё порчу". Так и сидел, слушая тётину трепотню, пока по коридору не прошёл проводник.
– Провожающие, покиньте вагон. Поезд отправляется!
У Володьки ёкнуло сердце. Сейчас или никогда! Он приподнялся, готовый выскочить из купе, но тётя заметила его движение и ласково спросила:
– Ты что, Володенька? Разволновался, милый? Ох, несчастный мальчонка. За что ж тебе такая мука по жизни? Конфету будешь? Я тут с собой кулёк прихватила. А дома-то пирожки и блинчики ждут! Дядя Коля обещал в честь твоего приезда абрикосовое варенье из погреба достать. Сказал: "Поди, в этой ихой Якутии и абрикосов-то нет. Соскучился мальчишка". Серёжка тоже тебя ждёт. Помнишь Серёжку? Как вы с ним плавать-то учились на "бездонке". Уходили с утра и до вечера там плескались. Он теперь вымахал, в плечах раздался, небось, и не узнаешь...
Поезд с громким стуком тронулся с места. Здание вокзала уплыло прочь, побежали, расходясь, железнодорожные пути, мелькнул грузовик на шоссе, и затем с обеих сторон зарябили сосны и ели. "Вот и всё", - подумал Володька. Ушли все мысли, все тревоги, осталась лишь обречённость. Он уезжал от матери - навсегда, навсегда, навсегда.
Часть вторая
Глава первая
Ничто не предвещало, как говорится. С утра изнасиловали мозг, зато потом лизнули по самые гланды.
– В Эльзасе делают сухие вина?
Ирка утомлённо вздёрнула точёные брови.
– Ты сам когда учить начнёшь?
– На хрена? Я всю жизнь вином торговать не собираюсь.
Холёная богиня в джинсовой юбке. Изрекла, будто приговор огласила:
– Для опыта работы.
Гаев заметил на стеллаже "Массандру бастардо", снял её с полки.
– Бастардо, - пробормотал он.
– Ублюдочная "Массандра". Где ж ты раньше была?
Ирка царственно обернулась.
– Одно из лучших вин, между прочим. Консультант...