Матриархия

Давыденко Павел

Дядя Костя вытащил из кармана пачку «Винстона». Винтовку повесил на плечо, зажал крепкими, желтоватыми зубами фильтр. Чирк-чирк зажигалкой. Выпустил дым сквозь волосы в ноздрях.

– Так что там...
– он мотнул головой.
– Коля? Того?

– Нашли дядю Жору и тетю Свету...
– кивнул я.

– Пришлось размозжить ей башку, - подсказал Рифат. Я посмотрел на него так, как будто он действительно таракан в мойке, на кухне.

– Понятно, понятно, - запыхтел сигаретой дядя Костя.
– Ну теперь решайте, пацаны. Можете со мной остаться, будем

сообща выживать. А хотите - дуйте на четыре стороны. Держать вас не стану. Только подумайте хорошенько, поразмыслите над перспективами. Нужно переждать немного, может, устаканится все, наперед гадать дело зряшное. Никогда не знаешь, что с тобой случится в следующий момент.

– Мы подумаем, - сказал я.
– Надо собрать мозги в кучу. Я идти куда-то прямо сейчас точно не хочу. Устал.

– Да, надо подумать, - Юрец поскреб подбородок. Странно, что к двадцати трем годам у него почти не растет щетина. На подбородке только, а на щеках какие-то чахлые кустики.
– Но сейчас охота передохнуть.

– И поесть, - вставил Рифат.
– Я сегодня еще не завтракал.

– О, а я совсем про жратву забыл, - дядя Костя почесал в затылке.
– Не до того было, сами понимаете. Ладно, давайте с кем-нибудь спустимся вниз и притащим еды. Да ты ружье-то им оставь. Я прикрою. Хотя, в общем-то, я и сам могу сходить...

– Нет, - Рифат покачал головой.
– Я с вами. А вы тогда здесь пока сидите.

– У нас куча дел, но мы вас подождем, - улыбнулся я одними губами.

– Там крови много, в доме, - пошевелил усами дядя Костя.

Рифат отдал мне ружье, а дядя Костя тем временем опускал лестницу, в потолочный проем. Я подошел к краю, оперся о кирпич. Никого внизу, но ружье следует держать наготове. Я стрелять не умею, но думаю, что ничего сложного нет. Знаю, что нужно прижимать приклад к плечу, как можно крепче - вот и все.

– Полезли?
– дядя Костя опустил ноги в проем. Рифат стоит над ним и без оружия у него совсем другой вид. Ему, по всей видимости, некомфортно.

– Может, лестницу поднимете?
– спросил снизу дядя Костя.

– А если вам надо будет по-быстрому бежать?
– я погладил полированный, со сколами приклад «Сайги».
– Нет, мы лучше будем поглядывать вниз, а лестница пусть стоит.

– Прямо операция «Буря в пустыне», - усмехнулся Рифат.

Когда они скрылись из виду, у меня тут же пересохло в горле. Сам я есть не хотел, но знал что это из-за стресса. Через какое-то время организм начнет требовать свое.

– Пить охота, - подал голос Юрец.
– Надеюсь, они захватят воды.

Я угукнул. Прошелся вдоль стены. По-любому сейчас полезут, хоть одна да появится. По законам жанра. А я не могу в них стрелять, потому что они - живые люди.

«В погребе ты смог офигительно»

Неприятное ощущение в груди. И голова внезапно заболела. И что так, теперь всю жизнь - сидеть и отстреливаться?

Это должно когда-нибудь закончиться.

Пальцы вспотели. Я обтер ладони о штаны, по очереди: левую, правую. Юрец тоже не сидел на месте, бродил вдоль «бортов» нашего «Титаника». Я только

сейчас заметил у него нож и как поблескивает сталь на солнце.

Свет, дающий тепло и жизнь. И безжизненный металл, способный убить. Я тут же захотел перенести на лист бумаги пальцы с рукоятью, лезвие. Зарисовать все так, как увидел.

Внизу приглушенный крик. Сердце тут же застучало.

Мы с Юрцом приблизились к проему. В глотке еще сильнее пересохло, я нацелил ружье вниз.

Клокочет что-то. Чавкнуло.

Мы с Юрцом обменялись красноречивыми взглядами. Конечно, в доме было полно стерв, и они напали на дядю Костю и Рифата. Что им винтовка? Оружие ведь еще надо перезарядить, а если шесть, семь баб? Попробуй-ка, успей расстрелять всех.

– Думаешь?
– сказал Юрец.

– А?

– Того?..
– он мотнул головой и с кончика носа в проем полетела капелька пота.

– Не знаю, - прошептал я.
– ЭЙ, РЕБЯТ! Что у вас там?

Тишина в ответ.

Подождали немного. Шаги. Шорк-стук, шорк-стук. У меня сразу картинка нарисовалась: баба плетется, со сломанной лодыжкой. Кость прорвала кожу, и торчит наружу. Женщина подволакивает ногу, за ней тянется след.

Я смахнул пот предплечьем. Упер щеку в приклад, прицелился. Только шагнет к подножию лестницы - стреляю.

Вот, вот...

Рифат. Прихрамывает, опирается на винтовку. Поглядел вверх. Глаза огромные, сверху - мокрая челка. Оглянулся, что-то пробормотал. Влез на ступеньку.

Он нас не увидел, возможно, свет бил в глаза. Я опустил ствол и спросил:

– Рифат? Что там?
– он вздрогнул и тут же попытался навести на меня дуло. А потом во взгляд его вернулась частичка осмысленности. Он моргнул, быстро облизал губы, язык мелькнул как у змеи. Рифат оглянулся еще раз и полез наверх.

Внизу показалась женщина, лет пятидесяти на вид. Волосы с проседью, сквозь дырки в халате видны валики жира. Она шагнула к лестнице и обхватила мясистыми пальцами ножки.

Я не мог в нее выстрелить - боялся зацепить Рифата. Он перебирал руками и ногами быстро, а толстуха поставила на первую ступеньку стопу - квадратный столб.

– Стреляй в нее!
– взвизгнул Юрец. Рифат двигался медленно, как под водой и я опять вспомнил «Титаник». Показалось даже что шумит прибывающая вода, внизу. Вот-вот мы уйдем на дно.

Жирдяйка залезла выше. Лестница закачалась, затрещала.

Вот уже пальцы-сардельки вцепились Рифату в штанину. Он запыхтел, задвигал ногой.

– СТРЕЛЯЙ!
– вновь проорал Юрец.

Я прицелился. Будь что будет. Нажал на спуск.

Не нажимается.

– Предохранитель!
– крикнул Рифат. Я чуть не оторвал ноготь - так резко колупнул железочку, сбоку.

Потом - прицелился. Нужно ловить момент между ударами сердца, но нет, это чушь, не из снайперской винтовки ведь стреляю.

Я пальнул. Дым застлал обзор, а Рифат вскрикнул.

Когда дым чуть рассеялся, из проема выплыло безумное лицо, в крови и грязи.

Я отшатнулся назад, зацепился за что-то пяткой. Ружье выронил, плюхнулся на пятую точку.