Мать. Вопросы и ответы 1953 г.
Шрифт:
8 июля 1953 г.
«…ум – это инструмент действия и формирования мыслеобразов, но не инструмент знания; человеческий ум непрерывно формирует мыслеобразы. Ибо мысли – это, в действительности, мыслеобразы, живущие своей особой жизнью, независимо от их создателя; вызванные к жизни и брошенные в мир, они ведут себя дальше таким образом, чтобы осуществилось то, что в них заложено. Когда вы о ком-нибудь думаете, ваша мысль оформляется в мыслеобраз, который стремится достичь адресата; а если ваша мысль подкреплена волевым импульсом, то мыслеобраз будет стремиться к достижению поставленной цели».
Можно ли сказать, что наше стремление и наши молитвы, так же как и мысли, получают воплощение в каких-либо формах?
Да, причем иногда они даже принимают формы, повторяющие очертания тела человека, молящегося или переживающего огонь стремления. Иногда стремление принимает форму, образ того, к чему человек стремится, но чаще всего это образ самого человека – особенно это касается молитв.
В чем различие между молитвой и стремлением?
Где-то я уже писала об
Молитва может представлять собой просто механическое повторение заученных слов. От такой молитвы толку не слишком много. Самое большее, что она может дать, – успокоить молящегося: многократно повторяя одни и те же слова, человек, в конце концов, успокаивается. Иногда молитва складывается в вас сама собой как просьба чего-то вполне определенного: вы просите о том, чтобы у вас была та или иная вещь, молитесь, чтобы произошло то или иное событие, молитесь за кого-то, за то, чтобы что-то вышло так, как вы хотите, молитесь о себе. Бывает и так, что молитва и стремление, сливаясь друг с другом в одно неразрывное целое, уже неотделимы друг от друга, это происходит в тех случаях, когда молитва складывается в вас как непосредственное и естественное выражение и продолжение пережитого духовного опыта: рождаясь и всплывая из самых глубин существа, она внезапно приходит к вам в уже завершенном, законченном, сложившемся виде, и в ней так или иначе отражается то мощное переживание, которое вы испытали; она может содержать вашу благодарность за то, что вам было дано, просьбу продлить это высокое состояние или объяснить вам его значение, такое молитвенное состояние очень близко к состоянию устремленности. Но стремление необязательно выражается в словах, а если и выражается, то чаще всего как просьба о чем-то. Вы стремитесь достичь некоторого состояния духа и без слов призываете его. Пусть, например, вы обнаружили в себе нечто такое, что несовместимо с высшей целью ваших духовных поисков, какие-то проявления неведения, что-то темное, дурное в своем существе и своем поведении, быть может, даже до этого неосознаваемое, но довольно сильное желание сделать какое-то злое дело, навредить, совершить что-то такое, что находится в противоречии с тем, чего вы пытаетесь достичь в вашей работе над собой. Возникающее в вас вследствие этого стремление к правильному духовному состоянию выражается не в словах: оно жарким огнем зажигается в вас, это состояние, когда вы предстоите Божественному с новым, данным вам внутренним видением, с безмолвным прошением расширить, возвысить его, сделать его более ясным и точным. Потом вы сможете передать это состояние словами, если захотите вспомнить и описать его, – но это уже будет после того, как вы испытали его. Само же стремление всегда возникает в вас подобно внезапно возгорающемуся, а затем взмывающему, возносящемуся ввысь огню, который несет в себе ваши желания достичь в своей внутренней работе той или иной цели, что-то свершить, что-то получить. Я использовала здесь слово «желания», хотя именно здесь больше всего и подходит слово «стремления», потому что то, о чем здесь идет речь, ни по своей сущности, ни по форме желанием не является.
И в самом деле, можно сказать, что стремление – это могучее очистительное пламя, зажженное и поддерживаемое вашей волей, средоточие которого составляет то, об осуществлении чего вы безмолвно внутренне просите. Ну, например, вы совершили нечто такое, о чем теперь сожалеете, что приведет к неблагоприятным последствиям, от чего положение дел в каком-либо отношении ухудшится, – причем это касается не только вас одного, но и других людей, – вы, даже еще не зная, как относятся к происшедшему эти другие, все-таки хотите исправить грядущий ход событий, понимая, что если была совершена ошибка, ее можно и нужно найти, и какова бы она ни была – мелкая оплошность или серьезный проступок, исправить ее значит не упустить благоприятную возможность сделать шаг вперед на пути к самосовершенствованию, подчинить себя еще более строгой дисциплине, продвинуться еще выше в своем восхождении к Божественному, жить дальше с большей ясностью, в большей истине и силе, – так вот, когда вы переживаете такое состояние, все это, все ваши мысли и чувства сосредоточиваются, переплавляясь, вот здесь (Мать указывает на сердце), превращаясь в единое мощное и постоянно усиливающееся в своей обращенности ввысь чувство. Все происходит без всяких слов, без необходимости и без каких-либо попыток так или иначе выразить, определить это состояние, в вас словно зажигается некое внутреннее пламя, которое разгорается, все более и более усиливаясь.
Это и есть истинное стремление. Оно может проявлять себя в вас таким образом не раз и не два, а много раз и по самым разным причинам в течение даже одного дня, если в вас есть постоянная внутренняя готовность, воля самосовершенствоваться, двигаться дальше в своей духовной работе, все больше жить по истине и в соответствии с тем, что угодно Воле Божественного. По сравнению со стремлением молитва имеет значительно более определенное внешнее выражение, воплощение, обычно она также творится по какому-то отдельному, определенному поводу, связана с каким-то отдельным, особым обстоятельством и всегда выражена в слове, потому что молитва – это, собственно, и есть некоторый набор слов. Стремление может быть облечено в форму молитвы, но по своему содержанию, своей глубине оно всегда превосходит всякую молитву. Стремление значительно интимнее молитвы, в нем больше самозабвения, вы целиком живете в том, чем хотите стать или что хотите сделать, и вы без колебаний готовы отдать Божественному решительно все, что будет вами достигнуто. В молитве вы можете просить о чем-либо, а можете и выражать свою благодарность Божественному за то, что Оно для вас сделало, и в этом случае ваша молитва более возвышенна: ее можно назвать актом благодарения. Благодарность Божественному в молитве вы можете выражать, например, за то, что Оно явило вам себя в каком-то образе, за то, что сделало для вас, за новое откровение о Себе, вы можете, наконец, возносить Ему хвалы. Все это можно выразить молитвой. И конечно же, молитва, в которой присутствуют не одни только личные мотивы, личные интересы, является самой возвышенной и чистой. Само по себе стремление может относиться к любой области сознания, жизни и деятельности, но по своей сущности оно связано главным образом с психическим существом, именно прсихическое является главным его источником; о разнообразии областей-источников можно говорить и в отношении молитвы, однако молитва отличается от стремления тем, что целиком принадлежит той или иной сфере сознания. Например, молитва может полностью ограничиваться лишь физическим уровнем, или витальным планом, быть целиком ментального характера или иметь своим источником мир психического; есть молитвы, которые можно назвать духовными, и у всякого вида молитвы свои особенности и свои достоинства, своя ценность.
Есть молитвы, которые за мгновения вдруг рождаются в вас сами собой и при этом являются совершенно бескорыстными, как великая мольба, и совсем-совсем не за себя, их можно назвать заступническими. Они обладают необыкновенной, удивительной силой. Я сама много раз была свидетельницей того, как почти без всякого промедления после такой молитвы осуществлялось все то, о чем в ней просилось. Молитва будет иметь такую силу только в том случае, если она творится с великой верой, искренностью, с чистым сердцем, если в ней нет и следа какого-то расчета, не ставятся какие-то условия, нет торга, если она совершается без всякой задней мысли получить что-то взамен. Дело в том, что в большинстве случаев люди протягивают одну руку, чтобы помочь, дать, а другую – в ожидании награды за содеянное, – большинство людских молитв именно такого рода. Но есть и те, что я назвала актом благодарения, это благодарственные гимны во славу Божественного, они – самые лучшие из всех молитв.
Ну вот, не знаю, до какой степени мне удалось вам объяснить все это, поняли ли вы меня, но дело обстоит именно таким образом.
Впрочем, попробую внести еще немножко ясности. Мы можем сказать, что молитва всегда выражается в каких-то словах, но слова могут иметь различную силу в зависимости от того, в каком состоянии они произносятся. Таким образом, молитва может служить словесным выражением также и вашего стремления. Но заметим, что трудно представить такую ситуацию, когда молитва не обращена к кому-то, всегда должен быть некто или нечто, чему человек молится. Есть люди, во взглядах которых на устройство вселенной понятию Божественного так или иначе места нет (на самом деле, таких людей немало, их угнетает сама мысль о том, что во вселенной может быть всеведущее, всемогущее и несравненно превосходящее их самих нечто; и поскольку их самолюбие уязвлено такой возможностью, они пытаются построить картину мира, где Богу места нет), и, понятное дело, молиться эти люди не могут, потому что кому же, собственно, им в таком случае молиться? Разве что самим себе, но это, вроде, как-то не принято. А вот стремление к определенной цели может быть и у человека, не верящего в существование Бога. Есть люди, у которых вера в Бога заменяется другой верой – верой в прогресс. По их представлениям, мир пребывает в состоянии непрерывного, бесконечного развития, постоянно происходит переход от лучшего к еще более совершенному. Такие люди могут иметь очень сильное стремление наилучшим образом участвовать в этом процессе и для этого они совсем не нуждаются в понятии Бога. Стремление обязательно предполагает веру, но при этом необязательно в божественное существование, в то время как молитва невозможна без обращения к какому-то божественному существу. Именно к существу. Ибо как можно молиться чему-то безличному, безликому!? Мы молимся тому, кто может слышать нас. Если такого существа, обладающего свойствами личности, нет, то кому и как можно тогда молиться? Следовательно, если человек молится, это означает – даже в тех случаях, когда сам он отказывается это признать, – что он верит в кого-то, кто бесконечно превосходит его самого, кто бесконечно могущественнее его самого и может изменить и его жизнь, и его самого, лишь бы молитвы его были услышаны. Вот в чем состоит главное различие между внутренней устремленностью и молитвой.
Люди, верящие в первостепенную роль интеллекта в человеческой жизни, самым важным считают устремление, молитве же они такого значения не придают. Мистики вам скажут, что стремление – это, безусловно, очень важно, но если вы хотите быть услышанными именно Божественным, непременно нужно молиться, молиться с чистосердечностью и доверчивостью ребенка, то есть с полной убежденностью во всемогуществе Божественного: «Мне нужно то-то или то-то (ваши потребности могут быть самыми разными – нравственными, физическими, материальными), прошу Тебя, дай мне это». «Ты дал мне то, о чем я просил, Ты дал мне пережить то, о чем я и не мог подумать прежде, и это чудо будет теперь доступно мне, когда я захочу этого; Господи, спасибо Тебе за все это, молюсь Тебе с великой благодарностью, слава Тебе и спасибо за то, что ты сделал для меня». Таковы смысл, значение, особенности молитвы. Стремление же совсем необязательно должно быть связано с какой-то личностью. Человек может стремиться, например, достичь какого-то состояния бытия, какого-то знания, осуществить какой-то этап в духовной работе, перейти к новому состоянию сознания, и стремление к подобным целям совсем необязательно должно сопровождаться молитвой, хотя молитва и может сопутствовать стремлению и дополнять его.
Итак, молитва обязательно связана с каким-то лицом, обращена к сущности, обладающей определенными индивидуальными свойствами, то есть к тому – это может быть сила или существо, – кто может услышать вас и ответить. Иначе просить бессмысленно. Тебе понятно?
Если человек мысленно желает зла другому, питает дурные намерения по отношению к нему, как это влияет на жизнь последнего?
Здесь мы имеем дело с тем же самым механизмом передачи внутреннего состояния, что и в вопросе о молитве и стремлении. А именно – через мыслеобразы. Если кто-либо настроен враждебно по отношению к вам, желает вам зла, в той или иной мере его дурные помыслы осуществляются, причем порой сам человек с такими дурными намерениями не признается себе в том, что они у него могут быть, потому что ему неприятно чувство стыда, но злые мысли и чувства могут возникать и независимо, сами по себе, совершенно внезапно, спонтанно. У людей злопамятных их злоба, враждебность может долго таиться где-то в самых дальних уголках сознания, постоянно подогревая в них злые чувства и мысли; как правило, эти раздражительные, склонные к насилию люди изливают свою злость на тех, кто, по их мнению, навредил им или просто не понравился по той или иной причине, желая им всяческих бед… Но в любом случае мы имеем дело с миром мыслеобразов, которые порождаются и направляются злой волей людей и которые могут обладать такой силой воздействия, что, просто проходя, например, мимо человека, ненавидящего вас вполне осознанно, вы почувствуете себя очень неприятно, даже если внешне он никак не будет выказывать своего отношения к вам.
Однако если вы кое-что знаете о подобного рода вещах и обладаете некоторым, даже не слишком высоким, уровнем сознания, вы сможете установить причину перемены своего самочувствия, а дальше вам всего лишь нужно сделать вот так (следует жест, объясняемый далее), как будто вы смахиваете с себя муху. Мухи – существа очень назойливые и, сколько ни отгоняй их, они все равно возвращаются обратно, так вот – запомните это! – тем же самым свойством обладают и формации, порожденные злым умом и волей! Вы отгоняете муху, но она возвращается к вам, вы ее вновь отгоняете, она вновь возвращается. Для нее это что-то вроде игры. Да-да, вы разве не замечали: мухи принимают ваше поведение за игру с ними: вы их гоните – они опять подлетают. Но вот что интересно, если вы вдруг всерьез рассердитесь и отгоните муху движением, в которое вложите все свое чувство (Мать показывает жестом), то даже если вы и не заденете муху, она уже больше не прилетит к вам. Она почувствует ваше настроение. Попробуйте проделать это, увидите, что так оно и будет.