Маттимео
Шрифт:
Джон потрепал Амброзия по спине.
– Пусть знают, как насмехаться над нашей армией, а, старина Пика!
Констанция открыла дверь аббатства.
– Входите в дом, я сейчас запру двери. Надеюсь, Кротоначальнику и его артели хватило времени, чтобы приготовить свой сюрприз.
Железноклюв, с гудящей от колокольного звона головой, в ярости влетел на чердак под карнизом:
– Мангиз, возьми с собой четверых и постарайся поймать снаружи кого-нибудь, кто окажется один. Остальные - за мной. Быстро, откройте этот чердачный люк. Мы полетим внутрь к верхней галерее и выбьем их оттуда на лестницу.
– Какую околесицу, Генерал?
Вещун еще не вполне оправился от глухоты. Железноклюв отвесил ему крылом тяжелую затрещину.
– Я сказал - "выбьем их на лестницу", куриные мозги! А теперь поднимите люк и - за мной!
Пересекая Большой Зал, аббат Мордальфус налетел на Констанцию. Барсучиха смотрела вверх.
– Пыль!
– воскликнула она.
– Они открывают люк в потолке. Очистить зал, скорее! Давайте поднимемся на лестницу. Кстати, аббат, с колоколами получилось неплохо.
Тяжело скача вверх по ступенькам, аббат окликнул Констанцию.
– Я думал, с колоколами - это твоя затея. Я ничего не знал об этом, пока не услышал, как они звонят.
– Ладно, кто бы это ни был, он взял абсолютно верную ноту, ха-ха-ха!
Обе стороны практически одновременно оказались у баррикады. Рэдволльцы остановились за нею. Железноклюв не мог пролететь среди винтовых пролетов лестницы, поэтому он запрыгал вниз по ступеням впереди своего войска и первый споткнулся о натянутую проволочку. Не в силах остановиться, теснимый напиравшими сзади бойцами, он потерял всякое достоинство и почву под ногами, пытаясь подняться и тяжело проехавшись по скользкой обмазке. Возникло крайнее смятение: перья, когти, крылья смешались в одну сумасшедшую кучу, пока боевые птицы пытались устоять на крутом вираже лестничного пролета. Вязкая черная обмазка сбилась в одно зернистое месиво с налипшей повсюду каменной крошкой. Всякий раз, как кто-нибудь из птиц пытался встать на лапы и удержать равновесие, ситуация становилась еще хуже.
– Гах, гах, пусти, ты тянешь меня назад!
– Убирайся, ты весь липкий... ой!
– Йак-карр! Ты сломаешь мне крыло!
– Убери свои жирные когти! Получай!
– Ох, мой клюв совсем слипся!
По другую сторону заграждения радостно приплясывали рэдволльцы. Они передразнивали насмешливые выкрики, которые только что бросали им птицы с крыши колокольни:
– Кха-кха! Какое сборище олухов!
– В чем дело, ты можешь встать на свои лапы?
– Пожалуй, нет, на них стоит его приятель. Ха-ха!
– Хо-хо! Давайте бросайтесь на нас, мы здесь, совсем рядом!
– Ур-р, привет, жирноклювый! Как тебе на вкус кротовья обмазка? Кротоначальник размахивал перед собой острым ножом.
– А теперь - ложись, господа гусаки!
Он одним махом перерубил веревку катапульты.
Смятение переросло в полный хаос.
Огромный заряд вылетел из катапульты и накрыл пытавшихся устоять на лапах птиц. Камни вперемешку с землей и пахучими травами обрушились на пернатое воинство, барахтавшееся в обмазке. Их окутало зловоние.
Потерпев полное поражение, птицы в беспорядке ринулись вверх по лестнице. Железноклюв, яростно отплевываясь от гадкой смеси, скользя и падая, пробивался наверх, съезжая то и дело по ступеням обратно и тяжело стукаясь о стены лестничной клетки. Все воинство вокруг него претерпевало те же мучения. Барахтаясь, давясь и ругаясь, они обратились в постыдное бегство, сопровождаемые звеневшим у них над головами смехом обитателей Рэдволла:
– Ха-ха-ха, смойте эту кучу!
– Надеюсь, вы неплохо попарились в нашей баньке, хо-хо-хо!
– Хи-хи-хи, подозреваю, что это грязная игра!
Железноклюву удалось прислониться к стене.
– Йах-ха! Вы подписали себе смертный приговор.
– пригрозил он.
– Только высуньте нос наружу, мы будем поджидать вас на крыше. Вы будете убиты без всякой жалости.
– Ха, пойди промой свой клюв, Генерал Каракатица!
Весь долгий жаркий день они просидели в узком, переполненном овраге. Солнце припекало сквозь хворостяную крышу, рабы и бандиты толкались и ворочались в тесноте. Один лишь Камнекрап сидел спокойный и неподвижный. Слэгар утер лапой морду под шелковым колпаком.
– Если начнет припекать сильнее, мы здесь зажаримся. Может, нам попробовать переправиться через реку до заката, а, крыса?
– При свете дня вы бы попались прямо посреди реки. А это означает смерть.
Слэгар угрюмо ковырял лапой песок.
– Позаботься лучше о том, чтобы ваше сборище было готово, как только сядет солнце.
Морда Камнекрапа не изменила своего выражения.
– Они будут готовы.
Маттимео беспокойно метался во сне. Видения мрачного леса, который они миновали, проносились в его мозгу.
Матиас и его друзья подкрепились на ходу, шагая через плато вместе с отрядом землероек. Лог-а-Лог указал на следы бандитов:
– Ясные и четкие, и ведут точно на юг.
Выражение на морде Орландо было зловещим:
– Ну да, лис же не предполагал, что мы сможем последовать за ним.
Бэзил затенил лапой глаза.
– Похоже, мы направляемся к какому-то старому мрачному лесу. У нас больше не осталось кексов?
Джесс равнодушно подала ему кекс.
– Это хвойный лес. Мне его вид не нравится.
– Мне тоже, - согласился Джабез Пень.
– Может, мне просто чудится, но я всеми иголками чувствую, что он будто бы притаился и ждет нас.
Щекач нервно хихикнул:
– Ха-ха, старый страшный лес дремучий. Странно, я совершенно ничего не чувствую иголками. Может, потому, что на мне они не растут.
Бэзил сердечно похлопал его по спине:
– Крепче духом, Щекач, мой мальчик. Подбородок прижать, грудь колесом, держи спину ровней и тверже сожми губы, каково? Смотри, кругом сосны, вот мы и подошли!