Мать. Вопросы и ответы 1956 г.
Шрифт:
Вероятно, потому, что единение это непостоянно.
Но ведь стремление Радхи является искренним.
Если вы спрашиваете меня, то я отвечу, что все ваши сведения – всё это из литературы, дети мои! Но, в любом случае, они дают вам художественное изображение человеческой жизни, какова она есть!
Вишнуизм основан именно на этом.
Но создатели этой литературы живут преимущественно на витальном уровне, и им это нравится. Ну, не будем говорить об этом, потому что…
Так… У меня есть еще один вопрос, совсем маленький вопрос, но он не лишен интереса.
Его задал человек, пытающийся
«Я начал медитировать и молиться горячо и страстно, мое стремление сильно и молитва моя исполнена преданности Божественному; но вот, через какое-то время стремление превращается во что-то механическое, а молитва становится чисто словесной. Как же мне следует поступать?»
Это не частный случай, подобная ситуация является вполне обычной. Я уже не раз говорила об этом, но до сих пор делала это мимоходом: когда люди утверждают, что они каждый день медитируют часами и проводят весь свой день в молитве, для меня очевидно, что три четверти времени они делают это чисто механически или, иными словами, полностью утрачивают в этом деле искренность. Дело в том, что природе обычного человека такое занятие чуждо, равно как и самому строению его разума.
Чтобы концентрировать внимание и медитировать, необходимо выполнять упражнение, которое можно назвать «ментальной физкультурой» концентрации. Необходимо действительно предпринимать усилие, подобное, к примеру, мускульному усилию при поднятии груза, если вы хотите, чтобы концентрация была искренней, а не искусственной.
То же самое относится к воодушевлению в молитве: в вас внезапно вспыхивает внутренний огонь, вы испытываете исполненное энтузиазма рвение, необычайное внутреннее горение и выражаете его в словах, которые будут истинными, только если они исходят сами по себе, естественным образом. Молитва должна изливаться прямо из сердца, внутренним жаром, в ней не должно быть ничего головного. Тогда это будет молитва. Если же это всего лишь слова, теснящиеся в голове, это уже не молитва. Вам должно быть понятно, что, если вы не подбросите в этот огонь дров, со временем он погаснет. Если вы не дадите своим мышцам времени на отдых, если вы не ослабите усилий, ваши мышцы утратят способность напрягаться. Соответственно, напряжённость молитвенного восхождения совершенно естественно и даже с неизбежностью через какое-то время ослабляется. Естественно, тот, кто привык поднимать тяжести, способен делать это намного дольше того, кто не делал этого никогда прежде. Здесь то же самое; тот, кто привык к концентрации, может находиться в сосредоточенном состоянии намного дольше того, для кого она непривычна. Но для каждого настает такое время, когда необходимо всё оставить, расслабиться, для того чтобы начать всё снова. И потому – тут же, через несколько минут или через несколько часов – если молитва становится механическим процессом, это означает, что вам необходимо расслабиться и что вам уже не нужно делать вид, будто вы медитируете. Лучше заняться каким-то другим полезным делом.
Если вы не можете, к примеру, сделать какое-то простое упражнение, чтобы снять ментальное напряжение, вы можете почитать или сделать заметки по поводу вашего опыта, вы можете описать его, свои переживания. Тогда это приведет к расслаблению, необходимому расслаблению. Но продолжительность медитации обладает лишь относительным значением; ее продолжительность попросту свидетельствует, насколько у вас есть навык к этому делу.
Разумеется, эта длительность может сильно возрасти, однако предел существует всегда; и когда предел этот достигнут, необходимо остановиться, только и всего. Речь идет не о неискренности, а о невозможности. Неискренность возникает, если вы делаете вид, что медитируете, хотя при этом уже не медитируете, или молитесь подобно многим людям, которые ходят в храм или в церковь, совершают обряды и повторяют молитвы, как повторяют более или менее хорошо выученный урок. Это уже не молитва или медитация, это всего лишь техническое ремесло. А это уже для нас интереса не представляет.
Только что ты говорила, что, если человек спонтанно видит Божественное в противнике, то противник преображается. Это так?
Не обязательно! Я сказала: он изменит своё отношение к вам или убежит. Я не говорила о том, что он обязательно изменится! Я сказала: если в его злой воле есть хоть маленькая трещинка, исходящая от вас вибрация проникнет в него и тогда совершенно внезапно его состояние может измениться или, по крайней мере, он может утратить способность к действию. Если же такой трещинки нет, что ж, он убежит. Но он уже ничего не сможет сделать. Я утверждаю, что он ничего не сможет сделать, а если сможет, то это будет означать, что состояние сознания, в котором вы находились, было недостаточно чистым и совершенным.
Почему же у Божественного столько врагов, хотя Божественное видит Себя в своих противниках?
Мне не вполне понятен твой вопрос.
Почему у Божественного так много врагов?
Так много врагов Божественного?
Все эти враждебные силы.
Ну а почему существует так много совершенно бессознательных человеческих существ? Этот факт представляется мне еще более поразительным! Всё это не более чем проявление бессознательности: быть врагом Божественного – не более чем бессознательность.
(Учитель:) Он имел в виду то, что ваш противник должен был полностью измениться, поскольку Божественное видит Божественное…
Но, простите, Божественное где? Ваше рассуждение мне непонятно.
Если человек является врагом Божественного…
В конце концов, предположим, что найдется один человек из миллиона, который достигает в себе состояние сознания, о котором мы говорим, достигает полной его реализации. Тогда, возможно, он сможет как-то повлиять на тех, кто его окружает, – однако я не могу не сказать вам, что для совершенной реализации этого состояния обычно нужно жить в одиночестве, в противном случае для этой реализации будет слишком много препятствий, слишком много будет грубо материальных требований бытия, которые ей противоречат, которые помешают прийти к этому состоянию во всём его совершенстве. Но если вам это всё же удастся, всё вокруг вас с необходимостью станет божественным.
Так что же? Я так и не поняла ваших заключений.
(Учитель:) Он объективирует Божественное и думает так: когда кто-то является врагом Божественного, он, естественно, является некой божественной формой, и эта божественная форма видит Божественное в своем враге, поэтому враг этот также должен обратиться к Божественному.
Нет, я всё равно этого не понимаю!
(Другой ученик:) Милая Мать, оно совершенно, но не существует! (Смех) Того, о чем он говорит, нет.
Нет, признаюсь, что вообще не понимаю вас: ни его, ни вас, ни вас! (Смех) Господи, о чём вы все говорите?
Когда человек является врагом Божественного, врагом чего он является?
О!.. Это зависит исключительно от этого человека. Обычно он является врагом собственного представления о Божественном, и именно поэтому существует мнение, что отрицающий Божественное нередко является величайшим его приверженцем. Ибо, если бы у него не было скрытой уверенности в существовании Божественного, он не обременял бы себя Его отрицанием. Еще сильнее эта уверенность проявляется в том, кто ненавидит Его, ибо, не имей он глубоко в своём существе уверенности в существовании Божественного, как бы он мог ненавидеть Его?