Матрос с Гибралтара

Дюрас Маргерит

– Ничего не понимаю, – опять повторил Жожо.

– Если разобраться, – заметил Андре, – то он не так уж и неправ. Я сам путаюсь во всех этих делах.

– Эти ящеры, – спросил Жожо, – они что, в Котону? При чем здесь Котону?

– При том, – ответил Легран, – надо знать, о чем говоришь, понятно?

– Вот именно, – подтвердил я.

– Но если это крокодилы, то при чем здесь все остальное? – не унимался Жожо.

– При том что при том! – заорал Анри. – Вот я, разве я задаю какие-нибудь вопросы? – Потом

обернулся ко мне и чрезвычайно учтиво произнес: – И примите мои извинения, что я поначалу было засомневался в ваших словах.

– В чем это вы тогда засомневались? – тут же полюбопытствовал Жожо.

– В том, что этот господин говорил про ледниковый период, – раздраженно пояснил Легран. – Поскольку я не знал, кто этот господин, я поначалу усомнился в его словах. А теперь, если ты хочешь узнать, чем занимается моя младшая сестренка…

– Я знаю, что говорю, – не унимался Жожо. – Вы знаете этого господина не больше, чем несколько минут назад, а мы так ничего и не выяснили насчет этих ящеров.

– Может, выкинем его отсюда, к чертовой бабушке? – заорал Анри.

– Ну уж нет, – живо возразил Эпаминондас, – только не это.

– Не кипятись, – попытался Легран успокоить Анри. – Вы совершенно правы, – обратился он к Жожо. – Никто так толком и не понял, что вы имеете в виду, но вы совершенно правы.

– Если я вам так осточертел, – огорчился Жожо, – надо было раньше сказать.

– Не заводись, – посоветовал Анри. – Повторите-ка, Андре. Все, что мы здесь говорили, – обернулся он к Жожо, – это для твоей же пользы, должен был бы сказать спасибо. Ты совершенно несносный тип, тебе надо измениться.

– Ой, нет, – воскликнула Анна, – ему совсем не надо меняться!

– Не родился еще тот человек, – с достоинством изрек Жожо, – который бы заставил меня измениться.

– Вот уж нашел чем гордиться, – фыркнул Анри.

– Итак, – проговорил Эпаминондас, – I am ящер, в некотором роде.

– Итак, – обратился Легран к Анне, – выходит, вы неровно дышите к этим ящерам, так, что ли?

– Не надо произносить этого слова, – попросил бармен, – меня уже от него тошнит.

– Как сказать, – проговорила Анна, – не ко всем.

– I am not very уверяще, – встрял Эпаминондас.

– А кто он такой, этот Жожо? – с милой улыбкой поинтересовалась Анна.

– Мой самый лучший клиент, – ответил Андре, – разве не так, а, Жожо? И богатый, как Крез, правда?

– Кафе, – проворчал Жожо, – они для всех. Захочу, останусь здесь до самой ночи.

– В таком случае, – заметил Легран, – здесь будет не слишком много народу.

– Почему? – возразила Анна. – Мы вовсе не спешим.

– Обожаю людей, которые являются, когда их никто не ждет, – заявил я.

– Не говори так быстро – I am not very понимаще.

– Если бы он ушел, – сказал Анри, – мы бы все здесь просто сдохли со скуки.

– Да

нет, все проще простого, мы все равно не смогли бы его выдержать, – заметил Легран, – кончилось бы тем, что мы принялись бы бегать за ним, чтобы поймать и выкинуть отсюда. Странно, что он сам этого не понимает.

– Чего это я там не понимаю?

– Что между вами и нами, – пояснил я, – это на всю жизнь до гробовой доски.

– Издеваетесь, – проговорил красавчик Жожо, – а мне плевать, плевать я на это хотел и на этих ваших ящеров тоже.

– Уф! – тяжело вздохнул Андре.

– Нет, – громко заметил Анри, – видно, правду говорят, нужно, чтобы в мире всякие были, для разнообразия, всякой твари по паре. Две кружки, – обратился он к Андре. – А то коньяк уже в глотку не лезет.

– Три, – присоединился Эпаминондас.

– Четыре, – проговорил Жожо.

– Семь? – спросил я Анну.

– Семь, – подтвердила она.

– Мне-то что, я со всем моим удовольствием, – заметил Андре, – да только после всего коньяка, что вы уже залили за воротник, это будет патентованная гремучая смесь. По-моему – а я уже как-никак двадцать семь лет как барменом, – вам бы теперь лучше продолжить по коньяку.

– Вы нам прямо как отец родной, – проговорила Анна.

– Если, конечно, вы не поставили себе целью, – продолжил Андре, – изучить воздействие этой гремучей смеси на ящеров, то пива вы от меня не получите.

– Да, не часто встретишь вот таких барменов, – проговорил Анри, – которые понимают толк в выпивке.

– Так-то оно так, – возразил приятель, – но все-таки кружечка прохладного пивка…

– Я не совсем понял, Андре, – вмешался Жожо, – а что это за штука – гремучая смесь?

– Та, что взрывается, – пояснил я.

– Так, будто вы проглотили динамит, – добавила Анна.

– Сроду не слыхал ничего подобного, – заявил Жожо, – по-моему, надо мной здесь просто издеваются.

– I am not very уверящер, – изрек Эпаминондас.

– Это взрывается не всегда, – добавила Анна, – а только один раз из тысячи.

– Ну так что, – поинтересовался Андре, – значит, коньяк?

– Да, коньяк, только с водой, – согласился Анри.

– Для всех?

– Для всех.

– Да, не каждый вечер попадаются такие понятливые клиенты, – обрадовался Андре.

– А вот я нет, – возразил Жожо, – я хочу пива.

– Будешь пить коньяк, как и все остальные, – бросил ему Андре.

– Почему это я должен тебе подчиняться? – упорствовал Жожо. – Я уже сказал, что не хочу коньяку, хочу пива.

– Ничего не поделаешь, – не сдавался Андре, – все равно тебе придется пить коньяк, если хочешь, я даже сам за него заплачу.

– Выходит, – буркнул Жожо, – ты запрещаешь мне пить пиво, не так ли?

– Да, – подтвердил Андре, – запрещаю для твоего же блага.