Матрос с Гибралтара

Дюрас Маргерит

– Если бы только этими тварями, – возразил я, – это бы еще куда ни шло…

– Ах-ах-ах! – прыснул со смеху Эпаминондас.

– Во-первых, – проговорил Анри, – откуда известно, что тогда вообще ничего не было?

– Нет, это вполне известно, – ответил я. – Скажи, тебе обязательно нужно верить, – спросил я у Анны, – в этих своих крошечных тварей?

– Я теперь не смогу заснуть, – ответила она.

– И почему же это ты теперь не сможешь заснуть? – поинтересовался я.

– Если вы

и дальше собираетесь продолжать в том же духе, – разозлился Эпаминондас, – тогда я лучше смоюсь с концами, и все дела.

– Я не смогу заснуть, – повторила Анна, – ведь что ни говори, а это очень трудно пережить.

– Почему-то все это отлично переживают, – возразил я. – И никто не может объяснить. Ни один человек. Так что успокойся.

– Подумать только, наверное, когда таял весь этот лед, – не унимался Анри, – вот уж потоп был что надо.

– Можно себе представить, – согласился бармен. – Правда, жалко, некому было на это полюбоваться.

– А вдруг было кому? – насторожилась Анна.

– Потрясающе, даже представить себе невозможно, – невозмутимо сказал Анри. – А ну, повторите-ка, Андре.

– Коньяк наилучшей выдержки? Насколько я понял этих господ, на Узде его пьют неразбавленным. Да, что и говорить, должно быть, грязищу развезло дальше некуда. Тут я вполне того же мнения.

– Но тогда, – снова вмешалась Анна, – все океаны заполнились водой, и, должно быть, все зверюшки, которые были подо льдом, сразу всплыли на поверхность.

– Хорошо еще, что мы не думаем о таких вещах постоянно, – заметил один из приятелей, – счастье, что мы об этом забываем, как и обо всем прочем.

– Да, и правда, счастье, – согласилась Анна.

– Ах, счастье-счастье… – фыркнул Эпаминондас, причем очень громко.

– Да, что правда, то правда, – согласился бармен, – это уж точно, к счастью.

– Что и говорить, – продолжил Эпаминондас, – и без того забот полон рот.

В тот момент в баре появился новый посетитель. На вид ему было лет тридцать, весь такой нарядный, модный, прямо с иголочки.

– О, кого я вижу, вот и красавчик Жожо! – проговорил бармен. – Сейчас повеселимся на славу.

– Привет, – поздоровался красавчик Жожо.

– Привет, – отозвались все, кто был в баре. Жожо прошел, уселся рядом с Анри и тут же взглядом знатока уставился на Анну.

– Ладно, а эти самые ящеры, – спросила у меня Анна, – а они когда появились?

– Похоже, здесь появились какие-то ящеры? – тут же заинтересовался красавчик Жожо.

– Да, – ответил я, – уже два дня как здесь.

– Нет, три, – поправил меня Эпаминондас.

– Какая разница, – заметил бармен.

– А кто они такие, эти ящеры? – не унимался красавчик Жожо.

– Да люди как люди, ничего особенного, – пояснил я. – Правда, у них такой зверский аппетит, что они пожирают все, что ни попадается им на глаза.

Никто никак не прореагировал. Каждый выслушал, не поняв ни слова. Было слишком жарко, чтобы что-нибудь понимать.

– По-моему, и этот вечер тоже пропал впустую, – чуть слышно прошептала мне Анна.

– В следующий раз, – заметил Эпаминондас, – надо будет хоть описать его, нарисовать портрет, что ли.

– А какого черта они здесь делают, эти ящеры? – поинтересовался наконец красавчик Жожо.

– Ладно, хватит, – проговорил Анри.

– Не заводись, – успокоил его бармен, – я тебе потом все объясню.

– Они здесь не делают абсолютно ни черта, – смеясь, пояснила Анна, – просто стыд и позор, какие бездельники…

– Они такие огромные, страшные, – добавил бармен, – охотятся за всем, что попало, им без разницы, что на море, что на суше…

– Этот за словом в карман не полезет, прямо в точку, – корчась от смеха, пробормотал Эпаминондас.

– Надо же, – признался красавчик Жожо, – сроду не слыхал ничего подобного.

– Черт побери! – заорал Эпаминондас. – Да всем уже давно все известно, только вы один и остались…

– А как насчет птиц, может, они? – поинтересовался Анри.

– Да, – проговорила Анна, – похоже, еще один вечер пропал впустую.

– Птицы, – вздохнул я, – это как любовь, они всегда были. Любые прочие твари могли исчезнуть, но только не птицы. Как любовь.

– Все ясно, – понял Эпаминондас. – Когда у тебя есть крылья, – пояснил он, – ты всегда можешь улететь от любого стихийного бедствия.

– Потрясающе, – восхитился Анри. – Подлейте-ка еще, – обратился он к бармену.

– Похоже, и мы тоже когда-нибудь исчезнем, – заметил Анри. – Господа, может, выпьете что-нибудь с нами, – обратился он к нам, – и мадам тоже? Тогда пять, Андре, вас ведь зовут Андре, я не ошибся? Да, коньяку.

– Надо надеяться, что нет, – проговорил Эпаминондас, – а вдруг пронесет, может, и не исчезнем.

– А эти самые ящеры, они еще здесь? – все не унимался красавчик Жожо.

– Кто знает, – ответил я.

– Хорошо сидим, – заявил Эпаминондас.

– Мы приехали сюда немного поразвлечься, – пояснил Анри. – На Уэле, там, конечно, очень красиво и все такое прочее, но особенно не повеселишься…

– Ах, вот оно как? – спросил Эпаминондас, надеясь на дальнейшие разъяснения, но так их и не дождавшись.

– Глядя на вас, никогда этого не скажешь, – заметил Андре, – у вас такой вид, будто вы только и делаете, что веселитесь вовсю.

– Поглядите, он опять за свое, – проговорила Анна, указывая в сторону Леграна.