Мать наследницы
Шрифт:
Удивительно, куда вдруг пропали матушка и Габриллион? Случайно ли их не оказалось в бальной зале именно в этот момент? Допрос не занял много времени. Под угрозой пыток посол рассказал все, что знал: ему поручили уговорить царевну выйти замуж за заморского принца, а если та заартачится, разрешили применить силу. Все равно, когда её доставят на другой берег моря, никто не спросит о том, насколько добровольным было путешествие. На вопрос о том, откуда такая уверенность в том, что за царевной не прибудет флот вооруженных до зубов солдат, посол промямлил что-то маловразумительное. В этот момент Архан
– Нам нужно поговорить, - с этими словами он вошел в тронный зал, твердо встретив мрачный взгляд царя, сидящего на троне. Пит с невеселым видом стоял у окна. Здесь собрались все члены царской семьи. Никто из присутствующих не видел мага, но сын отвесил тому едва заметный кивок в знак приветствия и вновь обратил взор на Габриллиона. Тот уже понял, что его ожидает.
– Прояви уважение к отцу, - змеей, сидящей под троном, прошипела Серпента. Архан медленно опустил взгляд, встретившись с её хитрыми глазами.
– Ты не смеешь врываться в тронный зал так нагло!
– эта женщина все пыталась восстановить былое влияние, не понимая, что все утекло, как вода. Архан не знал, какие рычаги давления нашла его мать, но Серпента лишь несколько месяцев назад вернулась во дворец после многолетнего отсутствия, постаревшая и седая, как старуха. Ссылка не лучшим образом отразилась на ее здоровье и внешности. Они с матерью ровесницы, но принять их можно лишь за мать с дочерью.
– Вам лучше помолчать, - отрезал царевич, метнув в любовницу царя презрительный взгляд. Он не обязан проявлять к ней уважение.
– На мою любимую сестру совершено нападение. Её пытались склонить к побегу, а, получив отказ, послы нашего соседа попытались её похитить. Хвала богам, Евангелина смогла дать отпор.
– Хвала богам, - вяло отозвался Габриллион. Похоже, он такому исходу событий совсем не рад.
– Меня смутила самоуверенность посла, - нахмурился Архан.
– Какой наглостью и глупостью нужно обладать, чтобы отважиться на подобное? Похитить единственную дочь царя и быть уверенным, что за ней не явится армия... Вам не кажется это странным?
– с насмешкой спросил Архан.
– Сложно сказать, - вздохнул царь с разочарованным видом.
– Вопрос в том, как юная девица смогла дать отпор взрослому мужчине. Это странно.
– Я люблю свою сестру и обучил её примам самообороны, - Архан усмехнулся очень мрачно, уже вынеся приговор старому кабану.
– Ваше Величество, - царевич осмелился на неслыханную наглость: сделав три шага, ступил на первую ступень, ведущую к трону. Царь нервно сжал кулаки, смотря на молодого волка с толикой страха во взгляде. Всего три ступеньки разделяло их.
– У меня есть все основания полагать, что именно вы помогли организовать похищение, - с нажимом произнес он, - Евангелины.
– Глупость, - буркнул Габриллион, старательно маскируя нарастающий страх под гнев.
– Да как ты смеешь обвинять меня в подобном?!
– Смею, - рыкнул Архан, став вдруг похожим на дикого волка. Черты лица заострились, а сам стал как будто крупнее.
– Посол признался в том, что его заверили в успешности этой затеи. Кто-то очень могущественный позволил ему попасть во дворец, отрезать царевну от её свиты и освободил пути для побега из дворца. В порту их
– И ч-что?
– Габриллион заерзал, явно мечтая сбежать из тронного зала. Мощная фигура Архана давила на него как валун, включая инстинкты самосохранения.
– А то, Ваше Величество, что все пути ведут к вам, - вкрадчиво прошептал царевич, и его голос ветром пронесся в тишине помещения.
– Я обвиняю вас в организации похищения моей сестры с целью выдать ее замуж против её и моей воли.
– Я царь!
– вскричал Габриллион, лицо его пошло красными пятнами.
– Я царь! Ты не смеешь бросать мне обвинения! Если захочу, могу выдать дочь хоть за крестьянина! Это мое право!
– Нет, - негромко отрезал Архан, и царь мгновенно оборвал свои блеяния.
– Нет у тебя такого права, - прошипел он, сжав от злости кулаки. В груди поднималась бушующая волна праведного гнева, а сердце наполнило отчетливое осознание: дальше тянуть нельзя. Промедление будет стоить ему многих нервов и проблем не только у него, но и у членов семьи.
Глава 30
– Не подходи!
– взвизгнул Габриллион поросячьим голосом, увидев в глазах синеглазого юноши свою смерть.
– Ты не посмеешь убить своего отца! Стража! Стража!
– Убить?
– нахмурился Архан, замерев на месте. Он уже поставил одну ногу на последнюю ступень, прищурив взгляд.
– Пока я не собираюсь убивать тебя, - царевич подошел к трону почти вплотную, нависая над отцом.
– Я предлагаю тебе добровольно отдать мне трон и уехать из этого дворца вместе со своей змеей и своим бастардом.
– Ч-что?
– раскрасневшееся лицо царя покрылось испариной.
– Уехать? Мне? Ты совсем...
– он не договорив, проглотив оскорбления и проклятия, что рождались на языке. Страх и жажда власти слились воедино в его сердце.
– Ты нечестивец, - вновь донесся змеиный шепот.
– Как смеешь ставить условия царю?! Стража! Взять его!
– Матушка, прекратите!
– тронный зал огласил возмущенный возглас. Даже Архан удивленно повернул голову к говорившему.
– Хватит защищать его! Архан прав!
– Что?!
– икнул Габриллион. От слов сына у Серпенты пропал дар речи.
– Ты против моей власти?!
– слова Рагнара оскорбили царя сильнее, чем требование Архана добровольно передать власть.
– Ты предаешь меня?
– Серпента отказывалась верить в слова сына.
– Нужно смотреть правде в глаза, - твердо ответил бастард.
– Отец, при всем уважении, уже не может править также мудро, как раньше. В последнее время он принимает неверные решения, приводя в упадок то, что сам так старательно создавал. Его здоровье оставляет желать лучшего. Я думаю, для благо отца и всего государства будет лучше, если царь уедет в здравницу на берегу моря.
– Как ты можешь?
– шептала Серпента, готовая расплакаться.
– Ты ведь знаешь, чего я хочу! Знаешь, о чем мечтаю! Архан никогда не сделает тебя равным себе, он ненавидит тебя! Только пока твой отец у власти, ты можешь сохранять свое положение.