Маяк Старого Галса
Шрифт:
Тут же рядом появился дельфин, примчавшийся на зов. Торбеллино ухватился за скользкий плавник, и они поплыли вдоль скалистого побережья. Вслед за ними неслышно заскользили лодки с ловцами жемчуга, вооруженными луками с отравленными стрелами.
Джой с заплаканными глазами, стоя на палубе шлюпа, провожала их долгим взглядом, пока они не скрылись за прибрежными скалами. Около ее ног крутился и скулил грустный Фидело.
Юноша, ловцы жемчуга и дельфин к вечеру достигли мыса, из-за которого невооруженным глазом был хорошо виден стоящий
Наш герой, держась за плавник дельфина, быстро преодолел расстояние от мыса до пиратского корабля. Теперь главной задачей было, как забраться на судно? К счастью для него с левого борта свешивался веревочный трап, вероятно, кто-то из пиратов загулял допоздна на берегу и скоро должен был вернуться.
Воспользовавшись этим обстоятельством, Торбелллино ловко, как обезьяна, вскарабкался на пустынную палубу, освещенную несколькими тусклыми фонарями, и спрятался в тени борта. Один из стоявших на вахте пиратов безмятежно спал, оседлав у фок-мачты бухту каната, другой, присев на корме под фонарем, от скуки катал по полу игральные кости.
Неожиданно снаружи раздался всплеск весел, скрип уключин и негромкие веселые голоса: к кораблю причалила шлюпка, послышалось тяжелое сопение пиратов, вернувшихся из увольнения и с трудом взбирающихся по трапу на судно.
Торбелллино понял, что если сейчас не уберется отсюда подобру-поздорову, его обнаружат прибывшие на шлюпке пираты. Он метнулся в сторону, стараясь оставаться в тени надстроек корабля. Пробегая на цыпочках мимо камбуза, юноша наступил в темноте на развалившегося на палубе Пройдоху-Марсика и полетел через кота вверх тормашками.
Раздался невообразимый душераздирающий вопль, от которого у молодого человека чуть не остановилось сердце. Падая, Торбелллино со всего маха врезался головой в большую кастрюлю с томатным соусом, которую кок вынес из камбуза, чтобы остудить варево на свежем воздухе. Уляпанный соусом с головы до ног наш герой помчался по проходу в поисках надежного укрытия. Но навстречу, привлеченный шумом, уже бежал вооруженный пистолетом вахтенный с кормы, освещая фонарем перед собой дорогу. Торбеллино развернулся и помчался в обратную сторону и у грот-мачты столкнулся нос к носу с пьяными Карифано и Сардино, только что вернувшимися с берега.
При виде юноши Карифано тут же ушел в отключку, потеряв сознание, а Сардино, выпучив глаза и обезумев от страха, с диким криком: «Призрак! Призрак!» рванул от него прочь.
На корабле поднялась невообразимая суматоха.
Торбеллино не на шутку перепугался, что его поймают. Оставалось последнее: как можно скорее прыгать за борт! Но тут неожиданно юношу осенила отчаянная мысль, что если спрятаться под пустой бочкой, стоявшей у грот-мачты. Недолго думая, он опрокинул ее и нырнул в темное убежище. И оказалось вовремя: через несколько секунд вся палуба заполнилась возбужденными и вооруженными до зубов пиратами, которые одичавшей
Появился сердитый Малисиозо в сопровождении заспанных Чевалачо и Бабило.
– Что случилось?! Кто поднял тревогу?! – Малисиозо свирепо окинул толпу грозным взглядом.
– Кто вопил?! Вас спрашивают! – угрожающе рявкнул Чевалачо, со всего маха рубанув абордажной саблей по борту судна.
– Что с ним?! – спросил Бабило, кивая на неподвижно лежавшего на палубе Карифано. – Поднять его! Опять нализались, как скоты, до поросячьего визга, твари!
– Яяя…яя кричаллл… – вдруг начал, заикаясь, говорить белый, как полотно, Сардино. Его трясло, как в лихорадке. Он все время испуганно озирался, вжимая голову по самые плечи.
– Что произошло?! Что с Карифано?! Давай рассказывай!
– Хватит трястись, болван! – не выдержал Чевалачо, отвесив громкую затрещину перепуганному пирату.
– Мы видели его…
– Кого, черт побери, вы видели?! Можешь толком сказать?!
– Торбеллино…
– Так он же покойник! Его в Ноузгее разнесло взрывом!
– Вот покойника мы и видели. Гнался за нами! Весь в крови!
– Какой покойник? Вы в кабаке перебрали?
Тут очнулся Карифано. Его трясло еще похлеще, чем приятеля.
Единственные слова его были:
– Призрак! Торбелллино! Торбелллино!
Больше от него ничего не могли добиться. Он с выпученными из орбит глазами, клацая зубами от страха, бубнил одно и тоже.
– Клянусь, я отчетливо его видел, он стоял вот на этом месте, – продолжал вспоминать случившееся Сардино. – Вся голова и плечи у него были залиты кровью, а глаза светились звериной злобой!
– Смотрите! – вдруг крикнул кто-то из пиратов, освещая факелом палубу. – И правда, здесь свежая кровь!
– Где?!
– Да вот же! Смотрите! И здесь кровь! И вот брызги! Значит, парни не врут!
– Карифано и Сардино в лазарет! – распорядился озадаченный Чевалачо.
– А что с кровью делать?
– Грозеро! Кровь немедленно смыть морской водой! Палубу выдраить до блеска! – приказал Малисиозо. – Срочно усилить посты! Чевалачо и Бабило, за мной!
Всю ночь на корабле никто не мог заснуть: ни часовые, ни Малисиозо с помощниками, ни взбудораженный ночным происшествием экипаж в кубрике, готовый ринуться по малейшему сигналу в бой. Всем мерещились призраки и вампиры. Крепко спал в эту ночь только лишь кок Гютоно, так как намаялся за день в жарком камбузе, да и глуховат к тому же был.
Рано утром он проснулся и, обнаружив опрокинутую кастрюлю с томатным соусом, долго ругался, отмывая дверь и пол перед камбузом от соуса и кошачьих следов. После чего здорово досталось Пройдохе-Марсику, который чуть свет заявился перекусить чем-нибудь вкусненьким. Но вместо деликатесов получил крепкую оплеуху и несусветную ругань в свой адрес.
В каюте Малисиозо, размышляя, нервно курил сигару. Напротив него расположились Чевалачо, который, скучая, листал энциклопедию и рассматривал картинки, хмурый Грозеро и беспечно зевающий Бабило.